– Надеюсь, понятно, что вы здесь только гости, – начал он разговор.
– Мы приехали помочь, а не выяснять, кто главнее, – заверил его Райан.
– Если так, то мы рады принять помощь.
Сержант проводил их внутрь таверны.
Свет проникал сюда через разбитые окна, застоявшийся запах пива и джина бил в нос.
Райан и Беккер осмотрели повреждения: сломанные столы и стулья, разбитые бутылки, стаканы, зеркала. Песок на полу покраснел от крови. Двое полицейских помогали выйти еще одному пострадавшему.
В углу стоял человек с порезом на лбу, оторопело глядя перед собой и прижимая ладони к вискам.
– Это Тадеус Митчелл, трактирщик, – объяснил сержант. – Он сознался, что нанял пивного доктора, чтобы разбавить пиво и джин и получить в два раза больше пойла.
– И доктор подсыпал кое-что еще, кроме обычных ингредиентов, – закончил за него Райан. – Какое-то сильнодействующее средство, от которого клиенты либо теряют сознание, либо видят галлюцинации с ужасными монстрами, якобы набросившимися на них.
– Я представляю себе ход событий, – заявил сержант, – но не могу понять, зачем это было нужно. Чего добивался организатор беспорядков?
– Он хотел, чтобы люди перестали чувствовать себя в безопасности в тех местах, где привыкли отдыхать, – ответил Беккер. – Так же как и в церквях, парках и даже собственных домах.
Полковник Траск указал на прилавок:
– Вот надпись, о которой я упомянул в сообщении.
Они подошли ближе. Кто-то, обмакнув палец в кровь, написал на прилавке четыре слова.
Райан снова посмотрел на трактирщика:
– Мистер Митчелл, а когда к вам приходил этот доктор?
Не ожидавший такого вежливого обращения трактирщик убрал руки от лица и попытался сосредоточиться:
– Вчера вечером. Вернее, сразу после полуночи.
– Мы оставим вас ненадолго, – извиняющимся тоном произнес Райан и отвел в сторону Беккера и полковника Траска.
– Вы поняли, что это значит? – тихо, чтобы не услышал трактирщик, спросил он Беккера.
– Сразу после полуночи. Именно тогда напали на комиссара Мэйна и его семью.
– На комиссара напали? – встревожился полковник.
– В его собственном доме на Честер-сквер.
– Но до Честер-сквер отсюда приблизительно три четверти мили. После вчерашнего снегопада потребовался бы час, чтобы пройти такое расстояние, – подсчитал Траск.
– Совершенно верно. Тот, кто напал на комиссара, не мог в то же самое время находиться в таверне. Значит, замешано несколько человек. Как и во вчерашних убийствах.
Райан бросил на Беккера предупреждающий взгляд, опасаясь, что тот выскажет вслух мысль, которая, очевидно, пришла в голову им обоим: «Молодая Англия» существует на самом деле.
Инспектор обернулся к Тадеусу Митчеллу, который весь подался вперед, пытаясь расслышать, о чем они говорят.
– Мистер Митчелл, вы видели, кто это написал? – Райан указал на кровавую надпись на прилавке.
– Да, но увиденное еще безумнее, чем само происшествие.
– Вы о чем?
– Посмотрите, какой тонкий след оставил палец. Это написал мальчишка-оборванец.
– Мальчишка?
– Перед тем как все началось, он заглянул сюда в поисках своего отца. Осмотрел весь зал, но не нашел. По его словам, отец обещал сидеть здесь. Мать мальчика заболела, и он хотел, чтобы отец вернулся домой и позаботился о ней. Наверное, нужно было прогнать оборванца, раз уж его отца здесь не было. Но он просил так жалостливо, что я разрешил ему подождать – вдруг тот все-таки объявится. Парень стоял вот здесь. – Тадеус Митчелл указал на ближний к прилавку угол зала. – Когда люди начали падать, вопить и бросаться друг на друга, мальчишка вдруг подскочил к прилавку, вымазал палец в крови и написал вот это.
Беккер наклонился ниже и прочитал:
– «Джон Уильям Бин-младший».
– Я знаю всех своих клиентов, – проворчал трактирщик, – но такого имени никогда не слышал.
– Зато я слышал, – сказал полковник Траск. – Поэтому и отправил вам записку.
Райан кивнул:
– Шесть лет назад Джон Уильям Бин-младший пытался застрелить королеву.
Глава 9
Бедлам
– Доброе утро, милорд, – сказал Де Квинси.
Лорд Палмерстон, спускавшийся по парадной лестнице, остановился и нахмурился:
– Ну чего вам с дочерью еще от меня надо? Не стоит благодарить за разрешение остаться в моем доме. Я просто опасался, что ваша очевидная бедность вынудит королеву предложить вам поселиться у нее. А теперь прошу извинить, но меня ждут обязанности премьер-министра… Нет, постойте. Может быть, я неверно истолковал ваши намерения? Неужели вы в конце концов решили уехать в Эдинбург и собирались со мной попрощаться?
– Милорд, я хочу оказать вам услугу.
– Значит, все-таки уезжаете, – с облегчением выдохнул лорд Палмерстон.
– В каком-то смысле. Мы намерены посетить то место, куда вы время от времени грозитесь меня отправить.
– Ничего не понимаю.
– Но чтобы попасть туда, мне нужно подписанное вами разрешение… и деньги на проезд.
– Перестаньте морочить мне голову! Куда вы хотите попасть?
– Милорд, я хочу попасть в лечебницу для душевнобольных.
Бетлемская королевская больница была основана в 1247 году и первоначально считалась больницей для неимущих. Ее название – сокращение от Вифлеема – часто искажали и произносили как Бедлам. С тех пор как больница стала первой в Британии лечебницей для душевнобольных, слово в сознании людей прочно связалось с сумасшествием. В 1815 году Бедлам перебрался ниже по течению Темзы, на просторы Сент-Джордж-Филдс в Саутварке.
Слово «просторы» подходит как нельзя лучше, поскольку вокруг унылого силуэта здания больницы раскинулся обширный парк. Лечение в основном заключалось в кровопусканиях и клизмах, выводящих из больного дурные жидкости, которые, как тогда считалось, и вызывают безумие. Окрестные жители часто жаловались на «вопли, визг, рев, драки, потрясания цепями и проклятия»
[14]
, доносившиеся из больницы.
Вход в Бедлам располагался к югу от Вестминстерского моста, у пересечения Ламбет-роуд и Воксхолл-роуд. Высунувшись из кеба, Де Квинси рассматривал внушительное здание, не обращая внимания на покрытую грязью лужайку перед ним.
– Напоминает Букингемский дворец, – отметил он, когда кеб подъехал еще ближе.
– Слава богу, кроме меня, твоих слов никто не слышит, – отозвалась Эмили.
