У себя я оторвалась по полной, не скрывая ни злости, ни ревности. Разбила пару вазочек, попинала стенку и только потом немного успокоилась.
— Влюбилась? — поинтересовался Ромео, всегда чутко улавливающий мое настроение.
Я вздохнула.
— А это возможно?
— Все признаки налицо, — заметила Фиона, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. — И что ты будешь делать?
— А как ты думаешь?
Ромео посмотрел на меня и застонал, явно поняв, что нас ждут неприятности.
— Мстить, да? — предвкушающе уточнила подруга, поправляя платье.
Я кивнула.
— Значит, на последний тур вальса мы точно пойдем.
— А может… не надо? — робко предложил рыжик, расстегивая две верхние пуговицы своей нарядной рубашки.
— Фиона, мне же и танцевать не с кем будет, — заметила я.
— Есть у меня кое-кто на примете, — сощурилась подруга, и я, не удержавшись, рассмеялась.
Очень уж лицо у кентавра было выразительным. А Ираса мне даже на мгновение стало жалко.
— А это у тебя что?
Ромео переключил наше внимание с коварных планов мести на средних размеров мешочек, пристроившийся на низком столике.
— Понятия не имею.
— Откроем?
Фиона подошла ближе и с мольбой посмотрела на меня. Я дернула за шнурок, и на пол посыпались золотые монеты.
— Это что? Откуда сей клад Али-Бабы?
— А кто такой Али-Баба?
— Смотри, записка!
Я подняла небольшой листочек.
«Отказаться не позволю».
Потрясающе.
— Огана! — позвала я, с трудом сдерживая злость.
— Уже вернулась? Ну и как первый бал мастериц? — Саламандра обернулась и оказалась рядом.
— А это что?
Я некрасиво указала пальцем на мешок и рассыпавшиеся монеты.
— Ирас оставил. Боялся, что ты откажешься или обидишься. Вот и…
— И когда успел-то? — восхитился Ромео прыткостью принца.
— Наверное, когда за мороженым уходил, — отозвалась Фиона, отдавая записку.
— Монеты зачарованные. Попробуешь ему их вернуть и получишь еще один мешок с золотом, — сообщила Огана.
— Что? — воскликнули мы хором.
— Он перестраховался. И даже запретил мне говорить вам о том, что наложил такое заклинание. Но мы же подруги…
— Гад, — прошипела я.
— Зато ты могла бы обогатиться, — засмеялся Ромео.
— Вот скажите мне, у него совсем мозгов нет, да? Зачем было…
— Варь, а ты посмотри на это с другой стороны, — предложил рыжик, явно стараясь меня отвлечь.
— С какой?
— У тебя теперь есть деньги на покупку теплых вещей.
— У нас есть.
— У тебя.
— У нас.
Какое-то время мы с Ромео препирались, пока энтузиазм спорить у друга не угас, и он, махнув рукой, согласился.
— Ладно, но с меня подарок, — проворчал рыжик, скидывая расшитый бисером нарядный камзол.
На чердаке и правда было немного душновато.
— А о чем вы хотели поговорить в оранжерее? Вы же хотели поговорить? — невинно уточнила Фиона, и я чуть не взвыла.
— Он наверняка выяснил, кто пытался нас отравить. Да и про сбой защиты в мастерской Ирасу тоже известно.
— И тут такой облом, Фиона, представляешь? Она ему допрос хотела устроить, а он — сбежал.
Ромео рассмеялся, и я запустила в него так удачно подвернувшуюся подушку. Подруга вздохнула.
— Он, наверное, так хорош, когда целуется…
Нет, она невменяема и неизменяема. Романтичная натура — это то, что не лечится.
— Может, просто забудем про этого мага, а? — с надеждой спросила я.
— А что произошло? — поинтересовалась Огана, лениво растягиваясь у огня.
— Она ревнует, — заложил меня рыжик.
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Из-за чего? — Огана засверкала глазами-бусинками.
— Он наградил на танцевальном конкурсе Ариэллу.
— О! Я уже ему сочувствую, — засмеялась саламандра. — Ты ведь мстить собралась, да?
— Будешь отговаривать?
— Не буду. Хотя я принца понимаю. Ну вот сама подумай, что было бы, если он награду, без которой ты, кстати, не осталась, отдал тебе там и при всех? Как бы это выглядело? Да и участницы бы точно не порадовались. Тебе врагов, что ли, мало?
Я фыркнула.
— Мог бы выбрать кого-то другого. Видела бы ты эту мадам «красное платье».
— Точно влюбилась!
— Ромка! — воскликнула я, но возразить не успела.
— Кстати, через несколько минут последний тур вальса, — заметила Огана.
Мы разом подскочили.
— Я договариваться насчет танца, а ты поправь платье, — крикнула Фиона, исчезая.
Ромео покачал головой, подождал, когда я приведу себя в порядок, и мы поспешили в зал.
— Знакомьтесь, это Венченцио, кентавр, — прощебетала Фиона.
М-да… Рядом с этим шкафообразным мальчиком я кажусь птичкой-невеличкой. Хотя лицо у него симпатичное, и светлые волосы, почему-то неровно обрезанные, придают ему достаточно милый вид. Другие достоинства я оценить не успела.
— Объявляется заключительный танец!
— Позвольте вас пригласить? — Венченцио сделал неуклюжий поклон, заставив меня запаниковать.
Он танцевать-то умеет? Но выбирать не приходится.
— Сочту за честь, — проворковала я, ощущая себя кокеткой.
Я посмотрела, как Ирас и Ариэлла сделали первый круг, и позволила себя увлечь на танцевальную площадку, мило улыбаясь Венченцио и делая вид, что рядом никого нет. Но выразительный многообещающий взгляд Ираса все же поймала.
— Венченцио, у вас такие… мускулы, — восхитилась я, едва мы поравнялись с принцем и его спутницей.
Ирас споткнулся, а кентавр покраснел и осторожно спросил:
— Какие?
— Твердые, — нашлась я, снова улыбаясь.
— А у вас такие прекрасные…
— Что?
Мы снова поравнялись с его высочеством и Ариэллой, которая чересчур тесно прижималась к принцу. Во всяком случае, профессор Рум ее бы точно не похвалил.
— …ноги, — отозвался Венченцио, и я даже не сразу сообразила, к чему это слово.
И как он их разглядел? На мне же платье с пышной длинной юбкой! М-да… не задалось у нас с комплиментами, но я снова мило улыбнулась и послала ласковый взгляд, от которого кентавр споткнулся, задев Ариэллу. Брюнетка неудачно налетела на Ираса, и тот как-то обреченно вздохнул, но тут же подхватил девушку, снова кружа в вальсе.
