Издатель закивал головой с таким видом, как будто его собеседник от подобной новости удивленно вскрикнул или подскочил со стула.
— Да уж, дело нешуточное, — улыбнувшись, произнес Франклин.
— Вот и я о том же. Это какое-то безумие.
Франклин хорошо знал свою мать, а потому понимал, что навязать ей чье-то мнение — пустая трата времени. Эда Франклин никогда не принимала решений, предварительно не обдумав их самым тщательным образом.
— А вы, Фрэнк? — осведомился издатель. — Я, конечно, не хочу показаться суетливым, но, как вы сами понимаете, нам следовало бы воспользоваться тем прекрасным впечатлением, которое произвело ваше эссе. Нужно ковать железо, пока оно горячо. У вас есть какие-нибудь творческие замыслы?
Издатель отодвинул кресло назад и попытался — на чисто американский манер — взгромоздить свои ноги в туфлях на стол, чтобы быть похожим на сидящего в своем кабинете кинопродюсера. Однако у него ничего не получилось: помешал кругленький живот. Убавив пыл, Дорффманн ограничился тем, что поправил вязаный галстук и сложил руки на своем злополучном пузе.
— Да, есть, — ответил Франклин. — Есть замыслы. И совсем свежие.
— Прекрасно! И в чем же они заключаются? Еще одно эссе?
— Нет. Роман.
Дорффманн нахмурился.
— Вот как? — сдержанно произнес он и на какое-то время замолчал. Слова Франклина смутили его: в «Бенчмарк Алтай Паблишинг» не очень-то любили связываться с романами. — В самом деле? — спросил издатель после паузы. — И что же это за роман?
— Пока что я вам ничего не скажу. Идея еще толком не созрела. Дайте мне поглубже погрузиться в тему, а там посмотрим.
— Ну хорошо, — кивнул Дорффманн. — Понимаю.
Тем не менее издатель тут же принялся тактично объяснять гостю, что, изложив в эссе свои взгляды на великих писателей-романистов прошлого, он, Франклин, при написании собственного романа подвергает себя риску. Фрэнк может потерпеть полное фиаско, если его роман окажется не на том уровне критики, которую он высказывал в адрес произведений Толстого и Кафки.
Однако подобные увещевания ничуть не переубедили Франклина.
— Ну, какая мать, такой и сын! — усмехнулся Дорффманн. — Однако же, как бы там ни было, я не хочу потерять такого писателя, как вы, и принимать поспешных решений. У вас есть хотя бы название для вашего романа?
Вопрос издателя застал Франклина врасплох: над тем, как назвать свое будущее произведение, он еще даже не думал. Впрочем, ему тут же пришла в голову идея.
— «Романист», — сказал он.
Дорффманн записал его на чистом листке своего еженедельника.
— Смело, очень смело, — задумчиво пробормотал он. — О событиях современной жизни?
— Да. Буквально самые свежие события.
Франклин утаил от издателя, что мысль о написании романа возникла у него случайно, когда он оказался в ситуации, в которой, к его недавней зависти, находились некоторые писатели, чаще всего авторы детективных романов. Многие из них были хорошо знакомы с журналистами, полицейскими, частными сыщиками, специалистами по криминологии, судебно-медицинскими экспертами, бывшими сотрудниками ФБР — в общем, с теми, кто мог рассказать им о совершенных убийствах, об их исполнителях и жертвах, а заодно о подробностях этих преступлений, мало известных широкой публике. Фрэнку же волею случая удалось сблизиться с самим начальником полиции штата Нью-Хэмпшир! Он, Франклин, станет своего рода свидетелем настоящего расследования, и если он будет достаточно внимательным и целеустремленным, то сумеет использовать материалы для своего романа, взятые прямо из первоисточника. Пока что представленный ему Шериданом образ Боза как «убийцы-писателя» казался Франклину не очень правдоподобным для реальной жизни, но при этом вполне подходящим для литературного произведения… Фрэнк уже несколько лет подыскивал для себя интересный сюжет — и вот такой сюжет сам свалился ему на голову в университете «Деррисдир»!
— Ну что ж, хорошо, — отозвался издатель. — Давайте прямо сейчас заключим контракт. Но вы, надеюсь, не будете при этом излишне алчным, не так ли? Видите ли, если бы вы взялись написать эссе такого же типа, как «Тяга к перу, или Писатели за работой», то не услышали бы от меня подобных слов. А вот роман… Это, как вы и сами понимаете, прыжок в неизвестность!
Выходя от Дорффманна, Франклин подумал, что наверняка услышал бы от издателя то же самое, даже если бы сообщил ему, что собирается писать еще одно эссе. Он вошел в лифт, держа в руках лист бумаги с напечатанным на нем контрактом и чек на три тысячи долларов. Дорффманн согласился на условие Фрэнка, что тот принесет ему готовый текст романа месяцев через восемь-десять.
В кабине лифта находились три человека, в том числе две женщины. Одна из них — лет сорока, но все еще цветущая, — не стесняясь, стала пожирать глазами молодого симпатичного блондина. Фрэнк отвел взгляд в сторону и посмотрел на двойной вертикальный ряд с номерами этажей. И тут ему в голову пришла идея. Доехав до первого этажа, он нашел в огромном застекленном вестибюле щит с перечнем различных компаний, размещавшихся в этом здании, с указанием их названий и этажа, на котором они находятся. Франклин уже знал, что большинство этих компаний являлись издательствами.
Название одной из них привлекло его внимание. «Пакито энд Сондей Букс». Франклин был уверен, что одну из книг Бена Боза, принесенных ему Шериданом, опубликовало именно это издательство. Он даже помнил название книги — «Двойной свет» — и ее сюжет: в Лос-Анджелесе от рук убийцы погибает некий орудовавший в киноиндустрии вымогатель, причем это убийство пытаются замаскировать под самоубийство.
Франклин снова зашел в лифт и, выйдя из него на двадцатом этаже, заглянул в издательство «Пакито энд Сондей Букс». Однако за столом секретаря никого не было. Более того, Франклину показалось, что это рабочее место пустует уже несколько месяцев: со стола исчез даже телефон. Фрэнк прошел вглубь помещения издательства, но и там никого не было. Он стал внимательно рассматривать висевшие на стенах рекламные плакаты с изображенными на них обложками издаваемых романов. Впрочем, ни одного романа Бена Боза Фрэнк на этих плакатах не увидел.
Издательство «Пакито энд Сондей Букс» явно напоминало заброшенное судно. Сюда уже, может, и уборщицы не приходят, чтобы в конце дня вытереть пыль.
— Здесь есть кто-нибудь? — громко спросил Франклин.
Из-за шкафа, набитого рукописями и папками, появился пожилой мужчина.
— Да, — ответил он. — Я — Пол Сондей. А что вы хотели?
Мужчина осторожно подошел к Франклину. У него был такой вид, как будто он опасался столкнуться с судебным исполнителем. На нем было длинное демисезонное пальто и костюм из искусственного шелка, а в руках он держал мягкую шляпу. В глаза бросались большие усы с проседью и галстук-бабочка. По всей видимости, мистер Сондей как раз собирался покинуть издательство.
— Меня зовут Фрэнк Франклин, — представился Фрэнк. — Я сотрудничаю с «Бенчмарк…».
