Берите пример с Эндрю Гроува, главы компании Intel, автора книги «Выживают только параноики»: «В 1994 году врачи обнаружили у Гроува рак. На эту страшную новость он отреагировал не как пациент, а как ученый – засел за изучение своего смертельного врага. Перелопатив груду медицинской литературы, он нашел „максимальный для себя“ курс лечения и с помощью рискованных сеансов лучевой терапии успешно преодолел недуг. Болезнь отступила. Во всяком случае, на время» (http://www.it.kirov.ru/persons/grove.shtml).
Кстати, об онкологии. Если у Вас или у Ваших близких появилось подозрение на онкологию или соответствующий диагноз уже поставлен, лучше всего, чтобы пациент немедленно оказался с другой стороны государственной границы. В Германии, Швейцарии или Израиле. Там, где есть серьезная медицина.
ПРИМЕР 3
Эту историю рассказал мне один друг. Он был в командировке, когда его знакомая девушка прислала ему CMC: «У меня рак». Девчонке 30 лет, молодая мама, замужем, дочке три года… В компании, в которой она до этого работала, возникли серьезные проблемы. Сотрудников уволили. Ей остались должны 100 000 рублей невыплаченной зарплаты. Обещали отдать долг, но так ничего и не заплатили. В это время муж тоже сидел без работы. Нервы, стресс… И вот результат. Злокачественная опухоль. Меланома. Диагноз, при котором в России прогноз выживания в течение пяти следующих лет не достигает и 30 %. И это просто вероятность выживания. О выздоровлении речи не идет.
Что же делать? В такой ситуации можно расстраиваться. Можно молиться. Мой друг был в шоке. А каково было этой девушке? Знать, что через несколько лет она, скорее всего, умрет? А ее дочка останется сиротой? Ведь в России диагноз «рак» – это смертный приговор.
Но мой друг не захотел смириться с ситуацией. Он взял на себя ответственность за эту ситуацию. «Велика была его любовь, и у него было много золота» – каку Мейсона, одного из героев северных рассказов Джека Лондона.
Мой друг сел в Интернет и изучил всю доступную информацию по меланоме и по технологиям ее лечения. Довольно быстро он понял, что нужно смотреть варианты лечения в Израиле. Было рассмотрено около АО вариантов, с кем вместе организовать это лечение. Как компаний медицинского туризма, так и «придворных» отделов медицинского туризма при ведущих клиниках Израиля. Параллельно он поднял все свои связи – прозвонил всех своих знакомых, которые имели опыт организации лечения в Израиле. С большинством потенциальных организаторов лечения были проведены переговоры – по телефону, «скайпу» и электронной почте. В итоге были выбраны два партнера для организации лечения. Один – по рекомендации. Второго просто нашли через Интернет. Все это заняло несколько дней.
Не прошло и недели, какдевушка вылетела в Израиль. Есть и пить [кроме воды) ей сутра в этот день было нельзя. С самолета ее встретили, сразу привезли в клинику. Первым делом – анализы крови. Потом – ПЭТ-КТ. (Кстати, если в России уже есть установки ПЭТ-КТ, не думайте, что все хорошо с наличием специалистов, способных правильно трактовать данные обследования с этих установок. С этим как раз все очень грустно.) Затем – консилиум с участием ведущих медицинских экспертов мирового уровня. Разумеется, все это было запланировано заранее. Консилиум с экспертами был также заранее подготовлен и согласован. Принимается решение, и сразу же проводится операция. И только после этого девушку наконец отвозят в гостиницу. Поздним вечером того дня, когда она прилетела в Израиль.
Кстати, операции в Израиле проводятся не так, как в России. И послеоперационные последствия – совсем другие. На следующий день девушка уже гуляла на побережье Средиземного моря в Тель-Авиве. Тем временем продолжились обследования и планирование дальнейшего лечения. Через некоторое время была сделана вторая, существенно более сложная операция – на упреждающее блокирование развития заболевания. В итоге девушка находилась в Израиле несколько недель. За это время она объехала полстраны. Исследовала и Тель-Авив с Яффой, и Иерусалим. Много гуляла вдоль моря. Через месяц анализы, полученные по результатам второй операции, были тщательно проверены как в Израиле, так и в США. Раковых клеток обнаружено не было. Смертный приговор был отменен.
Да, по возвращении в Россию эта девушка развелась с мужем. Думаю, понятно почему. Насколько мне известно, на момент написания этой книги она жива и вполне здорова. У нее свой бизнес. Разумеется, раз в год она летает в Израиль и проходит ПЭТ-КТ.
ПРИМЕР 4
В одном из моих тренингов участвовала коммерческий директор одного регионального бизнес-издания, 28 лет, двое детей, очень активная, умная карьеристка… Обменялись визитками. Через некоторое время она приехала по делам в Москву. Договорились о встрече. Общаемся, смотрю, она сама не своя, грустная, вся в стрессе… Спрашиваю ее: «Что с тобой? Что случилось?»
Она в слезы, говорит: «У меня рак, я год назад сделала операцию, сейчас опять сдала анализы крови, нашли онкомаркеры. Опять обследования показывают, что проблема не решилась. Не знаю, что делать. Еще одна операция, наверное, не поможет. Предлагают химиотерапию. У меня же волосы выпадут! А когда я умру, дочка и сын останутся сиротами. Я сама из детдома, у меня нет ни отца, ни матери. Кто позаботится о моих детях?»
Я рассказал ей о том, что в случае с онкологическими заболеваниями не стоит слишком сильно доверять российской медицине. Спрашиваю: почему ты вообще лечилась в России? Почему ты не обследовалась и не лечилась в Германии или Израиле?
Она:
– Откуда у меня на это деньги, это же все безумно дорого!
Я:
– Не такуж и безумно дорого! Обследование – несколько тысяч долларов. Лечение – несколько десятков тысяч долларов. Плюс перелет и проживание. Разве твое здоровье и твоя жизнь этого не стоят?
В общем, я ее уговаривал, чтобы она начала подбирать варианты обследования и лечения. А деньги? Что деньги? Деньги найдутся. Было бы на что. Прямо из кафе я позвонил моему знакомому владельцу фирмы медицинского туризма из Израиля. Познакомил их, представил. Обменялись контактами. После этого она меня крыла матом минут 20. Что делать? С одной стороны, стресс, расстроенные чувства, страх перед близкой мучительной смертью. С другой стороны, девушка властная. А властным девушкам не всегда нравится, когда за них что-то решают.
Она мне сказала, чтобы я выкинул этот бред из головы. Что она никогда не поедет лечиться в Израиль. Через две недели я провожал ее на самолет до Тель-Авива.
Еще через несколько дней я проводил тренинг в Казахстане. Сижу после тренинга с партнерами в хорошем корейском ресторане в Алматы. Вдруг – звонок из Израиля. Девчонка звонит мне, радостная, у нее истерика. Захлебывается слезами от счастья:
– У меня ничего НЕТ! Ты представляешь? НИ-ЧЕ-ГО НЕТ!!!
