Ответ очевиден Виктору Суворову. Бывший советский разведчик без всяких сомнений сразу указывает на разработчика: «…его должность летом 1942 года – старший офицер Главного оперативного управления Генерального штаба. Звание – полковник, впоследствии – генерал-лейтенант Потапов. То, что план Сталинградской стратегической наступательной операции родился в Главном оперативном управлении и что автором плана был полковник Потапов, известно всем и давно».
Правда, в Главном оперативном управлении Генштаба было всегда очевидно: старший офицер-оператор Оперативного управления Генштаба РККА (в 1942 году оно еще не именовалось главным) в звании полковника не мог стать единоличным автором плана стратегической операции группы фронтов – именно так в системе операций 1942 года называлась ССНО.
Можно не сомневаться: есть шансы отыскать в недрах Генштаба подлинник замысла Сталинградской стратегической наступательной операции, директивы Ставки Верховного главнокомандования на ее проведение – тоже. Наверняка существуют документы по организации взаимодействия фронтов и расчеты по распределению сил и средств. Но плана ССНО как такового, надо полагать, нет. Однако есть планы фронтовых наступательных операций каждого из трех фронтов, принимавших участие в ССНО, – Юго-Западного, Донского, Сталинградского, утвержденные Сталиным.
Теперь о разнице между такими терминами, как «замысел операции», «решение на операцию» и «план операции». Это ведь далеко не одно и то же. Вкратце можно сказать, что замысел операции – это направление главного и другого ударов, способ ведения операции, наконец, состав группировок войск и их оперативное построение. Решение на операцию (опять-таки в нескольких словах) – это замысел плюс задачи войскам плюс указания по взаимодействию и управлению.
В разные периоды истории в Советской и Российской армиях упоминаемые документы назывались по-разному, их было то больше, то меньше, однако суть комплекта в целом при этом существенно не менялась. К важнейшим из них относятся решение командующего войсками фронта на наступательную операцию, собственно план операции (оперативная часть на карте плюс текстовая пояснительная записка), календарный план подготовки операции, план взаимодействия, план рекогносцировки, график боевого управления, план создания ударных группировок, план ПВО, план боевых действий воздушной армии, план связи, схема оперативной связи, план разведки, план оперативной маскировки, план инженерного обеспечения, план тылового обеспечения, план подвоза материальных средств и т. д., и т. п.
План любой фронтовой операции представляет собой комплект более чем из сотни планирующих, директивных и отчетно-информационных документов. Он разрабатывается штабом фронта совместно с начальниками родов войск, специальных войск и служб.
А без документов не обойтись – ведь воевать по наитию невозможно. Скажем, забыл штаб фронта подготовить только один план – комендантской службы в наступательной операции. В результате на всех фронтовых и армейских дорогах возникает невообразимая каша.
Мог ли, например, разработать подобный комплект документов один – пусть даже очень хорошо подготовленный – офицер Оперативного управления Генерального штаба РККА? Разумеется, нет. Разработка полутора сотен документов по каждому из трех фронтов, принимавших участие в ССНО, находилась просто за пределами физических возможностей одного человека.
Не могли быть авторами плана подобной операции и Генеральный штаб вместе со Ставкой ВГК, о чем пишет в своих воспоминаниях маршал Жуков (замысла – да, решения – да, а вот трех планов ФНО – нет). Отработка подобных документов находится за пределами функций этих органов управления.
Что касается документа, исполнителем которого был полковник Потапов, то он наверняка существует в реальности. Только это не план операции, а замысел. Скорее всего, он называется даже не замысел, а «соображения» или «предложения» по разгрому группировок войск противника под Сталинградом. По форме этот документ, надо полагать, представляет собой карту (так называемую в штабах оперативную часть) с приложением нескольких листов пояснительной записки с расчетами.
Не приходится сомневаться в одном – вряд ли офицер-оператор разработал этот документ в инициативном порядке. Скорее всего, Генштаб и его Оперативное управление получили подобную задачу после предварительного обсуждения Ставкой общего замысла зимней кампании 1942–1943 годов, где Сталинградская операция занимала строго отведенное ей Верховным главнокомандующим и начальником Генерального штаба место. Возникает вопрос: какое?
Цифры и факты
Чтобы понять роль и место операций «Уран», «Марс», «Юпитер», «Полярная звезда», военные историки в первую очередь должны обращаться к документам Ставки и Генштаба. Однако они и поныне засекречены.
Если бы эти документы оказались доступны исследователям, то спор о том, какая операция главная, а какая «сковывающая» (она же «вспомогательная»), отпал бы сам собой. Самое интересное – наверняка разрабатывалось несколько альтернативных вариантов зимней кампании 1942–1943 годов. Безусловно, они обсуждались. И высказывались разные мнения. И наверняка эти рабочие документы сохранились в Генеральном штабе.
То, что Верховный главнокомандующий, Ставка и Генеральный штаб РККА не придавали решающего значения Сталинградской наступательной операции, заметно по распределению сил и средств на советско-германском фронте на 19 ноября 1942 года. Только по официальным данным фронты Западного направления располагали почти в два раза большим количеством танков, самолетов, орудий, личного состава.
Считать после этого, что в районе Сталинграда планировался главный удар всей зимней кампании и войны в целом, несерьезно, ибо данные противоречат одному из важнейших принципов военного искусства – массированию сил и средств на направлении главного удара.
Кстати, любой офицер-оператор знает, насколько лукавы советские статистические выкладки. Можно не сомневаться – дабы подкрепить официальную версию, показатели Сталинградского, Юго-Западного и Донского фронтов тянули за уши что есть мочи (одновременно занижая данные фронтов Западного ТВД), используя множество хорошо проверенных приемов подсчета.
Скажем, 15 501 орудие и миномет СФ, ЮЗФ, ДФ – это много или мало по сравнению с аналогичными 24 682 фронтов Западного направления по состоянию на 19 ноября 1942 года? На первый взгляд, разница налицо и в пользу Западного и Калининского фронтов. Однако она будет куда как больше, если разложить цифры вначале отдельно по орудиям, потом отдельно по минометам. Затем по калибрам и типам. Наконец – и это самое главное – по обеспеченности боеприпасами. И только тогда можно что-то сопоставлять и анализировать. Если официальная версия истории таких данных не предоставляет, значит, преимущество фронтов, находившихся в центре и на севере, над южными еще больше. К примеру, может статься, что из 15 501 сталинградского орудия больше половины ни на что не годных 50-мм минометов. А если сюда приплюсовать стратегические резервы (согласно их оперативному предназначению), то картина будет еще больше в пользу Западного ТВД. Чтобы сделать однозначные выводы по этому вопросу, нужен План формирования и оперативного предназначения стратегических резервов РККА соответствующего периода войны (вполне возможно, что документ назывался в те времена по-другому). Он нигде не опубликован. Однако это не означает его отсутствия. Если он не приводится, значит, противоречит официальной версии войны.
