Книга Кровь, огонь, серебро..., страница 51. Автор книги Владимир Лещенко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кровь, огонь, серебро...»

Cтраница 51

В 1973 году уфологи начали расследование по поводу одного дома, находящегося неподалеку от Хайгейтского кладбища. В подвале они обнаружили гроб, в котором, по их мнению, кто-то спал совсем недавно.

В 1980 году в Финчли появились сообщения об обескровленных трупах бродяг. Манчестер посчитал, что причиной этого был вампир, появившийся в результате укуса хайгейтского…

Из Интернета.

17. Братья и братство
Багряная нить

Рязанская область, на границе с Московской. 17.35


Не дитя, но матерь Ада —

Ночь мудра и первозданна,

На ладонях князя Влада

Ночь черней обсидиана.


В легком танце, в темном сердце

Вечной жизни миг недолог,

Не найдет меня вовеки

Обсидиановый осколок…


Поцелуй, прыжок и клятва,

Ощутимые спиною,

Бедным людям непонятно,

Что со мною.

Что со мною…


Люди, милые, поверьте,

Мне ведь ничего не надо,

Лишь бы знать, что выше смерти

Дух Огня и князя Влада.


Если князя волей судеб

Принесет волна морская,

Вы его убьете, люди, —

Я ведь знаю.

Я ведь знаю…


Вам, бесстрашным детям Солнца,

Ждать в испуге Князя Ночи,

Только к вам он не вернется —

Не захочет.

Не захочет…


Он в усталости нездешней

Смотрит в сумрак поднебесный

И не знает, что на землю

Бог вернул его невесту.


Так напел бродяга-ветер,

Только ветру не скажу я,

Что невеста ждет, тоскуя.

Ждет, тоскуя…


Иногда в часы заката,

Как мне кажется, он рядом.

Пьет вино небесной крови

Долгим взглядом,

Мертвым взглядом.


В этот миг его дыхание

Как дыханье океана…

Я обречь его не в силах —

Я искать его не стану.


Огражу его навечно

Пленом теплого ненастья.

Если князь найдет невесту —

Значит, смерть сыскала князя.


А найти, чтоб потерять,

Той судьбы ему не надо;

Мои слезы на закате —

Капли крови князя Влада…

– Это твои стихи, батя? – спросил удивленный Борис, выслушав Древнего. – Класс! Аж проняло!

– Ну, почему же мои? – ответил слегка польщенный Дмитрий. – Что, уже и поэтов, кроме меня, нет?

В кабине воздушного такси было неожиданно тихо – куда тише, чем в метро. Лишь настигающая время от времени болтанка говорила, что они в воздухе.

– Написала это поэтесса, с нами не общавшаяся. Так сказать, по наитию… Они же сенсы через одного – поэты, хотя больше все революции предсказывают да прочие катаклизмы… Но вот как она узнала, что нас можно легко убить обсидианом…

– Шеф, мы почти прилетели, – прозвучал из динамика над переборкой голос пилота.

– Ну, так садись, давай – постарайся поближе к домику.

Через несколько минут верткий «алуэтт» уже коснулся колесами травы заброшенного поля, некогда принадлежавшего сгинувшему колхозу-миллионеру.

Пилот остался в кабине вертолета – как было оговорено.

Оба вампира направились к небольшому – в три дома – хутору.

А навстречу им уже шел Северьян Кондратьевич Лютоборов – могучий, высокий, рыжий бородач, меньше всего похожий на вампира.

– О-о, кого я вижу! Вспомнил-таки брата! – заключил он Дмитрия в объятия. – Ну, превед, медвед! Так у вас теперь говорят?

– Превед, красавчег! – невольно ухмыльнулся Дмитрий, проглотив уже готовое сорваться с уст сакраментальное «Аkasai dasu». – Никак, и ты к Интернету подключился? – он кивнул на тарелку спутниковой антенны над шиферной кровлей.

– От времени не отстаю, согласно твоим советам! А «птенец» твой, вижу, подрос, подрос – уже синий сегмент в ауре просвечивает…

– Подкрепиться у тебя есть чего?

– Подкрепиться? А как же – найдется! Тут ко мне намедни туристки забрели – девки-байдарочницы. Парочка еще осталась… Разопьем на троих? Шучу! Вообще-то, прибудь ты пару недель назад… Тут километрах в двадцати колония-поселение, а оттуда иногда самовольно уходят, сам понимаешь. Ну, на меня и натыкаются. А мне ведь много не надо…

Они прошли в дом – старик в старомодном костюме и широкополой шляпе, роскошно «упакованный» юноша и мужик деревенского вида в безрукавке на голое тело. Ибо Лютоборов имел редчайшую способность переносить без вреда прямые лучи солнца.

Способность эту он приобрел благодаря сваренному собственноручно эликсиру – правда, как выяснилось вскоре, эликсир давал эту способность лишь одному из ста Древних – остальных девяносто девять просто убивал.

Да, брат Боброва очень сильно отличался от других вампиров.

«Вернее, Ночного Народа», – поправил себя Дмитрий. Хотя уже почти все привыкли называть себя этим словом, заимствованным у людей.

Брат… Подлинный брат по крови, бывший куда ближе Боброву, чем его родные братья, давно ставшие прахом.

Оба они были «птенцами» самого Лютобора – своего рода легенды среди российских вампиров. Языческий волхв любимца гару (!) Велеса, в те времена, когда новая вера сокрушила старых славянских небожителей, в отчаянии переметнулся на сторону вампиров и приобщился в надежде на то, что, получив силу Неспящих, сможет искоренить ненавистное христианство.

Очень скоро Лютобор понял тщетность этих надежд, но глубокую ненависть к христианской церкви сохранил до самой смерти.

Поэтому, наверное, он и приобщил именно их. Боярского сына Димитрия Боброва, из рода князей Бобровых, лишенных всего при Иване III за приверженность ереси нестяжателей, и юного послушника Северьяна, бежавшего из церковной тюрьмы, куда угодил за чтение запрещенных книг.

Редкий случай, когда кто-то из вампиров воспитывал двух «птенцов» сразу.

И какими разными получились они!

Бобров так и остался в глубине души князем и, как бы то ни было, старался сохранять верность власти и короне, пусть и обидевшим его.

А Северьян, хоть тоже не из мужиков, вечно влезал во всякие истории с мятежами да крамолой.

Началось с того, что он примкнул к раскольникам, думая, что они сокрушат церковь, и, естественно, был обманут в своих ожиданиях.

Потом участвовал в мятеже Разина, двух стрелецких бунтах и знаменитой Хованщине, лично прикончив двух бояр.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация