Лишь через некоторое время донеслись с берега радостные и довольные крики:
– Славно!
– Боги приняли жертву!
– Приняли, приняли!
– Слава богам, слава!
– И нашей молодой жрице – слава! Как она ловко управилась. Я же сразу сказал – надо за нею послать.
С триумфом, с готовностью подхваченная руками, Лита вышла из лодки. Радовалась – вот, как все хорошо вышло! И жизнь чужую не загубила, раз уж Беторикс-брат запретил, и радость людям доставила – и богам. Самое главное – богам!
Несчастный Бовис едва не утонул, уже начинал захлебываться, когда наконец-то справился с веревками, с камнем. Да и после этого не мог себе позволить вынырнуть сразу – поплыл под водой как можно дальше, к тому берегу, в камыши. Там и вынырнул, отдышался, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце. Сплюнул, со злобою глянув на веселящуюся молодежь:
– Ну, подождите… я вам припомню! Припомню, уж отыграюсь за все. Еще посмотрим, кто кого в жертву приносить будет! Засаду у старого клена, говорите, собрались устроить? Ну-ну!
Нехорошо ухмыльнувшись, мальчишка, не обращая внимания на мокрые браки, скрылся за ивами и быстро побежал по узкой лесной тропке. Дрожащие уста его шептали проклятия.
Орданикс проводил воинов до самого дальнего леса – как вергобрет, он ни при каких обстоятельствах не имел права пересекать границы общины, такие ж были обычаи, такие законы, от мудрых предков издавна так повелось.
Благороднейший Нетубад простился со старостами кивком головы, то же самое сделала и Лита, напросившаяся в ночной рейд то ли от скуки, то ли от желания быть вместе с будущим мужем. О, тот сидел в седле, как влитой – такой воинственный и красивый! Любо-дорого было посмотреть – девушка просто млела, такого жениха себе отхватила, такого жениха! Благородный… это ж надо же! Да и она теперь – благородная, из самого, что ни на есть, благородного, рода. Эх, знали б родители, увы, умершие! Так ведь знают, поди! Смотрят сейчас с того света, за доченьку радуются.
Махнув рукой, Нетубад обернулся:
– Долго еще?
– Вовсе нет, благороднейший воин, – с готовностью доложил высокий светловолосый отрок, именем Варнис.
Именно он, за отсутствием Арпая, и вел сейчас местных парней. Дружина благородного разбойника тоже не была полной – Беторикс и сопровождавшие его люди еще не явились. Атаман усмехнулся: что ж, обойдемся без них, засада – дело нетрудное. Главное, добраться до нужного места до темноты, осмотреть все, устроиться.
– Доберемся, благороднейший господин, – поспешно успокоил Варнис. – Успеем! Только там не везде на лошадях можно.
– Покажешь все тропки! Все до одной, понял?
Хоть Варнис и обещал, однако отряд добрался до старого клена впритык – солнце уже садилось, и длинные тени деревьев чернели в начинавшихся сумерках.
– Вот здесь – тропа, благороднейший господин, – Варнис добросовестно показывал все, что мог, и все, о чем знал. – И здесь. И – там. И вон тут еще. А там – на конях можно.
– Так, хорошо, – запоминая, кивал Нетубад. – А это что за балка?
– Так овраг же – урочище, благоро…
– Знаешь что, давай-ка без «благороднейших» – каждый миг дорог! Стало быть, где?
Юноша показал рукой:
– А во-он, на лугу, сразу за балкой. Травы там высокие, сочные. И ручей течет – водопой опять же.
– Ручей, говоришь? – разбойничий атаман нахмурился – не нравился ему этот ручей и лужок не нравился – слишком уж трава высокая, всякая тварь незаметно подобраться может.
– Так берега ж сырые, болото почти. Да и у пастухов – собаки! – по-простецки хлопнул себя по коленкам Варнис. – Злющие такие псы, чужих за две левки чуют!
