Дверь захлопнулась. Шейран остался один.
Информации все еще не хватало, но одно виконт мог сказать точно: напали на них с Дэном не случайно. Шон Иргус решил проблему со свойственным ему изяществом. Не зря он на протяжении последних лет разрабатывал тайные операции, а Шейран Ферт был всего лишь одним из полевых агентов.
Как только у барона появилась информация, что опальные сотрудники ведомства вышли на связь с заговорщиками, он решил от них избавиться. Можно было, конечно, арестовать Ферта и Райта как предателей, но это бросило бы тень на репутацию нового министра сельского хозяйства. Гораздо удобнее выставить их жертвами разбойного нападения. А если пара неугомонных сотрудников будет сопротивляться, то мастера Райта обвинить в несанкционированном применении магии, а самому виконту приписать несколько убийств.
Хороший был план у барона Иргуса. Практически безупречный.
«Удивительно, как при таком раскладе я еще жив, — подумал Шейран Ферт, — и очнулся дома, а не в тюремных казематах».
— Вас господин зовет, — сказала горничная, когда я вышла из ванной.
Первым порывом было, закутавшись в одно полотенце, броситься бежать. Но разум возобладал над чувствами, раз у его милости хватило сил озвучить просьбу, значит, и подождать, пока я надену платье, он сможет.
Через пару минут я, на ходу заплетая мокрые волосы в косу, вышла из комнаты.
— Что со мной? Почему я не чувствую тела? — спросил Шейран, как только увидел меня. Его голос был спокоен, но во взгляде бывшего императорского порученца отражался затаенный страх.
Мысленно дала себе подзатыльник. Я забыла предупредить Шейрана, что временно обездвижила его. Да и не успела бы я просто. Не смогла.
Как же Шейран, наверное, испугался! Для сильного мужчины нет ничего страшнее, чем почувствовать себя беспомощным калекой.
— Все нормально. Точнее, все будет нормально… — затараторила я.
— Не темни, — перебил Шейран. — Так, что со мной? Позвоночник сломан?
— Позвоночник… э-э… несколько поврежден.
— Значит, я парализован?
— Да подожди ты! Не нервничай!..
— Не нервничать? — Бледные губы виконта украсила саркастическая усмешка.
— Шейран, ты можешь не перебивать?.. — выдохнула и четко, нарочито спокойно сказала: — Я многократно ускорила регенерационные процессы в твоем организме. Так как повреждений много, то… считай, что я на все тело наложила гипс. К вечеру чувствительность восстановится.
— К тебе вернулась магия?
Одного у Ферта не отнять — независимо от ситуации соображал он быстро.
Я кивнула, отрицать очевидное было глупо.
— Когда?
— В эрлайской тюрьме.
— И ты молчала?
— Тебе напомнить наш недавний разговор про свободу и доверие? Ты не доверяешь мне, так почему я должна?
Шейран отвел взгляд, а затем спросил:
— Каков твой прогноз? Я говорю не о полном выздоровлении, а о времени, когда смогу твердо стоять на ногах.
Пожала плечами.
— Не могу объективно оценить твое состояние. Неделя или около того.
— Слишком долго… Ты можешь ускорить процесс, не прибегая к магии?
— Не знаю. Я подумаю.
— Принеси из кабинета тиариновое зелье.
— Какое-такое зелье? — не поняла я.
— Фляжка с ним пропала при пожаре.
— А-а-а… То самое…
До бойни в тилиском трактире Шейран всегда носил с собой маленькую фляжку с крепкой спиртовой настойкой. Я понятия не имела, каков состав настойки, не смогла вычленить ни одного ингредиента. Разве что запах был весьма специфический — хвойный, густой, тягучий, с характерными нотками горечи — можжевеловый. Эффект от применения зелья определенно имелся, оно снимало усталость и придавало сил. Пожалуй, сейчас ему это зелье не повредило бы.
— А как я попаду в кабинет?
— Ключ был в поясном кошеле.
Рваную, перепачканную в крови одежду слуги унесли еще ночью. На низком столике у окна остались лежать пояс, пустые ножны от кинжала и два кошеля. В первом закономерно обнаружились монеты. Содержимое второго мешочка превратилось в труху. Благоразумно задержав дыхание, мало ли что у Шейрана там хранилось — вдруг очередной алхимический порошок, — осторожно высыпала содержимое кошеля на стол. Выцепила из кучки хлама связку ключей и подошла к виконту.
— Все остальное поломалось. Осколки стекла, кости…
— Жаль. Хорошие гребни были.
— Какие гребни?
— Костяные. Тебе купил, — как-то просто отозвался Шейран.
С сомнением посмотрела на черноглазого лорда: не повредился ли он головой? Ведь били же его прошлой ночью по голове, неоднократно били… Хотя гребни виконт явно приобрел до того, как попал в засаду, да и вообще неизвестно, сколько они у него в кошеле пролежали.
Не хотелось признаваться, но неожиданное откровение виконта мне было очень приятно.
— Так ключ какой? Или мне всю связку перебирать? — Вопрос прозвучал несколько грубо.
— С головкой в виде короны. Повернешь ключ на три оборота вправо, четко мысленно скажешь «лориото шуто», затем на один оборот влево. Само зелье на нижней полке шкафа.
Как интересно, а замок-то с секретом! Этакий артефакт, который откликается на команды мертвого языка.
— А если где-то ошибусь, что будет?
— Ничего не будет, — устало произнес Шейран, — дверь просто не откроется.
Я замерла на пороге кабинета, рассматривая портрет покойного императора.
Художники всегда льстят заказчикам, а придворные особенно. Но если в молодости Олибриас был хотя бы наполовину так хорош, как его изображение на портрете, неудивительно, почему дочь мернианского посла влюбилась в принца без памяти.
Черные волосы мягкими кудрями спускались до плеч, обрамляя худое породистое лицо. Глаза красивые, зеленые, как и у нас с мамой. А вот подбородок подкачал — слабоват, да и губы слишком пухлые. В целом образ у Олибриаса был несколько женственный, меня бы такой кавалер вряд ли привлек.
Интересно, если бы осталась жить во дворце, то разрешил бы отец мне выйти замуж за Шейрана Ферта?.. Если бы да кабы! Что за глупые мысли лезут в голову? Нет, конечно! Какой-то там виконт, агент секретной службы, будь он хоть сто раз императорский порученец, явно неподходящая партия для принцессы. Вероятно, мы бы даже не познакомились…
Верхние полки шкафа занимали книги и папки с какими-то документами, остальное пространство было отдано под хранение всевозможных пузырьков, баночек, свертков и коробочек с порошками. На собственном опыте мне не раз приходилось убеждаться, Шейран любил пользоваться алхимическими средствами.
