В итоге единый отлаженный организационно-технический комплекс системы ПВО страны прекратил существование и оказался расчлененным на отдельные фрагменты и группировки. В ходе реформы 1978-го было уволено в запас значительное число генералов и старших офицеров оперативного звена. Это, естественно, отрицательно повлияло на качество и профессионализм управления войсками. Забегая вперед, надо отметить, что только через несколько лет было принято решение все вернуть в исходное состояние, но оказалось слишком поздно. Измерить ущерб, нанесенный необдуманными действиями военно-политического руководства страны того периода, просто невозможно.
А напряженность в сфере охраны госграницы не спадала. В частности, в начале 80-х на Дальнем Востоке операторы Войск ПВО сопровождали на экранах PЛC вблизи границ более трех тысяч воздушных объектов ежегодно. Трагической кульминацией этого вызова стало проникновение 1 сентября 1983 года в воздушное пространство СССР южнокорейского авиалайнера Boeing-747, закончившееся гибелью множества людей. После этого Советский Союз был объявлен «империей зла».
На внеочередной сессии ИКАО было принято дополнение к третьей статье Чикагской конвенции 1944 года «О международной гражданской авиации», которое запрещало сбивать гражданские самолеты вне зависимости от того, над территорией какого государства они оказались.
Однако и после трагического инцидента 1 сентября 1983-го напряженность на границах СССР не спадала. Вторжение в воздушное пространство страны самолетов-нарушителей приняло чуть ли не массовый характер. В период 1984–1987 годов регистрировались десятки нарушений госграницы легкомоторными самолетами, планерами, воздушными шарами и прочими летательными аппаратами. И все это на фоне неуменьшающегося числа плановых разведывательных полетов вдоль наших границ.
После событий 1 сентября 1983 года руководителями государства принимается политическое решение об ограничении применения оружия Войсками ПВО. Приказом министра обороны было запрещено открывать огонь на поражение по пассажирским, транспортным и легкомоторным самолетам. В то же время предписывалось всеми силами и средствами принуждать их к посадке. Этот документ ситуацию не упростил, а скорее усложнил.
Командиры объединений и соединений ПВО стали заложниками принятых решений политического характера. Ведь процедура принуждения к посадке нарушителя госграницы однозначно не определена и до сегодняшнего дня. Если осуществлять разбор нарушения государственной границы 28 мая 1987 года без учета этих обстоятельств, то объективный анализ ситуации и действий дежурных сил ПВО СССР вряд ли станет возможным.
Руст пересекает госграницу
Утром 28 мая 1987 года в аэропорту «Мальме», близ Хельсинки, Матиас Руст подготовил к вылету свой моноплан Cessna-172R, на котором за сутки до этого он прилетел из Гамбурга. В полетных документах конечной точкой маршрута значился Стокгольм.
В 13.10, получив разрешение, Руст произвел взлет и направился по запланированному маршруту. Через 20 минут полета доложил диспетчеру, что на борту у него порядок, и традиционно попрощался. После чего, выключив бортовую радиостанцию, круто развернул самолет в сторону Финского залива и начал снижение до высоты 80—100 метров. Этот запланированный маневр должен был обеспечить надежный выход самолета из зоны наблюдения диспетчерского радара и скрыть истинный маршрут полета. На этой высоте Матиас направился в расчетную точку Финского залива вблизи воздушной трассы Хельсинки – Москва. Развернув самолет в сторону первого наземного ориентира на побережье Советского Союза (сланцевый комбинат города Кохтла-Ярве с его дымами, которые видны за сто километров) и сверив показания радиокомпаса с расчетными, Руст лег на «боевой курс». Погода на этом участке полета была благоприятной: облачность – слоисто-кучевая, 4–5 баллов, ветер – северо-западный, 5—10 метров в секунду, видимость – не менее 15–20 километров. Так начиналась первая фаза полета нарушителя госграницы.
В 14.10 над территориальными водами Советского Союза дежурной радиолокационной ротой (РЛС П-15) близ эстонского поселка Локса был обнаружен неопознанный легкомоторный самолет, который приближался к береговой черте. По инструкции воздушному объекту был присвоен очередной номер и признак «нарушитель режима полетов», поскольку на тот момент заявок на полеты малой авиации в этом районе не было. Курс самолета практически совпадал с направлением оживленной воздушной трассы Хельсинки – Москва, где в верхних эшелонах воздушного пространства находилось несколько самолетов.
Расчет командного пункта 14-й дивизии ПВО приступил к уточнению и анализу воздушной обстановки. Было принято решение: до полного выяснения ситуации информацию «наверх» не выдавать. Над территорией Эстонии в этот момент находилось не менее 10 легкомоторных самолетов самой различной ведомственной принадлежности. Ни один из них не был оборудован системой государственного опознавания. На командные пункты частей и дежурных подразделений 14-й дивизии были вызваны смены усиления.
Уже на этом этапе начали проявляться последствия расчленения единой системы управления Войсками ПВО страны. Раньше непременным условием функционирования системы ПВО было наличие прямых и надежных каналов связи с гражданскими диспетчерами системы управления воздушным движением. Информация по целям на вышестоящие командные пункты выдавалась практически с первой засечки. Теперь вместо прямых каналов связи существовала сеть коммутаторов, которая буквально «съедала» драгоценное время. Был нарушен и «святой принцип границы» – немедленная выдача информации по цели до выяснения ситуации.
Это свидетельство того, что за пять лет пребывания 14-й дивизии ПВО (КП – город Таллин) в составе ПрибВО были утрачены необходимые знания и навыки работы расчетов в экстремальных условиях, которые отрабатывались годами постоянной учебы и тренировок. И в данный момент (28 мая 1987-го) уровень подготовки расчетов не соответствовал условиям складывающейся воздушной обстановки. Этот печальный факт породил в дальнейшем цепную реакцию серьезных ошибок на других уровнях управления.
В течение 19 минут расчет безуспешно пытался разобраться в складывающейся воздушной обстановке, а самолет Руста тем временем приближался к Чудскому озеру. В 14.27 командир 656-го истребительного авиационного полка (город Тапа), оценив обстановку, своим решением поднял в воздух дежурную пару истребителей МиГ-23 с задачей одному из них перекрыть границу, другому – визуально опознать нарушителя режима полетов. И здесь потребовалось время, чтобы согласовать с диспетчерами УВД допуск истребителя в район поиска, поскольку действия дежурных сил ПВО осуществлялись в зоне воздушной трассы.
В 14.28 окончательно выясняется, что гражданских самолетов малой авиации в этом районе нет. В 14.29 оперативный дежурный командного пункта 14-й дивизии ПВО принял решение о присвоении нарушителю «боевого номера» 8255, о выдаче информации «наверх» и объявлении готовности № 1.
Так на командном пункте 6-й армии ПВО появилась информация о цели 8255. Командующий 6-й ОА ПВО генерал Герман Кромин перевел в готовность № 1 все соединения и части 54-го к ПВО. Командиры трех зенитных ракетных дивизионов 204-й гв. зрбр (н. п. Керстово), находившихся на маршруте полета Руста, доложили, что цель наблюдают и готовы к пуску ракет.