– Так уж и за две левки! – Нетубад с сомнением покачал головой. – Там, у ручья, тоже надо кого-нибудь выставить. На всякий случай – собак ведь и убить можно. Да! Пастухи кто?
– А вон…
Варнис махнул рукой, и пред очи благородного атамана тотчас же предстали два мальчугана лет по двенадцати или даже чуть меньше.
– Да-а, – взглянув на них, недовольно скривился Нетубад. – От пастухов, если что-то пойдет не так, тоже никакого толка.
– Да почему ж ты думаешь, что что-то пойдет не так? – воскликнула все время вертевшаяся рядом с женихом Лита.
Будущий супруг повернулся и, прижав к себе невесту, пояснил, что хороший военачальник должен предвидеть все – даже самый плохой и кажущийся нереальным вариант.
– Уж конечно, им проще явиться со стороны клена, на лошадях… – наверное, для будущей жены Нетубад рассуждал вслух. – Гикнуть, напасть, едва забрезжит рассвет, собак взять в копья. Да, с этой стороны и скот угонять удобно. Напали – угнали, лишнего ничего. Если по лесной тропе – так надо еще через балку перебираться… Мы и там сторожей выставим… А если по ручью – уж там-то самая неудобь. Берега топкие, мокро. Тем более – собаки. И все ж, и туда б кого-нибудь надо. Кого не жаль… ну, в смысле – кто не воин.
– Так давай, я пойду! – с готовностью предложила Лита. – Все хоть какая-то польза.
– Ты?! – атаман спрятал усмешку – будущая супруга предлагала дело.
Ну, да, почему бы ей не пойти? Посидит до утра в кусточках – воинов-то мало! Всех вместе всего-то с полторы дюжины наберется. Свои, конечно, народ надежный, проверенный, а эту местную молодежь кто знает? Как они себя поведут? Может, погоней зря увлекутся – кровь-то молодая, горячая… Да и сколько их будет, угонщиков? Примерно с полдюжины – к чему больше? Только друг другу мешать да привлекать внимание. Полдюжины на полторы – расклад неплохой, даже с учетом того, что большая часть сидящих в засаде – просто деревенские отроки. А потому, там, где управился бы один опытный воин, этих мальчиков нужно ставить вдвоем. А в овраг – сразу четверых посадить, и еще парочку – во все глаза смотреть – к старому клену. И еще со стороны леса – двоих, и двоих же – на склоне. И про бурелом не забыть, там тоже кого-нибудь оставить. Так что по-любому выходит – без Литы не обойтись, невестушку-то не зря взяли!
– Ну что? Не зря меня взяли? – искоса взглянув на задумавшегося жениха, тут же улыбнулась девчонка.
– Ты мысли мои читаешь, милая! У ручья посидишь, ладно. Комаров не боишься?
– Я травкой пахучей натрусь. Только б собаки не взлаяли.
– Не взлают, мы их подальше уберем. И с тобой одного пастушонка посадим. Тебе веселей, ну а мне – спокойнее. Ночь скоро – мало ли что? Костер-то у стада жечь – и одного бездельника хватит.
Лита молча кивнула. Хорошо все придумал благороднейший Нетубад, правильно, быть может, лишь перестраховался слегка. На склоне оврага-то зачем людей сажать, кто там пройдет-то? Да и у ручья – напрасно, пустая трата времени… но хоть какая-то от нее, Литы, польза. И то приятно, а как же!
На пару с пастушонком, натершись от комаров пахучими травами, и расположились почти что у самого ручья, под раскидистой вербою. Солнце село уже, и последние лучи его красили редкие облака оранжево-золотистыми сполохами. Небо побледнело, сделалось из синего – блекло-голубым, затем – белым и – почти сразу же – фиолетовым, черным. Похолодало, над головой ярко вспыхнули звезды, и молодой месяц, покачиваясь, завис над вершиной старого клена.
