Господи… Поди пойми их – то ругаются и сопротивляются, а то сами хотят туда же!
– Хорошо сказано! – Амбриконум одобрительно тряхнул шевелюрой.
– Уверенно ли ты владеешь копьем, о славный юноша? – осведомилась Алезия у десятника.
– Я родился с копьем, моя госпожа!
– Тогда ты тоже поможешь нам. Когда мой возлюбленный перережет мне горло священным серпом, ты проткнешь копьем журавля на моем животе… А потом тоже самое сделаешь и с Кари – его журавль на спине, меж лопатками. Последние боги мандубиев должны уйти с нами!
– Да-а-а… – Почесав затылок, Беторикс непочтительно уселся прямо на жертвенник – плоскую каменную глыбу. – Хороший план, мне даже нравится!
– Наконец-то ты осознал это, – Алезия ласково погладила Виталия по руке.
– Только я не понимаю, зачем я сюда спешил? Зачем просил помощи у Камунорига? Выходит, хотел спасти вас, а только помешал желанной встрече с богами.
– Боги ждут нас, и мы не можем их обмануть, – серьезно пояснила девушка. – Друиды молились… готовили… Но и вы старались не зря! Очень большая разница: уйти к богам по собственной воле или насильно. В первом случае – это великая честь, во втором же… Ну, это же ясно даже маленьким детям!
– А может, и мне за вами последовать? – Виталий прикидывал, чем бы оглушить этих придурков, пока и правда чего над собой не сотворили. – Слышь, милая! – Его вдруг осенило. – Мы ведь с тобой на самом-то деле еще не женаты! Я как друид скажу, что не имею никакого права тебя… серпом… Чужой человек! Не связанный никакими узами. Да это же святотатство… Скажи, славный Амбриконум?
– Ты чушь несешь, милый! – нежно сказала Алезия. – Ты как друид имеешь право приносить жертвы, а вот мужья, жены и прочие родственники тут вовсе ни при чем. Неужели британские друиды не знают таких простых вещей? Или у вас там можно приносить в жертву только кровных родственников? Как же вы тогда поступаете с врагами – принимаете в род, что ли?
– Именно так! – запальчиво подтвердил Беторикс.
В это время Кари со стоном осел на землю: потерял слишком много крови и окончательно обессилел.
– Помогите ему, – махнул рукой Амбриконум.
– Ну вот, он сознание потерял! А бесчувственное тело в жертву приносить нельзя, так что клуб самоубийц временно закрыт! – сурово заявил Беторикс.
– О милый мой, прошу, не ругайся в такой момент столь непонятными словами! Мы можем подождать, пока к нему не вернется сознание. Боги все равно будут ждать нас. В этом мире у нас никого не осталось.
– Как это – никого? – возмутился Беторикс. – А я-то уже и не в счет, получается?
– Ты не нашего рода!
– Но ты моя жена! Как говорят римляне, «де факто».
– Ты снова об этом? Я ведь уже объясняла: какие мы муж и жена, если мы никогда не были женаты?
– Ах, никогда не были?!
– Умоляю тебя, любимый, не надо сейчас кричать и скандалить.
– Это я-то скандалю?
– Можно… можно мне попросить тебя… – послышался рядом слабый голос Кариоликса.
– Ну, конечно, Кари. – С усилием взяв себя в руки, Беторикс присел рядом с раненым.
– Прошу тебя… перед богами и людьми… стать моим братом! – Видно было, что слова давались парню с трудом. – Чтобы было кому проводить меня… нас…
– Чтобы было кому задержать вас! – В голове Виталия вдруг вспыхнула идея. – А ну-ка…
Выхватив из-за пояса золоченый серп, он полоснул лезвием по своей ладони. Кариоликс тут же подставил свою, глаза его сияли от счастья.
– Ты славный воин, Беторикс… Я горжусь, что у меня такой брат.
Под приветственные возгласы воинов побратимы смешали кровь.
– Теперь я твой старший брат, вместо отца. – Беторикс довольно ухмыльнулся. – Итак, ты уже не сирота. У нас есть род, пусть и маленький, боги и предки хотят, чтобы наш род снова множился и становился сильнее, а не пресекся окончательно. Поэтому не пущу я тебя ни к каким богам! Нет тебе моего благословения на это дурное дело! К тому же ты еще кое-что должен для меня сделать.
– Клянусь, я исполню все… если еще будут в силах…
– Будешь! Для этого дела много сил не потребуется… А ну-ка…
Наклонившись к раненому побратиму, Тевтонский Лев быстро зашептал ему на ухо… Какое-то время Кариоликс слушал спокойно, потом недоуменно приподнял брови и слабо усмехнулся:
– Госпожа Алезия, могу я поговорить с тобой?
– Говори, – позволила она.
– Мой старший брат и единственный родич просит твой руки, сиятельная госпожа! Он хочет стать твоим мужем по нашим обычаям!
От удивления Алезия слегка растерялась и не ответила.
– Ну, что ты ждешь-то? – не выдержал Беторикс. – Скажи же скорей, что согласна!
– Я?!
– Да ты, кто же?
– Но как это возможно? – Она смотрела на Виталия с изумлением. – Если ты стал побратимом Кари, то и мне ты теперь брат! Где это бывало, чтобы один брат отдавал в жены другому брату их собственную сестру? Или ты мне муж, или ты мне брат, что-то одно. Моим мужем ты не мог стать, а братом стал… только что…
Виталий застыл. Упрямое желание продолжать спорить боролось с ужасом: неужели он, идиот этакий, только что своими руками загубил всякую возможность заключить с возлюбленной законный брак? Надо было ее тогда хоть Амбриконуму в сестры отдать, что ли? Уж с этим он как-нибудь договорился бы!
– Но ведь в те времена, когда в мире не было никого, кроме богов, они вступали в брак со своими сестрами! – неожиданно пришел на помощь тот самый Амбриконум. – И раз так уж вышло, что в вашем роду всего три человека, вполне допустимо, чтобы ты, друид, взял в жены женщину своей крови, дабы эта священная кровь не была разбавлена чужой и укрепилась на земле. Разве не так?
Беторикс и Алезия в одинаковом удивлении уставились на мудреца, пытаясь осмыслить его слова.
– Разве не так поступали боги? – продолжал тот, подмигнув Виталию. – А что наверху, то и внизу. Боги указали вам путь, которым вы теперь должны последовать. Старшие родичи решают судьбу юной девы, а Вейдер, как твой единственный старший родич, имеет право решить, взять ли тебя в жены ему самому, выдать за кого другого, – Амбриконум вроде как слегка указал большим пальцем в собственную грудь, а может, это был случайный жест, ничего не значащий, – или отослать к богам. Пусть он решит!
– Я решаю! – с напором подхватил Виталий, спеша ковать железо, пока горячо. – Я решаю взять в жены эту деву, последнюю женщину моего рода, дабы кровь наша не была разбавлена чужой и укрепилась… ну, как ты сказал. Я решил, и вы все свидетели.
– Дева, готова ли ты подчиниться воле старшего, как требуют обычаи? – сурово нахмурясь, обратился Амбриконум к Алезии.
– Да, – ответила она то единственное, что ей оставалось. – Я… я согласна.
