— А какой врач сегодня принимает? — пошутил я.
Парень смутился. Ничего не ответил.
— Да, — я улыбнулся за него. — Я планировал сегодня свидание вслепую!
— Очень рад за вас. У вас назначено на восемь вечера?
— Всё верно.
— Подождите меня здесь… — уходя куда-то за дверь, позади себя, сказал парень.
«Подождите меня здесь», что-то похожее я уже слышал, и буквально не так давно. Ну, может быть, пару месяцев назад. Да! Точно! Та бракованная баба. Интересно, как сложилась её жизнь…
Мы не общались с той встречи, и я даже не знаю её номера телефона. Визитку, что она оставила мне на память, совсем затерлась где-то в закромах портмоне. Я не горел желанием ей звонить. Поначалу даже не видел в этом смысла. Она ведь добилась своего. Ей даже не пришлось вырезать мою почку! Она отомстила своему мужу, и всё тут! Но вот прошла пара месяцев, и, вспомнив о том вечере, внезапно я ощутил в себе желание ей позвонить. Я уже и имя её забыть успел, но какая там была разница? Вот серьёзно — совершенно никакой. Не удивлюсь, если бы она сама забыла своё имя, после той стычки в женском туалете.
Спустя пару минут ожиданий, вслед за парнем, из-за двери ко мне вышел ещё один парень. Уже другой. Как раз тот, который на правах официанта должен был усадить меня на моё место, накормить меня, напоить, а потом вывести из душного смрада наружу. Хотя, возможно, тогда я ошибался, и второй парень был вовсе не официантом. Ну, а что я мог ещё подумать, если на этом придурке была белая рубашка, и чёрная жилетка. И всё. Ну, ещё штаны были. Ботинки ещё. Но больше — ничего.
— Сейчас будет небольшая инструкция, — сразу доложил второй парень в жилетке.
— Хорошо, — серьёзно ответил я, немного смущаясь.
— Во-первых: никаких сигарет. Пепельниц в зале нет, а с помощью зажжённой зажигалки, спички или сигареты, вы сможете разглядеть лицо своего собеседника. Это недопустимо! По нашим правилам — строго-настрого запрещаются подобные действия. Мы гарантируем нашим клиентам безопасность. Безопасность — превыше всего!
— Хитрожопых никто не любит, — я кивнул головой.
Посмотрев на часы (было без пяти восемь), парень достал из кармана штанов небольшого размера очки. Типа как очки для плаванья, только походило больше на подводную маску.
— Кладите руку мне на плечо.
— На какое плечо? — рассеянно, спросил я.
— На любое плечо! — выдохнув, ответил он, надевая очки.
Я сделал, как он попросил. Никаких педиков — просто моя рука. Просто на его плече. Просто моя твёрдая мужская ладонь, на его твёрдом мужском плече. И ничего более. Но у меня, пожалуй, встал, и сделать тут уж было нечего. Пришлось терпеть.
Парень повёл меня в зал.
— Мне не нужна повязка? — спросил я, как только он отошел от стойки.
— Не обязательно. Там всё равно ни черта не видно!
Мы прошли всё дальше вглубь. Я слышал чьи-то голоса. Слышал голоса многих людей. Некоторые лишь отдалённо, а какие-то очень близко. Я точно понял, что народу в зале битком. Тем не менее — форум, да и парень, не соврал — там и правда, ни черта не было видно.
— А как мне есть? — спросил я парня, не сводя с его плеча свою ладонь, которая, к слову, уже успела вспотеть.
— Вы не умеете пользоваться приборами?
— Не очень хорошо. К тому же здесь. В темноте. Я ведь могу пораниться.
— Ну, — озадаченно, ответил парень, — с ложки мы вас кормить не будем. Некому.
— Вот тебе и европейские ноу-хау…
Я услышал, как парень испустил смешок. А чего смеяться-то? Ну, серьёзно. Могли бы хоть пластиковые приборы на стол положить. Ну, или ещё что. Про приборы я на форуме прочитать не удосужился — сам, значит, и виноват. Правда, теперь шансов на возврат денег немного прибавилось, но тем не менее. Мне всё меньше хотелось оставаться в этом месте, хоть, на сколько-нибудь подольше. Они ведь не знают, что я купил себе билет в слепой угол, вместо того, чтобы потратить деньги куда практичней. Купить ботинки, например. Ай, да чего уж там говорить!..
Взяв мою ладонь в свою (я не был педиком!), парень опустил мою руку на стол. Пододвинув стул, он посадил меня за приборы, а сам ушёл куда-то в тишину. Ну… как тишину… Скажем, он ушёл куда-то в гул монотонных разговоров всех людей вокруг.
— Сколько тебе лет? — раздался девичий голос, поодаль от меня.
— Эм… — задумался я. — Двадцать семь?!
— Отвечай честно.
— Хорошо, — согласился я. — Мне двадцать лет. Я живу один, иногда завожу кошек. Работаю на радио, публикуюсь в печатных изданиях.
— Работаешь на радио? — спросил голос.
— Да. А про кошек не интересно, что ли?
— Странно, — будто не расслышав моего вопроса, говорила она. — Я не слышала твоего голоса прежде.
— Я работаю на общественном радио, — уточнил я.
— Ох… — смутилась она. — Тогда понятно.
— Эй! Не гони на общественное радио…
— Да брось ты! — продолжала она. — Небось, ты ещё и штаны с мотнёй носишь.
— А что такого в штанах с мотнёй, женщина? — улыбнувшись, спросил я. Она не видела моей улыбки, но я постарался передать эмоцию. — Они дают мужчине свободу, между прочим…
— Да я шучу! — рассмеявшись, ответила она.
— У тебя талант.
Кажется, она не расслышала моего ударения на последнем слове, но я хотя бы постарался.
Мы сидели в тишине где-то с пару минут. Еду всё ещё не принесли. А я ждал.
— Ты пойдешь?
— Куда? — удивленно, спросил я.
— Разве ты не хочешь уйти?
— Я не думал об этом, на самом деле…
— Пошли! — перебила она. — Я приглашаю тебя на выставку Фламандского искусства.
— Ну, если только Фламандского, и если искусства…
— Ты всегда такой нерешительный?
— Я стараюсь. Вообще — это моя фишка.
— Оно и видно…
Услышав скрип её стула, я и вправду подумал о том, что она выйдет из зала прямо вот так. Наплевав на колокольчик, на официантов, на того парнишку у входа, она сбежит к чёрту. Прям как я, пару месяцев назад собирался. Хоть, всё же не сбежал, но тем не менее. Я думал, что она наплюёт на всё, и с риском перелома ног, всё-таки выйдет на свет Божий. Но, хвала Господу Иисусу Христу — она оказалась куда более смышлёной. Хвала Всемогущему нашему, на небесах и на земле!
Она позвонила в колокольчик. Я позвонил вместе с ней. Не смог не помочь ей в столь неприятном деле, когда каждая секунда до возврата денег дорога. И вот, стоило нашему церковному звону слиться воедино, как к столику прибежало несколько непонятных ног. Я услышал две пары. А, может быть, и три. Или нет, всего только две. Или всего их было три?
