Эй, стой, стой, дева! – увлекшись, бывшая жрица охолонула сама себя. Что ж она делает-то, о чем думает? какая жертва? А вдруг местным богам не понравиться, что в их лесах чужим жертву приносят? Конечно же не понравится, тут и думать нечего. Вот и начнут вредить, начнут обязательно, только скрути этому Тевкоту шею. Да и… что от него Лита узнала-то? Почти ничего.
– Эй, миленький! Притомилась я. Давай отдохнем малость.
– Девчонка! – повернувшись, скривился Тевкот. – Толком и ходить-то не умеешь. Ладно, передохнем. Тут, недалеко, озерко – попить можно и, если хочешь, выкупаться. Только я с тобой не останусь, дорогу покажу – и обратно. Меня у ручья друзья дожидаются – рыбы к ужину наловить.
– Наловишь, наловишь свою рыбу, – Лита улыбнулась: от того, что этого мальчишку никак нельзя было убивать, ей вдруг сделалось хорошо. Все ж – живой человек, хоть и бывшая жрица.
Тевкот подозрительно скосил глаза:
– Ты что смеешься-то? Надо мной?
– Нет, миленький, что ты!
– Сказал же – не называй меня миленьким!
– Ой, извини, не буду. Правда-правда, – девушка склонила голову на бок и, словно бы невзначай, спросила:
– А та усадьба… ты ее хозяина знаешь?
– Старого – знал, – спокойно отозвался парнишка. – Хороший человек был. И жена его, и дети. А новый, благородный Эльхар – жестокий, как коршун! Рабов своих плетьми сечет, да и крестьян не жалует – а тем, бедолагам, куда податься?
Лита задумчиво покивала:
– Так в вашей деревне он – не господин?
Тевкот приосанился:
– У нас свой господин есть! Тоже, конечно, не мед, но не такой, как Эльхар этот. А вот соседняя с нашей деревня – под ним, под Эльхаром. Там у меня тоже друзья – Малгат с Кримицием – замечательные веселые парни, так они сегодня даже к ручью не пришли – всей деревней готовятся встречать своего господина.
– Встречать? – Лита постаралась ничем не выдать своего волнения. – Так благородный Эльхар приезжает сегодня?
– Завтра. И то – после полудня, покуда из Герговии горными тропами доберутся. А они – соседи-то – уже готовятся. Ой, недоимков он им насчитает – страсть! Не-ет, наш господин – благороднейший Камунолис, совсем не такой скряга. Хотя, конечно, тоже бывает всякое… Вот, прошлым летом осерчал да велел всех нас, ребят, высечь – просто так, чтоб не шумели, не бегали.
– Так высек? – это уже Лита спросила чисто из вежливости – все, что было нужно, девушка уже узнала, и от того душа ее – пела. Да так, что даже юный Тевкот заметил:
– Высек, ух и больно же было! А ты чего радуешься-то?
– Так ведь, верно, придем скоро?
Парнишка тут же вскочил на ноги:
– Ну да, скоро. Если не будем тут рассиживать да языками чесать. Вставай, вставай, поднимайся – идем уже.
Довольно быстро они вышли к круглому лесному озеру с чистой прозрачной водой и мшистыми зелеными берегами. Впрочем, кое-где узкой кромкой лежал песочек, а у противоположного берега, на круче, белела известь, пришедшаяся Лите более чем кстати. Ибо, узнав об Эльхаре, девушка выполнила намеченную задачу лишь только наполовину, а, ежели брать чисто личный интерес – так и вообще на треть и даже того меньше. Все же, все же она была девушка, к тому же – девушка умная, не какая-нибудь там безмозглая курица, а потому пыталась устроить свою жизнь не просто хоть как-то, а по возможности хорошо. Насколько они – эти возможности – имелись. Ну, а если и не имелись, так нужно было устраивать их самой. Без роду, без племени – кому же еще-то?
