Исследователи подсчитывали число студентов, надевавших с утра в понедельник спортивные футболки с названием родного университета (были охвачены кампусы семи университетов с наиболее известными футбольными командами: штата Аризона, штата Луизиана, Нотр-Дама, Мичигана, штата Огайо, Питтсбурга и Южной Калифорнии). Оказалось, что гораздо больше студентов надевали в понедельник такие футболки, если футбольная команда их университета выигрывала в предыдущую субботу. Более того, чем более яркой была победа, тем больше появлялось футболок. Одеваться в «форму успеха» студентов побуждала не трудно доставшаяся команде победа в игре, а стремление ощутить вкус превосходства.
Стремление погреться в лучах отраженной славы, публично возвещая о своей связи с теми, кто добился успеха, зеркально отражается в попытке уклониться от тени поражения, которое постигло других. В этой связи можно привести один пример.
Во время неудачного футбольного сезона 1980 года обладатели сезонных абонементов на матчи команды «Нью-Орлеанс Сейнтс» стали появляться на трибунах стадиона в надетых на голову бумажных пакетах, скрывавших лица. Пока любимая команда терпела одно поражение за другим, все больше и больше болельщиков надевали на голову такие пакеты. И во время телетрансляций можно было видеть трибуны, заполненные людьми с пакетами на голове, из которых виднелся лишь кончик носа. Мне кажется поучительным, что после одной из финальных игр, в которой «Сейнтс» наконец-то выиграли, болельщики сбросили пакеты и вновь появились перед телекамерами с открытыми лицами.
Все это говорит о том, что мы сознательно манипулируем видимостью связи с победителями и проигравшими, чтобы хорошо выглядеть в глазах окружающих. Демонстрируя позитивные ассоциации и скрывая негативные, мы стараемся добиться того, чтобы наблюдающие за нами люди относились к нам более благосклонно и испытывали к нам большую симпатию. Мы делаем это разными способами, но один из самых простых и наиболее распространенных заключается в использовании нами определенных местоимений.
Обращали ли вы, например, внимание на то, как часто после победы любимой команды болельщики толпятся перед телекамерой, поднимают вверх указательные пальцы и кричат: «Мы – номер один! Мы – номер один!» Не «Они – номер один!» и даже не «Наша команда – номер один!», а именно «мы» – местоимение, подразумевающее самое тесное тождество с победившей командой.
Интересно, что ничего подобного не происходит в случае поражения любимой команды. Телезрители никогда не услышат скандирования: «Мы на последнем месте! Мы на последнем месте!» Поражение любимой команды – это время дистанцироваться от нее. В таких случаях вместо «мы» почти всегда предпочитают употреблять оскорбительное местоимение «они».
Чтобы проверить истинность этого предположения, я провел небольшой эксперимент, в ходе которого студентам университета штата Аризона звонили и просили их описать результат футбольной игры, в которой несколькими неделями ранее участвовала университетская команда. Одних студентов спрашивали о результате игры, в которой их команда потерпела поражение; других же спрашивали о результате другой игры – той, в которой их команда победила.
Мы с моим ассистентом Аврилом Торном просто выслушивали ответы и подсчитывали количество студентов, использовавших местоимение «мы» в описаниях. Когда результаты были сведены в таблицу, стало очевидно, что студенты старались связать себя с успехом. Они применяли местоимение «мы», чтобы описать победу университетской команды: «Мы разбили Хьюстон со счетом семнадцать – четырнадцать» или «Мы выиграли». Однако в случае поражения университетской команды местоимение «мы» практически не применялось.
Вместо этого студенты использовали слова, которые позволяли им дистанцироваться от побежденной команды: «Они проиграли Миссури со счетом тридцать – двадцать» или «Я не знаю счета, но штат Аризона потерпел поражение». А в ответе одного студента даже объединились желания связать себя с победителями и дистанцироваться от побежденных. Сухо назвав счет в проигранном его командой матче: «Штат Аризона проиграл со счетом тридцать – двадцать», – он обиженно выпалил: «Они загубили наш шанс выиграть национальный чемпионат!»
[85]
Если верно то, что, желая хорошо выглядеть, мы пытаемся греться в лучах отраженной славы тех, с кем мы связаны хотя бы чем-то, то напрашивается провокационный вывод: мы применяем такой подход тогда, когда чувствуем, что выглядим не лучшим образом. Когда нашему социальному имиджу наносится урон, мы испытываем повышенное желание восстановить его и трубим о своих связях с теми, кто преуспел.
В то же самое время мы стремимся во что бы то ни стало скрыть связи с людьми, потерпевшими неудачу. Это положение подтверждается результатами исследования, проведенного в университете штата Аризона.
До того как студентов начали спрашивать о результатах игры, в которой участвовала их университетская команда, им был предложен тест, позволяющий оценить общий уровень их эрудиции. Тест был составлен так, что одни студенты с треском проваливались, а другие справлялись довольно хорошо. Таким образом, когда студентов попросили сообщить о результатах футбольного матча, половина из них уже ощутила удар по своему имиджу, провалив тест. Позже эти студенты особенно старались манипулировать своей связью с футбольной командой, чтобы спасти престиж.
Если студентов просили описать проигранный матч их университетской команды, лишь 17% из них использовали в этом описании местоимение «мы». Однако если они сообщали о победе команды, то это местоимение употребляли уже 41% из них.
Однако при опросе студентов, хорошо справившихся с тестом, были получены совсем другие результаты. При описании победы или поражения своей команды местоимение «мы» они использовали одинаково часто (25 и 24% соответственно). Эти студенты подняли престиж при помощи собственных достижений, поэтому у них не было необходимости делать это, обращаясь к достижениям других.
Результаты этого эксперимента говорят о том, что мы стремимся погреться в лучах отраженной славы вовсе не тогда, когда ощущаем признание наших достижений другими людьми. Мы греемся в лучах отраженной славы других тогда, когда наш престиж (как социальный, так и личный) невысок и когда нужно поднять его.
Мне кажется неслучайным то, что шумиха, вызванная победой американской хоккейной команды на Олимпиаде 1980 года, возникла на фоне снижения престижа самой Америки. Американское правительство не смогло помешать Ирану захватить в заложники американских граждан, не смогло оно предотвратить и вторжение советских войск в Афганистан. Это было время, когда мы как нация нуждались в этой хоккейной победе, и нам было необходимо продемонстрировать или даже искусственно создать связь с ней. Не следует удивляться, что за пределами хоккейной арены после победы американской сборной над советской командой некоторые платили спекулянтам по сотне долларов за пару корешков от билетов на этот матч.
Хотя желание наслаждаться отраженной славой в определенной степени присуще всем, вероятно, есть что-то особенное в людях, которые дожидались на морозе возможности заплатить сотню долларов за обрывок билета на игру, которой не видели. По-видимому, эти люди хотели «доказать» друзьям, что они были свидетелями исторической спортивной победы. Что же это за люди? Если только я не ошибаюсь, они не просто ревностные поклонники спорта; это индивиды, имеющие скрытый изъян личности – заниженную самооценку.
