– Эй, Радик!
Выглянув из окна машины – как раз разгружался – Родион увидал у весовой бежевую «Победу» и стоявшего рядом с нею директора МТС.
– Что, Федот Степаныч?
– Подойди-ка.
Директор выглядел как-то необычно смущенно и также смущенно мял в руках кепку.
– Ты это… закончи сегодня пораньше. Вот еще рейс сделай – и шабаш.
– А что? Случилось что-то?
– Понимаешь, участковый с тобой поговорить хочет. Что-то там не срослося с запросами. Да ты не журись, разберемся! Я сам как раз туда, в правление, еду, заодно и тебя захвачу.
– Хорошо, Федот Степаныч. Участковый вернулся уже, что ли?
– Да уж вернулся. Раньше обещанного прилетел – служака он добрый.
Та-ак… И что теперь? Кто поручится, что он, Родион, вообще из милицейского кабинета выйдет? То есть, конечно, выйдет, но уже в наручниках. Значит, нужно вообще до кабинета не доходить. Но грузовик все ж таки поставить, к чему лишние подозрения раньше времени вызывать? Тем более, дорога тут в станицу одна – если что, никуда и не денешься.
Послушно совершив еще один рейс, молодой человек загнал ЗИС на просторный двор машинно-тракторной станции – от «Победы» уже махал рукой директор.
– Ну, заждался уже. Давай скорей – мне из-за тебя на межколхозное совещание опаздывать неохота.
– Да я б и пешком, Федот Степаныч.
– Сказано же – подвезу! Садись быстрее, пассажиром поезди!
Директор тронул машину, едва только Родион успел захлопнуть дверцу. Ехали молча – да и что тут было ехать-то? Километров пять с гаком.
– Ну, ни пуха, – бросив машину у правления, директор и сам выбрался из салона… естественно – оставив в замке зажигания ключ.
Не имели тогда советские колхозники такой дико буржуазной привычки – ключи от машин с собой по карманам таскать! Хорошо жили – правильно. Кто вкалывал – тот и имел. И независимо, где ты там живешь – в Москве или в какой-нибудь там Красноперовке.
Родион и уходить никуда не стал, просто подождал, когда грузная фигура директора скроется за массивной двухстворчатой дверью, уселся обратно в салон, завел. Чтоб не кряхтеть сцеплением, врубил сначала вторую, потом – сразу – первую… не особо газуя, тронулся.
Ни одна собака и ухом не повела!
А Хильда как раз выносила помои…
Тормознув, Родион распахнул дверцу:
– Садись скорей, милая!
– Кататься поедем?
– Гм… Типа того. Ну, быстрей же! Да брось ты это чертово ведро.
Данной конструкцией авто боковые зеркала заднего вида предусмотрены не были. Как только супруга наконец уселась, молодой человек глянул через заднее стекло… и обомлел, увидев сворачивающий с большака мотоцикл. Нет, не с колдуньей, та синие галифе и фуражки с красным околышем не носила.
Радик тронулся сразу со второй, с прокрутом, с перегазовкой – только шины скрипнули. Нижнеклапанный двигатель «Победы» на низах тянул хорошо и разгонялся быстро, так что милиционер быстро отстал, правда, на большаке вновь стал нагонять… Да-а-а… Никакой у него не Иж и не «Ковровец» – BMW! Что и говорить – немецкая техника, она и здесь не подводила.
Втопив педаль до упора, Радик прибавил газу – машина дернулась, уверенно пошла быстрее, мотоциклист вновь потерялся из виду.
Бух…
Ага, потерялся, как же!
Что-то свистнуло, и заднее стекло с треском рассыпалось на осколки!
Стреляет, сволочь! Звездочку на погон зарабатывает. И плевать, что проселок, что машины встречные – вон, тот же «Газон».
– Хильда, пригнись!
Ладно, попетляем… Руль влево… вправо… Пыли побольше поднять… Стреляй, стреляй, техасский рейнджер! Повертку б не проскочить… не проскочить бы повертку ага… вот она… Резко сбросить скорость… Вторую… Повернуть…
Снова выстрел.
В колесо не попал бы, черт.
– Держись, милая… Заклинание выучила?
– Угу.
– Тогда читай – самое время!
Участковый тоже вынужден был снизить скорость на повороте – законов физики даже для милиции еще никто не отменял.
Тем временем бежевая «Победа», взяв резкий разгон, уже мчалась к болоту!
Соскочив с мотоцикла, старший лейтенант выстрелил в воздух и отчаянно замахал рукой:
– Эй, эй, куда? Стойте! Там же трясина… дурни!
Подскочив на кочке, разогнанная машина, пролетев над болотиной метров десять, тяжело шлепнулась в зловонную жижу.
– Ну, вот и приехали, – подбегая, участковый перезарядил пистолет. – Все. Финита!
Глава 3
Сентябрь. Южная лесостепь
Последняя надежда
Странно, но «Победа» стояла на сухом месте – на небольшой полянке меж белоствольных берез с уже появившимися средь зеленой листвы желтыми прядями, предвестниками близкой осени. Вокруг полянки толпился смешанный лес, самый настоящий, не какая-нибудь там реденькая лесополоса. Кряжистые солидные вязы, солнечно-золотистые липы, вечно хмурые осины, березы опять же, а вдалеке, до самого горизонта, теснились безбрежным морем серо-голубые верхушки елей.
– Смотри-ка – брусника! – выйдя из машины, Родион нагнулся и отщипнул пару налившихся красных ягод.
Бросив в рот, улыбнулся – вкусно.
– А говорили, тут ягод нет!
Хильда присела рядом:
– Да, брусницы полно. А мы где, милый? Что-то на ту болотину не очень похоже, скорее – на нашу.
– Да уж, – молодой человек озадаченно почесал стриженный затылок и, запрокинув голову, посмотрел в небо, на котором уже начинали собираться тучи.
Не замедлил и дождик, хлынул, окатил холодным душем… супруги забрались в машину – переждать.
– Заодно хоть посмотрим, что здесь имеется, – улыбнулся Рад.
Ничего толкового, впрочем, в салоне не нашлось, если не считать кучи гаечных ключей и монтировки. Зато бензина был почти полный бак, что, наверное, могло еще пригодиться.
Дождь барабанил по крыше, несильно пахло нагревшимся машинным маслом и еще почему-то – сеном. Или это просто ветер задувал в открытую форточку?
Ведьма Селестина не сказала наверняка – куда именно их занесет, да и вообще – вынесет ли? Теперь приходилось гадать. Что ж… так уж сложилось. Главное, чтоб…
– Ты как себя чувствуешь? – повернувшись, молодой человек обнял жену за плечи. – Слабости нет? Голову не кружит?
– Да нет, – Хильда с улыбкой поцеловала его в губы и тут же призналась. – Разве что так, слегка.
– Ничего, – утешил Родион. – Скоро все пройти должно бы. Ой! Дождь-то вроде как кончился. Пошли-ка, милая, глянем, куда нас все-таки занесло? Да, монтировочку-то я, пожалуй, возьму – пригодится.
