Я – на сцене. Он восторженно смотрит на меня из зала.
Я спускаюсь. Он берёт меня за руку и ведёт за собой. Прочь отсюда. Мы поднимаемся по ступенькам. В зале очень шумно и ничего не слышно. Выходим в междверье. Здесь тише, но тут кто-то есть. Он не хочет говорить при этом человеке – открывает дверь в метель и, резко взяв меня за руку, выводит на улицу.
Я – в тонком платье. И он – в костюме. Мы стоим друг напротив друга. Падает снег. Фонари… Он нежно и робко берёт мои ладони и гладит пальцы. Он ласково смотрит мне в глаза и гладит взглядом. Я смотрю на его лицо и вижу Володю.
– Почему? – спрашиваю я, уже заранее зная ответ, но отказываясь верить. – Почему и куда ты исчезаешь?
– Я был в Иной Реальности.
– И часто ты в ней бываешь?
– Улетаю дня на три… Потом возвращаюсь… Потом – снова… Прости меня… Ну прости… Прости… – кажется, в это мгновение он просит у меня прощения за всё, чего ещё не было. – Ты – очень красивая… Очень…
– Ты сейчас в Иной Реальности, так? Значит, я существую для тебя только в Ней?
– Да, – признается он. – Прости… Пожалуйста, я так сильно тебя… Он притягивает меня к себе, обнимает, целует… Падает снег… Фонари… Кто-то хлопает дверью за моей спиной.
– А где ты живёшь? – спрашивает он.
– А ты?
– Там, далеко вверх…
– А я – далеко вниз…
– Что ты делаешь завтра?
– Работаю…
– А я выступаю… Но… если ты приедешь ко мне… Нет, тебе не понравится то, что ты там увидишь…
Мы возвращаемся в зал. Танцуем на лестнице. Я смотрю на него и отказываюсь верить, что всё показанное мне Там – правда.
Ночью мне снова плохо. Душа – подобие выкручиваемой тряпки. Астральное тело колотит, как в лихорадке, и я не могу заснуть. Я вижу, знаю, что с ним происходит, и держу его. Здесь.
Утром я приезжаю на работу выжатой как лимон. Мой коллега спрашивает:
– Ты чем, Алис, ночью-то занималась? На тебе ж лица нет.
– Тащила… Из болота… Бегемота…
– Ну и как, вытащила?
Ему смешно. А я проваливаюсь в сон.
«Володя» исчезал и, периодически появляясь, писал что-то, повторяя одно и то же слово – «Надежда». Но я уже ничего не отвечала.
Я уехала за границу на две недели. В Бейруте, включив телефон, я увидела, что он мне звонил. Я написала, что не хочу больше общаться письменно, но мы можем встретиться, когда я вернусь, и поговорить. Только в ЗЕМНОЙ Реальности.
Спустя неделю после моего возвращения он написал мне длинное письмо с просьбой забыть всё, что было, как кошмарный сон, и что в наступившем году он очень надеется, что у нас всё будет хорошо. «Надеется»… Я не ответила. Ближе к ночи он позвонил.
– Хочешь, я приеду к тебе прямо сейчас? – спросил он.
– Нет.
– А когда?
– Где ты?
– Где-то далеко-далеко. В лесу. Катаюсь. На лыжах.
– Ты смотрел на часы?
– Ну… возможно, я успею…
– Я вернулась 17-го…
– А разве сегодня не 17-ое?
– Прибавь семь.
– Я хочу тебя видеть. Давай встретимся и поговорим.
– Чего ты хочешь от меня?
– Любви… А разве ты не хочешь ЛЮБВИ?
– Отчего же. ОЧЕНЬ хочу. Любви. Но я хочу чтобы ОН был ЗДЕСЬ, а не ТАМ.
Он тяжело вздохнул. Мы попрощались.
Через два дня я просыпаюсь, включаю мобильный телефон. Мне приходит sms-ка, что он мне звонил. Дважды. Последний раз – всего минуту назад.
– Привет… Что-то случилось? – спрашиваю я.
– Приезжай.
Я еду туда, не знаю куда. К тому, не знаю кому. Я ничего не знаю о нём, кроме того, что знают о нём все, и того, что я о нём видела. Но я хочу увидеть всё своими ЗЕМНЫМИ глазами и поставить точку.
Я добираюсь до станции. Его нет. Проходит пятнадцать минут. «Я – на улице». Выхожу на улицу. Мне страшно. Я не знаю, в каком виде я его сейчас увижу. Я не вижу его. Звоню: «Где ты?» – «В машине!» В машине – значит, трезвый… Уфф… Он выходит из машины и машет мне рукой. Подхожу. Он наклоняется и целует меня… пьяный. Сажусь в машину. Он везёт меня куда-то. Улыбается как ребёнок.
– Я так счастлив, что ты приехала!
Мы подъезжаем к старенькому дому. Выходим из машины. Он берёт меня за руку, останавливает и произносит:
– Надо зайти в магазин.
– Зачем? – спрашиваю, уже заранее зная ответ.
– Как зачем? Ты же приехала – это такое счастье! Это же праздник! Надо купить выпить. Что ты пьёшь?
– Я пью коньяк. Только мы не пойдём в магазин, – категорично произношу я. – Праздники могут быть и без этого. Мы не будем сегодня пить. Пойдём.
Мы заходим в подъезд и поднимаемся по лестнице на последний этаж. Я всё это уже видела. Там. Подходим к двери. Он открывает. Я захожу внутрь.
Афиши. Плакаты. Афиши. Я иду в ванную мыть руки. В ванную, где течёт кран. Я вхожу в Его комнату. Она – справа. Неразложенный диван. Тумбочка. Полки. Такие же, какие когда-то были у меня. Компьютерный стол. Аппаратура. Картины. Балкон. Незакрывающееся окно на балконе. Я закрываю глаза. Я не хочу видеть. Видеть разбросанные везде пустые бутылки. Пробки. Стаканы. Чужие окурки и что-то там ещё…
– Я рисую… – как-то смущённо произносит он, доставая покрытый многовековой пылью мольберт, валяющийся где-то в углу на балконе.
– Покажи мне свои картины…
И он показывает. На них на всех – чёрный город. Чёрные дома. Маленькие слепые окна. Серый туман. Везде. На каждой картине. Это город, который до боли мне знаком. Мой любимый город. Город-на-Воде.
– Что это за город? – спрашиваю я, уже зная ответ.
– Венеция…
– Ты там был?
– Нет, никогда…
– А почему она чёрная?
Он пожимает плечами. Я вспоминаю и рассказываю ему свой сон. Про похороны в Венеции. Туман. Острова. Лодка отчаливает от берега. В ней – лодочник и Человек в Чёрном. Я не знаю, кто он…
– Хочешь, я тебе Венецию нарисую? А ты забей на этот сон, лучше книжку про него напиши! И назовёшь её «Сон»! – он открывает шторы, в чёрную комнату вливается свет. – Посмотри! Посмотри же!!! Какое чудо! Ты приехала, и… СОЛНЦЕ!!! Солнце светит! Разве это не прекрасно?!!
Я улыбаюсь, судорожно перебирая в голове все варианты, чтобы помочь ему, но… Под столиком – почти пустая огромная бутылка. Стакан – на столике. Он показывает мне свои сокровища – огромное количество редких пластинок с элитными записями.
– Что ты хочешь послушать?
