— Ну и манеры у тебя, — заметил Ирас.
— Извини, — буркнул Сигизмунд.
— Смотри у меня. Леди Анас очень рада будет о тебе вспомнить.
Мальчишка вздрогнул, и я начала подозревать, что упомянутая женщина не иначе как преподавательница этикета. И сдается, будет даже похлеще профессора Рума.
— Я спать пойду, можно? Ты ведь знаешь, что тут и как открывается.
— Разумеется.
Ирас улыбнулся, поднялся с кресла и открыл портал.
— Рад был познакомиться, — крикнул Сигизмунд. — Еще приходи.
— Вот шалопай, — вздохнул Ирас. — Но талантливый. И способный. Учиться, правда, не хочет.
— А кто хочет? — философски заметила я. — Вы давно знакомы, да?
— У него семью нечисть убила, — тихо ответил Ирас. — Мы с отцом тогда не успели прийти на помощь. Нас задержали в пути.
— И ты взял его к себе?
— Да. Подумал, что отдам учиться вместе с другими детьми, но он мне всю дорогу про звезды рассказывал. Так вот у нас во дворце и появился звездочет.
Принц улыбнулся, подошел к подзорной трубе, закрепленной посередине зала. Она выполняла для всех желающих роль телескопа, только зеркала и созданные при помощи магии линзы увеличивали в сотню раз больше и лучше.
— Хочешь посмотреть на звезды?
Ирас щелкнул пальцами, и стеклянный купол исчез.
— Нравится?
— Красота, — прошептала я, рассматривая ночное небо.
Звезды казались ближе и ярче, чем раньше.
— Наклоняйся и смотри через подзорную трубу, — сказал Ирас.
Созвездия и скопления мы рассматривали долго, обсуждая и делясь наблюдениями. Я настолько увлеклась, что даже не заметила, как Ирас обнял меня, а потом стал покрывать поцелуями шею и плечи.
— Замерзла, да?
Над нами снова возник стеклянный купол, а принц развернул меня к себе, растирая ладони. Я смутилась и улыбнулась. Никогда не думала, что с ним может быть так легко и хорошо.
— Я завтра уезжаю в Асканию, — сказал Ирас, обнимая меня еще крепче.
— К принцессе?
Вопрос сорвался с моих губ сам собой, и я тут же прикусила губу, жалея, что спросила.
— К ее отцу. Нам нужно согласовать торговые пошлины. — В голосе Ираса слышалось веселье.
Я повернулась и посмотрела в его черные как жемчуг глаза.
— Глеб и Арар за тобой приглядят. Я боюсь, что, если ты наденешь кольцо, я могу не услышать зова, а вот мои друзья…
Я фыркнула.
— Обещай хорошо себя вести.
— Ты со мной долго, как с ребенком, собираешься разговаривать? — наконец возмутилась я.
— Просто хочу убедиться, что ты не натворишь глупостей во время моего отсутствия.
Мне хотелось по этому поводу ему много хорошего сказать, но у Ираса на этот вечер явно были другие планы. Едва я открыла рот, как меня нагло оборвали поцелуем, а потом и еще одним.
Когда мы оторвались друг от друга, часы показывали полночь, а я была готова пообещать ему что угодно. Так мне было волшебно в его объятиях — надежных, уютных, сильных.
Даже жаль, что все закончилось. Когда я оказалась под одеялом на своем чердаке, Ирас снова наклонился и ласково поцеловал на прощанье. Я неожиданно подумала, что он ведь, получается, меня на свидание позвал, а я чуть было его не испортила общением со звездочетом. Но даже тогда Ирас не сказал ни слова упрека. Терпения у него немало. Похоже, обучение в МыШКе точно плодотворно на него повлияло.
— Сладких снов, — прошептала я. — Пусть тебе я приснюсь.
Принц рассмеялся.
— А мне, кроме тебя, никто и не снится, чудо, — серьезно сказал он, открывая портал. — Удачной сессии! И не влипай в неприятности.
Две недели я держалась от неприятностей подальше, как могла. Но кто бы знал, как трудно быть пай-девочкой, когда даже преподаватели от тебя ожидают очередной выходки! Я краем уха слышала, что профессор Злотарий с профессором Румом поспорили на бутылку вина, сотворю я что-нибудь из ряда вон выходящее до сессии или нет. Дожила ты, Варь, до славы! Тьфу!
Я крепилась. Да-да, именно так. Не обращала внимания на смешки и подначивания, училась, проводила время с Фионой и Ромео на тренировках у боевых магов. Подруга наконец-таки перестала стесняться того, что она кентавр, и оборачивалась. Для того чтобы сменить ипостась, оказывается, ей нужно было свести пятки вместе и почему-то подпрыгнуть. Я смотрела на это зрелище, открыв рот, пока рыжик не пояснил, что тело при превращении удлиняется, и если не совершить прыжок, то на щиколотках могут порваться связки.
Арар разработал для Фионы блок упражнений, в которые вошли бег с препятствиями и прыжки через барьеры. Ромео ревниво наблюдал, как его суженая тренируется, вздыхал и молчал.
— Она тебя любит, — заметила я, кусая губы и вспоминая, что обещала самой себе не вмешиваться.
Но как… как это сделать, если я переживаю за друзей?
Ромео ничего не ответил. Фиона пронеслась мимо, чуть не задев нас светлой косой.
— Сейчас она еще красивее, чем в облике человека, — сознался Ромео, не сводя с нее глаз. — И как эти Алора и Белора не видят очевидного? Постоянно задевают и обзываются. А главное, мне вмешаться нельзя! Ричард говорит, что кентавры не обижают женщин. Никто не посмеет поднять на них руку. Они же будущие матери.
— Зато позволяют их обижать. Терпение Фионы меня тоже убивает, — созналась я.
— Она не позволяет мне ее защищать, — вздохнул Ромео. — Говорит, что у них так не принято. И обижается еще…
— А терпеть, значит, принято?
Он вздохнул, откидывая со лба волосы, и не ответил, с тоской смотря на Фиону.
Подруга гарцевала на ровной площадке, где занимались кентавры, время от времени срываясь на бег и не обращая внимания на то, как на нее смотрят сородичи. Девушкой Фиона была красивой. И ревность Ромео не вырывалась наружу только по одной причине: слепому было понятно, что на других кентавров она совсем не обращает внимания. Даже не флиртует. И ей, по-моему, важно только то, как на нее смотрит Ромео и что он ей скажет. Мне даже завидно, что она настолько не зависит от мнения окружающих. Или просто вида не показывает? Ни одной жалобы на соседок по комнате от нее не слышала! Либо Огана рассказывала, либо Ромео, с трудом сдерживаясь, чтобы не разобраться с мастерицами чисто по-мужски, кулаками.
— Так можно и не бить, — спокойно заметила я, поймав взгляд Белоры, что-то шептавшей Алоре.
Наверняка ведь какую-то пакость затевают! И почему Фиона не лягнет их пару раз задними… мм… копытами? С русалками же сработало! Сколько можно церемониться!
Я покачала головой и вспомнила, что в школе у меня не особо ладились отношения с одноклассниками. Поначалу все их насмешки и тычки казались глупыми, вызывали лишь улыбку, а потом… просто надоело. Удивительно, что парочка моих едких замечаний в ответ позволила дальше жить спокойно. Одной, но не тратя нервы. Повезло, в общем… На самом деле все могло быть хуже.
