В первую очередь пострадала репутация ФБР. Бригада «Последнее слово» была поспешно расформирована, словно ее никогда и не было. Ни в Квантико, ни в штаб-квартире ФБР в Вашингтоне не осталось ни одного официального документа, свидетельствующего о существовании этой бригады, а потому тщательное расследование, организованное сенатом по требованию семей погибших, ни к чему не привело. Возмущение родственников жертв по поводу злоупотреблений ФБР получило широкий общественный резонанс. Сначала ФБР пыталось оправдать свои действия расплывчатыми рассуждениями о необходимости расследования деятельности религиозной секты, затем — о предотвращении готовящихся террористических актов. Однако эти заявления никого не убедили. Противоречивость в поведении руководителей ФБР в связи с разразившимся скандалом привела только к одному — к их отставке. Начались беспрецедентные «чистки». Айка Грэнвуда досрочно отправили на пенсию, а сорок других сотрудников ФБР попросту выгнали с работы.
В ходе всего этого скандала нигде и никем не было упомянуто имя Бена Боза, как не было упомянуто и о гибели семерых фэбээровцев, когда-то занимавшихся слежкой за писателем-убийцей. В ФБР боялись бурной реакции прессы по поводу того факта, что один-единственный человек — да еще обычный литератор — водил за нос их сотрудников в течение целых двенадцати лет.
Университет «Деррисдир» временно закрыли на следующий день после кровавой трагедии, а студентов отослали сдавать семестровые экзамены по другим учебным заведениям.
Полиция штата Нью-Хэмпшир вышла из разразившегося скандала с высоко поднятой головой: очень быстро выяснилось, что руководство ФБР почти с самого начала обрубило все попытки местной полиции провести расследование относительно двадцати четырех трупов, найденных третьего февраля. В результате Шеридан и его люди оказались как бы ни при чем. Но многие жители Конкорда были возмущены тем, что от них так долго скрывали происшедшую в окрестностях их города трагедию, причем такого масштаба. Родственники погибших завалили полицейские участки письмами, в которых ругали полицию на чем свет и обвиняли ее в утаивании от них факта обнаружения трупов. Как и предполагал Шеридан, ему позвонила тетя Эми Остен и обрушилась на полковника со всевозможными проклятиями.
А вот Фрэнка Франклина никто ни в чем не обвинял. Причина была проста: раз никто не пытался увязать страшную трагедию с именем Боза, значит, в отношении Франклина не могло быть никаких подозрений. Однако Фрэнка все это время мучили угрызения совести, и он ни на минуту не забывал, что из-за него погибли четверо студентов. Ему пришлось встретиться с примчавшимися в университет «Деррисдир» родителями убитых юношей и попытаться хоть как-то утешить их. Несмотря на то что Франклин прекрасно знал всю подоплеку происшедшей трагедии, он не мог о ней рассказать: у него не было никаких доказательств. Он даже не мог покаяться убитым горем родителям, что в смерти их детей отчасти виновен и он. Из-за своих переживаний Фрэнк почти не спал по ночам…
Стью Шеридан, Фрэнк Франклин и Патриция Меланктон собрались в кабинете полковника в «Хейз Билдинг», чтобы совместно оценить масштабы своего поражения.
— Я все никак не могу понять, каким образом Боз сумел так ловко отгородиться от каких-либо подозрений! — негодовал Шеридан. — Такое впечатление, будто он сделал это играючи.
Расследование обстоятельств смерти четырех студентов не дало никаких результатов: убийца не оставил после себя сколько-нибудь существенных улик. Боза, как и всех остальных, допросили, но это ни к чему не привело. Более того, у Боза имелось даже не одно алиби, а целых два.
— Запись на пленке камеры наблюдения, установленной у въездных ворот университета «Деррисдир», однозначно показывает, что Боз подъехал к воротам на такси в 14.15, — сказала Меланктон. — Норрис Хиггинс забрал его оттуда на своем пикапе. Они направились домой к Хиггинсу, чтобы опрокинуть по стаканчику и поболтать. Хиггинс клянется всеми богами, что Боз не выходил от него ни на секунду. Они разговаривали о книгах и об управлении университетским хозяйством. Затем Хиггинс отвез Боза к зданию театра на встречу со студентами. Это — алиби Боза номер один.
— Значит, Боз приехал в «Деррисдир» намного раньше, и у него было достаточно времени, чтобы успеть расправиться с членами «Писательского клуба»! — воскликнул Франклин.
Когда проводилось вскрытие трупов, определить точный момент гибели юношей не удалось. Время их смерти варьировалось в пределах как минимум трех часов, так как влажный и насыщенный различными парами воздух подземелья повлиял на процесс разложения тел и тем самым усложнил задачу экспертов.
— Безусловно, — согласилась с Франклином Меланктон. — Но это еще нужно доказать. А пока писатель-маньяк может спать совершенно спокойно! Кроме Хиггинса, у него в свидетелях еще и триста студентов, сидевших в здании театра. Они — его алиби номер два. А с нашей стороны никто теперь даже не заикнется о проведении в отношении Боза какого-либо расследования! Я думаю, что и заведенное на него досье успели уничтожить.
Франклин покачал головой.
— Единственная зацепка — это первый выстрел, — убежденно произнес он. — Тот самый, из-за которого мы побежали к лабиринту. Этот выстрел наверняка сделал он! Его тогда еще не было в здании театра.
— Да, знаю, — сказала Меланктон. — Но этого, как всегда, недостаточно. Ни следов, ни отпечатков найти не удалось. На костюме Боза не было ни малейших следов сгоревшего пороха. У нас, правда, есть тот пистолет. Но, по всей видимости, стрелял из него все-таки не он! Найденный в подземелье комбинезон нам тоже ничего не дает.
Наступило тягостное молчание: подведенные итоги были весьма неутешительны.
— Наша самая грубая ошибка заключалась в том, что мы отодвинули на второй план те двадцать четыре трупа, — наконец нарушил молчание Шеридан. — Мы уж слишком увлеклись самим Бозом, его словами и поступками. А еще — размышлениями над тем, как загнать его в угол. С самого начала этой истории мы не уделяли должного внимания найденным трупам, не пытались разобраться, зачем преступник устроил это показательное убийство. Мы с этим как бы свыклись.
Меланктон, пожав плечами, ответила:
— Так ведь для всех было очевидно, что Боз, уничтожив «подопытных кроликов», оставив видеозаписи и сняв завесу тайны со своей «тюрьмы», тем самым поставил точку на затянувшейся старой истории.
— Ни на чем он не ставил никакой точки! — пылко возразил полковник. — Эти двадцать четыре трупа — только начало… Так сказать, его большой дебют. А мы, к сожалению, не поняли…
Снова наступило молчание.
На этот раз его нарушил Франклин:
— Похоже, Боз использовал это как приманку.
— Что?
— Я, конечно, в вашем деле не специалист, но, чтобы поймать так называемого серийного убийцу, агент Меланктон, обычно пытаются сыграть на самоуверенности преступника. Чтобы заставить его совершить ошибку. Разве не так?
— Да, — согласилась Меланктон. — При этом стараются спутать его планы, заставить нервничать, терзают гордость убийцы — до тех пор, пока он не допустит какую-нибудь оплошность. Преступник начинает суетиться и рано или поздно совершает роковую ошибку, из-за которой и попадает к нам в руки.
