— Ну, как тебе сказать…
Я вздрогнула и кинулась к огню.
— Полночи он тебя лечил.
Я глупо заморгала, потрясла головой.
— Сходил за зельем, смазал все твои царапины и порезы, заставил выпить снадобье от простуды…
Ничего не помню! Да и образ боевого мага никак не вязался с тем, что сделал Ирас. Вот уж не ожидала от него такой заботы!
— Так что за это тоже можешь его поблагодарить.
Обязательно! Это так мило, что он стянул с меня одежду и смазывал царапины. Не с закрытыми же он глазами раны лечил! Гад! Однозначно. И бабник.
Саламандра зевнула, прикрыла глаза.
Ромео вернулся как раз в тот момент, когда я металась по комнате, не зная, что уже и думать. И попался не то чтобы под руку, но… Иногда полезно выпустить пар. Вот!
— А что ты хотела, Варь? — спросил он, терпеливо меня выслушав.
— Ром…
— У тебя какое-то неправильное представление складывается о боевых магах, — заметил рыжик, перебирая струны мандолины.
— А у тебя — идеалистическое, — возразила я.
— Они не убийцы, а защитники. Их учат уничтожать нечисть. Боевые маги сильны и смелы.
— И весьма коварны, — прервала я хвалебную оду.
— Думаешь, что среди мастериц нет плохих людей? Поверь, зло есть в каждом из нас. И мы сами выбираем свой путь.
— Ты стал философом, — вздохнула я. — А почему остальные маги не требуют платы?
— У них сила иная.
— Это как?
Я натянула на себя широкую юбку, чтобы удобнее было танцевать, посмотрелась в зеркало.
— Вот ты — мастерица.
— Будущая.
— Будущая, — согласился менестрель. — Ты когда шьешь — вкладываешь в это душу.
Ну я, когда шью, ругаюсь, будто портовый грузчик. По крайней мере, так сказала Огана, вынужденная время от времени наблюдать, как я колю пальцы иголкой, пытаясь одолеть очередную вышивку. Но разочаровывать друга, для которого магия — самый желанный на свете подарок, я не стала.
— Ты отдаешь часть своего внутреннего света. И едва подаришь кому-то творение, получишь часть сил.
— Э…
— Варь, человек же радуется твоей работе, значит, делится своими эмоциями, а они подпитывают твою магию.
— А у боевых магов как?
— Они вкладывают в заклинания жизненные силы, поэтому каждое заклинание сокращает им жизнь. Боевые маги вынуждены требовать плату, понимаешь?
— А целители?
— Так же, как и мастерицы, их магия схожа.
Я кивнула, задумчиво кусая губу.
— Давай лучше репетировать, а потом прогуляемся по городу, — предложил Ромео.
— Фиону возьмем?
— Она платье ищет. Да и братья ее пригласили посидеть в кондитерской. Так что давай не отлынивай.
Я вышла на середину комнаты, вспоминая движения. Закружилась под затейливую мелодию, но через полчаса почувствовала себя взмыленной лошадкой, пробежавшей марафонский забег. Но куда деваться-то?
Мы репетировали до обеда, потом поели и отправились в город, изменив планы. Вместо прогулки пошли на городскую площадь, чтобы заработать хотя бы немного денег. Ромео сознался, что у него тоже нет теплой одежды, а сбережения ушли на подарок Фионе — маленький кулон-капельку, с которым подруга теперь не расставалась.
День выдался солнечный, погожий, и повсюду гуляли красиво одетые люди. Парочки держались за руки, улыбались и целовались, останавливаясь рядом с местом, где Ромео играл, а я пела. Степенно прогуливающиеся вдоль лавочек дамы с детьми или мужьями тоже к нам подходили, слушали и оставляли монеты, поэтому по паре золотых мы заработали. Да и я отвлеклась от своих мыслей.
Через пару часов мы с Ромео перекусили в кондитерской пирожками с повидлом и направились в МыШКу. По пути рыжик постоянно оглядывался.
— Меня не покидает ощущение, что кто-то смотрит в спину, — сознался он.
— У меня тоже такое было. Утром, когда мы бегали вокруг школы.
— Странно, да? — уточнил он. — Но угрозы вроде бы не чувствуется.
На этом разговор прервался, потому что Ромео стал невменяем, увидев Фиону. Кажется, рыжик и правда влюблен. У него глаза так сияют, что мне хочется расплакаться. На меня никто и никогда так не смотрел! Подруга же краснеет, смущается. Повезло им встретить друг друга.
Мы втроем дошли до моей комнаты, где Фиона отдала костюм для танцев — светло-голубой, расшитый золотыми монетами, и мы распрощались. Ромео пообещал, что придет за полчаса до начала бала, чтобы помочь выполнить обещание, данное магу, а Фиона дождется его в своей комнате.
— И как это понимать? — В голосе Ираса, появившегося в моей комнате, звучали злые нотки.
Я вздрогнула и повернула голову в его сторону. Последний час перед балом я решила отдохнуть, поэтому валялась на пушистом ковре возле камина, читая книгу сказок, выпрошенную у Арнавия. Она оказалась настолько интересной, что я увлеклась и открывшийся портал не заметила.
— Ты испытываешь мое терпение?
Маг, одетый в темно-синий камзол, расшитый черными переливающимися нитями, был прекрасен, как Посейдон, и зол, как голодный кракен.
— Варвара! Почему ты до сих пор не готова?
— Э-э-э…
Я почесала нос, с трудом приходя в себя. Ирас быстро оказался рядом, рывком меня схватил и приподнял над полом так, что наши лица оказались напротив.
— Ну?
— Так я не иду на бал, — выдала я.
Меня отпустили.
— Огана!
— Да, ваше высочество.
— Ивовых прутьев, пожалуйста, — холодно приказал он, небрежным жестом откидывая мешавшую прядь волос.
Саламандра не ответила.
— Да как ты смеешь! — Я окончательно вышла из ступора и возмутилась.
Меня смерили взглядом, которому позавидовал бы палач. Ну все, мало кому-то не покажется! И плевать, что принц! Я схватила со стола книгу и швырнула в него. Маг уклонился и…
— А-а-а!
Я рванула в сторону, помчалась по комнате, сшибая все на своем пути, потому что злополучные ветки небезызвестного дерева упали как раз между нами, а у меня началась… паника! Он же принц! Ему все можно! А я…
— Варя!
Ирас попытался меня перехватить, но я как-то на автомате (нервы подвели, не иначе!) подставила подножку, и он упал, увлекая меня следом.
— Ненавижу! Гад!
Я отчаянно билась в его руках, пытаясь выпутаться. Ирас вздохнул, наклонился и поцеловал. Какое-то время я сопротивлялась, но вскоре сдалась. Он не был грубым, скорее… нежным? Откуда взялся этот новый Ирас, о котором я даже не подозревала? Разум отключился, и на поцелуй я ответила, жадно касаясь его губ.
