– Но вы не сможете доказать ничего из сказанного!
– Тогда, в церкви, эффектное появление полковника отвлекло внимание всех прихожан, и никто не заметил, как тело леди Косгроув разместили в ее молельне. Вчера вечером полковник планировал еще один обман. Отправившись в Уотфорд, чтобы встретиться с женой, он хотел добиться лишь одного: чтобы никто – и в первую очередь сама Кэтрин – не заподозрил его в причастности к кровавой расправе, учиненной над ее родителями членами «Молодой Англии» – тайного общества, которое он же и организовал. Вот почему убийство Кэтрин вышло таким грубым. Люди, которых он послал в дом Грантвудов, не ожидали встретить ее там. Они не знали, как поступить, но не могли оставить свидетеля в живых, поэтому погнались за ней по лестнице, настигли и били до тех пор, пока она не перестала кричать.
– Отец, – с упреком произнесла Эмили.
– Прости, дорогая. После содеянного с Кэтрин приспешники полковника слишком разволновались и не смогли расположить тела ее родителей правильным образом. Записки с названиями «Молодой Англии» и «Молодой Ирландии», а также с именем Уильяма Гамильтона – четвертого из тех, кто стрелял в королеву, – торопливо засунули в карманы, вместо того чтобы разместить их с нужным эффектом. Убийцы сработали так неуклюже, потому что сценарий поменялся. Вернее, для такого поворота сценария и вовсе не было, и убийцы сбежали с места преступления со всех ног. – Де Квинси повернулся к двери. – Скажите, полковник, вы действительно любили Кэтрин Грантвуд? Или женились на ней лишь с целью отомстить ее родителям и даже ребенка зачали, чтобы показать, какую власть вы над ней приобрели?
За дверью по-прежнему было тихо.
– Возможно, он все же покончил с собой. В конторе найдется топор? – обратился Де Квинси к швейцару. – Сержант Беккер, полагаю, вам следует взломать дверь.
Беккер вспотел, размахивая топором. От дверного косяка во все стороны разлетались щепки.
– Проще обрубить доски вокруг петель, чем пробивать насквозь, – решил он.
Топор зазвенел, ударившись о металл.
– Вот она, петля! Я ее вижу!
– Разрешите мне попробовать, – попросил швейцар.
Он вставил в щель стамеску и надавил. Дерево треснуло, освободив петлю. Вдвоем с Беккером они снова навалились на дверь, и та, не выдержав, рухнула на пол, увлекая за собой сержанта и швейцара.
– Осторожнее! – предупредил Беккер.
Они поднялись на ноги и осмотрели комнату.
– Что там? – спросил из кабинета Де Квинси.
– Ничего.
– Как?
– Комната пуста.
Де Квинси протиснулся мимо них:
– Но ведь не мог же он исчезнуть?
Беккер посмотрел в углу за столом и стульями, заглянул под кровать.
Де Квинси подошел к окну и поднял створку. Из-за маленького роста ему пришлось встать на носки, чтобы выглянуть наружу. Холодный утренний ветер обдувал лицо. Де Квинси оглядел переулок, ведущий к Темзе:
– Отвесная стена. Не представляю, как он мог спуститься.
– Но ведь как-то же он сбежал? – не унимался Беккер. – Может быть, через потайной ход?
Сержант вместе со швейцаром приподнял ковер, но не обнаружил там ничего похожего на люк. Затем они простучали стены, пытаясь по звуку определить пустоту, и ощупали в поисках потайной двери все швы между деревянными панелями, которыми были обшиты стены.
– А как насчет потолка? – подсказал Уильям Рассел.
Все посмотрели наверх.
– Даже если там есть люк, как он забрался бы туда? – усомнился швейцар.
– Он мог подставить стул и влезть на платяной шкаф, – предположил Беккер.
– Шкаф, – повторил за ним Де Квинси.
– Точно! – воскликнул Беккер, внезапно догадавшись, что тот имел в виду.
Сержант отодвинул шкаф, и за ним действительно оказалась потайная дверь. Однако она была заперта.
Беккер со швейцаром взялись за новое препятствие. С помощью топора и стамески они опять ослабили петли, затем вдвоем толкнули дверь, и она с грохотом упала на пол.
– Осторожно, там яма! – крикнул Беккер, хватая швейцара за локоть.
Они вгляделись в темноту под ногами.
Рассел принес лампу и осветил крутую лестницу.
– Я о ней понятия не имел, – оправдывался швейцар.
Беккер медленно начал спускаться. Ступеньки скрипели у него под ногами, лампа покачивалась в темноте, и все невольно почувствовали неуверенность.
Раздался треск, ступенька надломилась, и Беккер вскрикнул. Швейцар ухватил его за руку и удержал. Сломанная доска, ударившись о стену, с плеском упала в воду далеко внизу.
– Поднесите лампу ближе к ступеньке, – попросил Беккер Рассела дрогнувшим голосом.
Тот присел и показал остальным на место слома. Ступенька была подпилена.
– Спускайтесь по одному, вдоль стены, – распорядился Беккер. – Держите друг друга за руки, на случай, если кто-нибудь упадет.
– Где-то капает вода, – заметил репортер.
– Мы неподалеку от Темзы, – напомнил ему швейцар. – Но я слышу еще что-то.
– Крысы, – определил Де Квинси.
Он почувствовал головокружение, словно спускался в пропасти и темные бездны из своих опиумных кошмаров.
Лестница скрипела и дрожала под ногами.
– Стойте, – произнес Беккер. – Даже если спускаться по одному, нас все равно слишком много.
– Я пойду первым, – вызвался Де Квинси.
– Но это опасно…
– Я легкий как пушинка. Даже если попадется еще одна подпиленная ступенька, мой вес она выдержит. – Он наклонился, чтобы осмотреть дорогу. – Следующая доска и в самом деле подпилена. – Де Квинси поднял голову и пригляделся к стене. – Мистер Рассел, не могли бы передать мне лампу? Да, вот здесь. Всем видно?
– Что?
– Вот эта черная пометка у меня над головой. И вероятно… Да. Пятью ступеньками ниже есть еще одна. Так полковник отмечал испорченные ступеньки, чтобы не попасться в собственную ловушку. Он сделал отметки над головой, потому что естественным побуждением любого человека, спускающегося по лестнице, будет смотреть вниз, а не вверх. Вероятность, что преследователь заметит их, крайне мала.
– Но вы все-таки заметили, – возразил Рассел.
– Потому что я пытался рассуждать как человек, устроивший эти ловушки.
Де Квинси перешагнул через опасную ступеньку и продолжил спуск. Затем поднял лампу и показал на следующую пометку:
– На эту доску также не следует становиться.
Звук капающей воды стал громче. Под ногой у Де Квинси что-то хлюпнуло.
– Я добрался до низа, – сообщил он.
