В Оберлине Полин половину времени преподавала на кафедре психологии, а вторую половину – работала в консультационном центре. Она вспоминала: «Ко мне на консультации приходили люди, которые закончили самые лучшие школы, нередко – частные, были детьми высокообразованных родителей, показали отличные результаты в стандартизованных тестах, получали высокие оценки и могли предъявить хвалебные рекомендательные письма. Но, несмотря на все это, они приходили ко мне и говорили что-нибудь вроде: “Боюсь, что провалю этот экзамен”, “Наверно, приемная комиссия ошиблась”, “Меня взяли только потому, что учитель английского написал мне отличную рекомендацию”, “Оберлин ошибся во мне”. Они как будто сбрасывали со счетов все свои достижения».
Особенно ей запомнилась студентка по имени Лиза – та собиралась пойти на дополнительную программу, чтобы получить диплом с отличием, но потом передумала. «Я не собираюсь идти на диплом с отличием», – объявила она. Полин удивилась. Лиза такая сильная студентка – почему же она передумала? Полин начала допытываться, чего испугалась Лиза.
– Вдруг тогда все поймут, что мне здесь не место, – ответила Лиза.
Эти страхи показались Полин знакомыми. Но ведь Лиза и другие студенты учатся блестяще, почему же у них возникают такие мысли? Полин поняла, что по какой-то причине эти люди видят себя в неверном свете. Она заметила, что подобная проблема особенно распространена среди женщин, которые хорошо учатся или отлично работают: несмотря на явные успехи, они боятся, что каким-то образом вводят людей в заблуждение. Они приписывают свои достижения не способностям, а удаче или «умению общаться с людьми». Каждая из этих студенток, показавших блестящие успехи в учебе, верила, что ей тут не место. И каждая считала, что только у нее такая проблема.
Полин задумалась: не испытывают ли подобного беспокойства и другие люди? Вряд ли от него страдает только она и те немногие студенты, которые у нее консультировались. Можно ли его измерить?
Она решила подойти к вопросу по-научному. Вместе с Сюзанн Аймс Полин принялась за систематическое исследование того, что они назвали синдромом самозванца и определили как «внутреннее ощущение интеллектуальной фальши»
[82]
, при котором женщины боятся разоблачения – боятся, что кто-то обнажит их истинный (по их мнению) уровень способностей, точнее – отсутствия таковых. Вот что сказала выпускница Гарварда, награжденная «Оскаром» актриса Натали Портман в своей речи на выпускной церемонии 2015 г.: «Сегодня я чувствую себя точно так же, как в 1999-м, когда первокурсницей впервые ступила на территорию университета. Мне казалось, что здесь какая-то ошибка, что я недостаточно умна для Гарварда и что каждый раз, когда я открою рот, мне придется заново доказывать, что я не просто безмозглая актриска»
[83]
.
Математик Нэнси Зумофф помогла Полин разработать шкалу для измерения того, насколько сильно у человека проявляется синдром самозванца. Для этого подопытных просили оценить истинность или ложность ряда утверждений, например:
• Я боюсь, что люди, чье мнение для меня важно, выяснят, что я не такой(ая) способный(ая), как они думали.
• Иногда я чувствую, что мой успех в жизни или в работе – это какая-то ошибка.
• Если я чего-то достиг(ла) и меня хвалят за мои достижения, я сомневаюсь, что смогу и в дальнейшем работать или учиться так же успешно.
• Я часто сравниваю себя с окружающими и думаю, что они способнее и умнее меня.
• Если меня усиленно хвалят за какое-то достижение и признают мои заслуги, я, как правило, преуменьшаю важность того, что сделал(а)
[84]
.
В 1978 г. Полин и Сюзанн опубликовали первый научный труд, посвященный синдрому самозванца. В статье описывалось это понятие, с упором в основном на опыт страдающих им женщин, и обсуждались возможные методы его преодоления. Синдром самозванца, как считали тогда авторы статьи, представляет собой расстройство душевного здоровья, невроз, который «особенно распространен и сильно выражен среди рассматриваемой выборки женщин, многого добившихся в жизни и работе»
[85]
. В выборку для первого исследования вошли 178 таких женщин. В их числе были студентки и аспирантки, а также специалисты высокой квалификации – юристы, медики, ученые. В основном белые, из среднего класса (средней и высшей его части), в возрасте от 20 до 45 лет. Клэнс и Аймс писали в статье:
«Несмотря на отличные результаты в учебе или работе, женщины, страдающие синдромом самозванца, упорно верят, что они на самом деле не умны, а все, кто считает их умными, обманываются. Многочисленные достижения, которые, казалось бы, должны служить объективным доказательством высоких интеллектуальных способностей этих женщин, не в силах поколебать их убеждения»
[86]
.
Проблема гораздо масштабней, чем мы думали…
Поначалу Полин и многие другие исследователи, которые занимались синдромом самозванца, считали, что он поражает только женщин с отличными результатами в учебе или работе. Они рассуждали следующим образом: «Поскольку ни общество, ни собственные интернализованные ожидания женщин не поощряют в них стремления к успешной карьере, неудивительно, что женщины из нашей выборки пытались найти иные обоснования своего успеха, нежели наличие у них ума»
[87]
. Но вскоре Полин начала подозревать, что синдром самозванца гораздо более распространен. Она рассказала мне: «После моих докладов ко мне подходили мужчины и говорили: «Вы знаете, я испытываю то же самое». К 1985 г. я окончательно уверилась, что синдром самозванца поражает и мужчин. И [в своей клинической практике] я работала с мужчинами, у которых этот синдром был выражен в мучительно высокой степени».
За последние годы синдром самозванца привлек всеобщий интерес. О нем говорят лидеры делового мира, такие как Шерил Сэндберг, и пишут популярные издания, такие как Slate и Fast Company. Но, как правило, его рассматривают в контексте развития карьеры для женщин: «Что могут сделать женщины, чтобы воплотить свои самые честолюбивые мечты? Кроме дискриминации (подтвержденной доказательствами и документами
[88]
), какие еще факторы могут мешать?» Я считала, что синдром самозванца – чисто женская проблема, но, когда мою беседу на TED опубликовали в Интернете, мне начали писать люди, страдающие этим синдромом, – и среди них было много мужчин! Из тысяч полученных мною электронных писем примерно половина была от мужчин.