– Вот та тропинка – к усадьбе, – показал рукой Тевкот. – По ней иди и никуда не сворачивай.
– Спасибо, миленький, – порывисто обняв парнишку, Лита с благодарностью чмокнула его в губы.
– Ну… ты это… – тот хотел было сказать грубость, да, видимо, постеснялся и покраснел. – Ну, я пойду.
– Подожди, миленький… Тут, на берегах нигде белой глины нету?
Тевкот усмехнулся:
– Да как же нету-то? Есть. Во-он туда, к той сосне, проплыть…
– К той сосне, говоришь?
Сбросив с головы овечью шапку, Лита, ничуть не стеснясь, проворно стянула платье, нырнула… Потом вынырнула и, взлохматив волосы, подошла к обалдевшему от такой картины мальчишке. Подбоченясь, выставила вперед правую ногу, погладила себя по животику:
– Скажи-ка, покуда не ушел, милый Тевкот… Я красивая?
– Оч-чень! – Парнишка еще больше зарделся.
– Нет, правда, красивая? Правда-правда?
– Клянусь всеми богами! Тебе б еще одеться, как подобает какой-нибудь знатной даме…
Красный, как рак, мальчишка не отводил от нагой нимфы глаз.
– А как ты думаешь, могла б я понравиться благородному и уверенному в себе мужчине? Я не мала для него?
– Мала? – Тевкот сглотнул слюну. – Я б сказал – скорее стара. Ты очень взрослая.
– Я рада, – подойдя ближе, девушка щелкнула парня по носу, совсем так, как делал Беторикс. И так же, как Беторикс, сказала: – Ну, прощай, милый Тевкот, не кашляй. И да помогут тебе ваши боги.
– И тебя… да не оставят милостями.
С улыбкой войдя обратно в воду, Лита обернулась:
– Так где, ты говоришь, белая глина?
– Там… У сосны.
Девушка нырнула и быстро поплыла, наслаждаясь и теплой водою, и прекрасным деньком, и… и тем впечатлением, которое только что произвела (явно произвела!) на смешного сельского паренька. Вот и тот, о ком она сейчас думала, тоже наверняка окажется под впечатлением. Тот, о ком думала… Нет, это был не Беторикс, увы, сей молодой и любезнейший господин уже имел жену и, похоже, вовсе не собирался заводить еще одну. А жаль! Но ладно, как сам же господин любил приговаривать – «используй то, что под рукою, и не ищи себе другое». А кто у нас под рукой? Благороднейший Нетубад, конечно же! Молод, красив, строен… Высокий, как дуб… нет, скорее – как тополь. Чего б такого на себе не женить? Сначала влюбить, затем… затем разрешить еще одну проблему, более трудную, но, наверное, все же решаемую… ведь благородный господин Беторикс – добр, к тому же – он и сам как-то раз назвал Литу своей сестрою. Шутил. Но из этой шутки можно ведь сделать и правду. Почему бы нет? Боги, боги, какое счастье – повстречать столь доброго господина! Кстати, юная жрица со всей очевидностью поняла это только сейчас, когда тщательно мыла голову белой известковой водою. Ой, хорошо, хоть волосы уже успели отрасти, хоть немного. Уже не торчали лохмами, а этак приятно вились. Конечно, хотелось бы, чтоб они были подлиннее, но увы… Ладно! Мальчишка же сказал – красивая!
Лита посмотрелась в воду. Ах, грудь какая, бедра стройные, и талия – тонкая-тонкая… правда-правда! Был б мужчиной – точно, влюбилась бы.
Высветлив известковой водицею волосы, девушка намазала лицо белой глиной, осторожно, тонким-тонким слоем… немного выждала – тут главное, не переборщить – смыла. Щеки сразу посвежели, исчез на время загара и кожа стала гладкой-гладкой, такой, что словно сама просилась к поцелуям, к жарким и пылким объятиям первой любви.
