А еще на стене висели фотографии.
Целая выставка фотографий.
Сорок восемь штук.
На двадцати четырех снимках были запечатлены трупы, а рядом с каждым из них находилось фото того же самого человека, сделанное еще при жизни. Мужчины, женщины, молодежь, пара пожилых людей.
Шеридан освободил от бумаг стоявший в углу стул и жестом предложил Франклину присесть. У Фрэнка было странное ощущение: он никак не мог оторвать взгляд от фотографий трупов…
— То, что я вам сейчас расскажу, попадает под высшую степень конфиденциальности, — предупредил Шеридан. — Поймите, что если вы отправитесь вместо меня к Бозу, чтобы раздобыть о нем информацию, вы тем самым будете действовать не ради меня, а ради них, поскольку с вашей помощью нам, возможно, удастся наконец разобраться, что же произошло с этими несчастными.
Полковник показал на фотографии, висевшие на стене.
— В ночь со второго на третье февраля трупы двадцати четырех человек были найдены на строительной площадке возле 393-й автострады, буквально в нескольких шагах от границы территории вашего университета.
Шеридан, четко произнося каждое слово, рассказал Франклину обо всей этой истории с самого начала — совершенно спокойным тоном и очень подробно. Фрэнк слушал полковника, словно завороженный.
— Если вы никогда не слышали о данном событии, то лишь потому, что руководство ФБР взяло его под свой контроль, решив держать в тайне. А уж это фэбээровцы умеют! До сих пор никто еще не знает о страшной находке в лесу Фартвью Вудс. Даже родственники погибших!
Франклин посмотрел на фотографию одного из трупов. Затем перевел взгляд на снимок, сделанный при жизни этого человека, и снова на фотографию трупа. От подобного сопоставления кто угодно почувствовал бы, как у него в жилах стынет кровь: тут поневоле задумаешься, а не ждет ли и тебя такая же участь.
— Я вам говорил, что расследую данное дело самостоятельно, — напомнил Шеридан. — ФБР почти сразу конфисковало у нас все: улики, материалы по делу, даже тела погибших. Их тела теперь хранятся вот в этой казарме в Вирджинии. — Полковник показал фотографию казармы. — Я собрал информацию обо всех жертвах: их имена и фамилии, биографии, род занятий, сведения о родственниках и друзьях. Двадцать четыре человека! Все они фигурируют в федеральном списке лиц, пропавших без вести. Некоторые из них пропали недавно, всего лишь несколько месяцев назад, другие находятся в розыске более одиннадцати лет. Но эти люди исчезли совершенно бесследно!
Франклин покачал головой, показывая, что он полностью осознает трагизм этой ужасной истории.
— Более того, — продолжал полицейский, — у обнаруженных нами жертв нет абсолютно ничего общего, кроме их совместной гибели. Абсолютно ничего!
Шеридан снова повернулся к висевшим на стене фотографиям.
— Применительно к статистике я готов поспорить, что если мы выберем наугад такое же количество людей из различных уголков страны и продержим их взаперти в одном и том же месте, то в конечном счете у них появятся схожие черты — хотя бы одна или две. Здесь же — совершенно ни одной! Возрастная группа, социальный статус, первоначальное место жительства — все разное! Ничего общего! Невольно складывается впечатление, что это не случайно.
Франклин снова покачал головой. В течение всей беседы он напряженно размышлял. Затем, тяжело вздохнув, Фрэнк задал вопрос, который полковник, без всякого сомнения, ожидал услышать от него.
— И сейчас вы, наверное, увяжете этот инцидент с Беном Бозом, да? — спросил молодой человек.
Шеридан улыбнулся.
— Именно так. А начну я с нее!
Он коснулся рукой фотографии Эми Остен.
— Любимой книгой этой девушки был роман «Священный пепел», написанный Бозом и опубликованный в 1991 году. Именно он и стал нашей первой зацепкой. А затем компьютер вывел нас вот на них… — Шеридан показал на улыбающиеся лица Лили Бонхэм, Тома Вудварда, Мод Патч, Стива Бина и супругов Кенхед. — Все они были так или иначе связаны либо с самим Бозом, либо с его произведениями. По состоянию на данный момент из двадцати четырех жертв мне удалось установить наличие связи с Бозом только у одиннадцати из двадцати четырех жертв. Это, конечно, немного. Я также признаю, что этот факт пока еще ни о чем не говорит. Тем не менее это единственная общая черта, которую после двух месяцев напряженных поисков удалось выявить у погибших. Единственная. Если бы у меня имелась только лишь эта информация, то я, наверное, должен был бы поехать к Бозу и поговорить с ним — спросить у него, что он делал в ночь со второго на третье февраля. Или же провести дополнительное расследование, чтобы не дать ему возможности защитить себя каким-нибудь алиби. А может, просто для того, чтобы самому убедиться, что к обнаруженным на стройплощадке жертвам писатель не имеет никакого отношения. Только и всего…
Полковник подошел чуть поближе к Франклину, все так же четко, с расстановкой выговаривая каждое слово.
— Когда я день и ночь работал над тем, чтобы установить личности погибших, у меня и моих людей вдруг возникли подозрения относительно произведений Боза. Вы знаете, какие и почему. — Он поднял палец. — С того самого времени я стал воспринимать его уже не как обычного автора детективных романов, прочитанных некоторыми из погибших людей, а как человека жуткого, таинственного, придумавшего для себя способ похищать, пытать и насиловать других людей!..
И тут — впервые за все время их разговора — Франклин перебил полковника:
— Короче говоря, вы считаете, что Боз, как автор детективных романов, занимается подобными делами, чтобы быть компетентным в том, о чем он пишет.
Франклину по-прежнему казалось, что Шеридан в своих ничем не обоснованных предположениях заходит уж слишком далеко. По всей видимости, полковник чрезмерно увлекся образом писателя-убийцы, и тот теперь мерещился ему повсюду! Подобная навязчивая идея имела какое-то греческое название, но Фрэнк, не на шутку разволновавшись, позабыл это слово.
— А вам не кажется, что это всего лишь совпадения? — Франклин задал свой вопрос таким тоном, как будто перед ним стоял один из самых упрямых студентов его группы. — Я даже склонен думать, что подобное происходит сплошь и рядом. Если взять какого угодно писателя-романиста и хорошенько покопаться в его жизни и творчестве, то наверняка обнаружится связь между тем, что он выдумал в своих произведениях, и реальной жизнью. Нет ничего невероятного в том, что вымысел писателя иногда совпадает с событиями, происходившими в действительности. Но это происходит совершенно случайно. Всего лишь совпадение…
— Случайное совпадение? — Голос Шеридана стал тверже. — Случайно… — еще раз сказал он. — Хотелось бы, чтобы это было именно так, друг мой. А как вы считаете, сколько нужно совпадений, чтобы случайность перестала быть случайностью и превратилась, скажем, в закономерность?
Франклин снова покачал головой: рассуждения полковника казались ему бессмысленными.
