Он берёт мои руки. Гладит пальцы. Рэй всё это видит и сам. Он просто хотел, чтобы кто-то подтвердил ему это. Он знает… Он знает даже больше, чем я…
* * *
Я приглашаю Рэя в гости. Хочу показать свои «драгоценности». Он осматривает магические предметы, то здесь, то там попадающиеся ему на глаза. Берёт в руку ваджир. С улыбкой и удивлением смотрит на меня:
– Ты знаешь, что это такое, Ли?
– Скипетр Посвященных?
– Ты пользуешься этим предметом?
– Нет, Рэй… Но он напоминает мне о… Том Городе, где я жила… когда-то…
– Скипетр заклинателей Духов, адептов, которые обладали властью над силами – сиддхами, над злыми Сущностями Низшего Астрала, элементалами… Кстати, они тебя не мучили в детстве?
– Кто, Рэй?
– Тот, кто в прошлой жизни управлял сиддхами, обычно в подростковом возрасте испытывает нападения со стороны Сущностей Низшего Астрала. Месть такая за то, что их использовали. Нет?
Я замерла на месте, вспоминая страшные годы небывшего детства:
– Всё так и было… Одновременно… И эти низшие, и Голос из Высших Сфер…
Рэй кладет скипетр на место. Подходит к молитвенному барабанчику и раскручивает его.
– А ты помнишь санскрит? – задумчиво спрашивает он.
– Нет, Рэй…
– А пали? Сензар?…
– Они существовали до санскрита, да?
– Да… В Сензаре, помимо букв, есть криптографический способ письма. Текст пишется знаками и цветом. 12 знаков Зодиака и 7 основных цветов. Каждый имеет 3 оттенка. Они все соответствуют буквам. Сензар известен Посвященным. Мне кажется, ты должна его знать.
– Я хочу показать тебе мои картины…
Рэй берёт в руки картину с Деревом, перевёрнутым вверх ногами, корнями – в Небо.
– Ашвата… – констатирует он.
– Что это?
– Мифическое дерево в Древней Индии. Ветви его простираются вниз, а корни – вверх. Ветви – символ внешнего мира чувств, видимой Вселенной, Земной Реальности. А корни – символ невидимого мира Духа, мы все имеем происхождение из Небесных Сфер, Иной Реальности. Надо же, ты не помнишь этого на уровне Сознания, но нарисовала ЕГО… Ты – сильная, хоть и не всё ещё вспомнила… Молодец…
– Я знала только про дерево Бо. Дерево Познания, под которым 7 лет медитировал Будда. Ещё начинаю потихоньку вспоминать про Египет. Там пихта считалась священной, её шишки участвовали в религиозных церемониях. Потом она исчезла из страны.
– У каждого народа – своё священное дерево. Деревья связаны с мистическими силами. А деревом жизни в Египте считался Сикамор. Его сок ценился на вес золота. Поговаривали, он дарит бессмертие…
– Ты искал тогда эликсир жизни?
– А ты Кунбум случайно не видела?
– Ты точно видел, я знаю, да?!
– Священное тибетское дерево росло в отгороженном месте в монастыре, где похоронен Цонгкапа. Говорят, оно произросло из его волос. На каждом листочке и на коре – ни разу не повторяющиеся буквы или фразы… Философские…
– Дерево – символ Знания и Мудрости… Ты хотел получить какой-то совет на его листочке? Только ты… не воспользовался им, да?
Рэй тяжело вздыхает и возвращает картину с Деревом на место.
* * *
У того, кого мы любим, всегда есть власть над нами. Я очень хочу ему помочь. Я хочу, чтобы он жил. Я пытаюсь его вытащить. Из того состояния, в котором он находится. И я вытаскиваю его. Я знаю, что теперь у него всё будет хорошо. Со спокойным сердцем я уезжаю. На море. С сыном.
* * *
Мне звонит Марина. Я ещё не знаю, что произошло, но понимаю, что что-то очень плохое. Она никогда не позвонила бы мне просто так.
– Грузовик людей в масках… Сначала у Брата. Потом у всех, кто здесь… Смотрят исключительно уставные документы.
Я уже знаю: их не интересуют все эти люди. Им нужен Брат.
* * *
Они входят без стука. Со странной улыбкой смотрят на меня. Я нажимаю на кнопку с заумным словом «дефрагментация». Всё это уже было. Не раз. Но сейчас я понимаю, что всё – иначе. Не так, как тогда… Один из них подходит к стеллажу с документами. Второй – ко мне. Протягивает раскрытые на той самой странице учредительные документы и произносит:
– Булочная далеко?
– Смотря откуда… А что? – задумчиво произношу я, прекрасно понимая, почему он показывает мне именно эти страницы. Там – Брат.
– От дома, где ты живёшь…
– Нет, не очень…
Он наклоняется и отчётливо произносит мне на ухо:
– Тогда суши сухари, Алиса.
Они вяло просматривают папки в стеллаже. И совсем не трогают мой компьютер. Их это не интересует. Их вообще ничего не интересует. Даже деньги. Перед уходом они как-то грустно смотрят на меня. По-человечески. И один из них спрашивает:
– Ты – его родственница?
– Нет… – отвечаю я, тяжело вздохнув.
– Значит, всё ещё хуже… В данной ситуации тебе было бы лучше оказаться его сестрой… Тогда молись… Молись тому Богу, в которого ты веришь…
* * *
Брат входит и садится напротив. Мы долго молчим. Он курит. Я – тоже… Он ещё не понимает, что сейчас всё – иначе. Не так, как раньше. Я протягиваю ему бумаги.
– Это нереально за три дня… – мрачно произносит он.
– Это нереально вообще, Бо…
Мы снова долго молчим. Он вращает молитвенный барабанчик, который я привезла из Тибета.
– Что они здесь смотрели?
– Ничего… Только уставные…
Он вопросительно смотрит на меня и уже начинает что-то понимать.
– Аля… Постарайся подготовить, что они просили. Пожалуйста…
Я киваю. Он уходит. Я обхватываю голову руками.
Заходит Марина. Садится напротив. Мы молчим. Она ещё не понимает, что сейчас всё – иначе. Не так, как раньше.
– Чем я могу тебе помочь?
Я отрицательно качаю головой. Рэй работает на той же территории, но в самом дальнем корпусе. Он садится рядом. Молча. Он знает, что на этот раз всё – иначе. Мы долго молчим. Я показываю ему бумаги.
– Сразу по трём.?.. – удивляется он и тяжело вздыхает.
Я киваю. Мы смотрим друг другу в глаза. И внезапно он произносит то, чего я не ожидала услышать ни от него, ни от кого-либо ещё сейчас:
– Я прошёл через это. Там, когда-то. Только у тебя есть Брат. А у меня никого не было.
– Ты же знаешь, что я – не Сестра…
– Знаю… Я знаю, как это бывает. Если хочешь, я расскажу тебе, что они сделали со мной…
* * *
