Он допил чай, потянулся и сказал, поднимаясь:
– Большое спасибо. Теперь я жду вас к себе в гости. Моя палатка в лощине на том берегу. И не сердитесь на меня. Я никому не желаю зла.
С этими словами дикарь перемахнул через перила.
– Постойте! – закричала вслед Алиса. – Вы же не сказали, как вас зовут.
– Зовите меня Дикарем, – ответил он. – Я не обижаюсь на это прозвище. Просто Дикарем.
И он исчез, только суетились мотыльки и шуршали листья.
– Какой интересный парень! – сказал Пашка. – Настоящий дикарь.
– А ты уж готов пойти по его стопам, – возмутилась Машенька.
Пашка ничего не ответил, а Светлана сказала:
– Все-таки когда человеку хочется рыбы, он берет удочку. Зачем же загребать большой сетью?
– Может, у него не было удочки? – сказала добрая Наташа.
– Я ему дам крючок, у меня есть, – сказал Пашка.
Глава 4
Там был город
Ночью прошел короткий бурный ливень, словно специально для того, чтобы утро, когда Светлана с Пашкой и Алисой собрались в дальний поход, было свежим.
Путь их лежал вверх по реке на плоскогорье, где еще никто не бывал. Там суше, чем в джунглях, и должны быть неизвестные растения и животные.
Алиса несла кинокамеру и передатчик, Аркаша – гербарную папку и блокнот, Светлана – рюкзак с пищей и сумку с приборами. Еще Светлана захватила парализующий пистолет. Правда, еще ни разу на Пенелопе не довелось пустить его в дело, хоть Пашка Гераскин давно смотрел на него с вожделением.
Аркаша проводил путешественников до реки. Он с ними пойти не мог, потому что занозил ногу. Его долго было видно: он стоял, поджав ногу, как журавль.
Шли не спеша по плотному песку, по лугам, заросшим высокой травой, по редким, без подлеска рощам.
– Светлана, – спросила Алиса, – вы этому Дикарю поверили?
– Странный он какой-то, – сказала Светлана. – Я вчера ночью позвонила в инспекцию. Они никому не давали разрешения провозить на Пенелопу рыболовные сети.
– Но они о нем знают?
– Много туристов приезжает на Пенелопу со всех сторон Галактики. Некоторые живут в лесу. Но о нем никто не слышал.
Путь пересекал неширокий ручей. Потеплело, солнце поднялось выше.
– Осторожнее, – сказала Светлана. – Я пойду первой. А вдруг здесь водятся хищные рыбы?
Над ручьем синими лентами летали бабочки, словно держали друг дружку за хвосты. На том берегу прямо на земле лежало гнездо с пятнистыми яйцами. На него спикировала большая черная птица с красным загнутым клювом. Птица строго поглядела на путешественников, но Алиса сказала ей:
– Не обращай на нас внимания.
Птица послушалась. Она примерилась и тюкнула клювом по ближайшему яйцу.
– Она же не хозяйка гнезда, – догадался Пашка. – Это воровка! Ее прогнать надо.
– Не надо, – сказала Светлана. – Пусть все идет своим чередом. Алиса, возьми кинокамеру.
Алисе не хотелось снимать такую варварскую сцену, но ученый есть ученый – не всегда будешь наблюдать то, что тебе нравится.
Птица деловито проклевывала яйца.
Разбив последнее яйцо, она отступила в сторону, словно любуясь результатами своего труда.
И вдруг в дырочке, пробитой в одном из яиц, показался маленький красный клювик. Клювик начал расширять отверстие, и птица тут же подпрыгнула к яйцу и принялась помогать тому, кто рвался из яйца наружу. Через минуту черный с желтым, мокрый и головастый птенец вылез на солнышко. А из других яиц уже выбирались его братья и сестры.
– Ну вот, – сказала Светлана, когда путешественники снова двинулись в путь. – Видите, как опасно судить по нашим меркам. Если птица клюет яйца – значит, она разбойник. А она не разбойник, а заботливая мамаша.
– До свидания, мамаша, – сказал Пашка, глядя, как суетится птица: последний птенец никак не мог выбраться наружу.
Вскоре начался подъем на плоскогорье.
Речка стала уже, из нее высовывались обкатанные камни, и вода бурлила вокруг.
Затем деревья расступились, и впереди показалась широкая долина, в которой стояли большие корявые деревья, а между ними шумела под ветром высокая прямая трава.
– В прерии должны водиться бизоны! – воскликнул Пашка и, изображая краснокожего охотника, спрятался в траве.
Светлана с Алисой не спеша пошли по каменистой полосе в траве, внимательно глядя по сторонам, чтобы не пропустить чего-нибудь интересного.
Вдруг Светлана остановилась и спросила:
– Алиса, тебя ничего не смущает?
Алиса в тот момент смотрела на двухголовую ящерицу, спящую на круглом камне.
– Нет, – сказала она.
– А ты погляди вперед.
– Ничего особенного.
– А под ноги.
– Ничего… Не может быть!
Алиса поняла, что они идут по заросшей дороге, сложенной из каменных плит.
– Может, здесь какие-нибудь звери… – начала Алиса и замолчала, потому что никаких таких зверей на Пенелопе не было.
– Значит, когда-то на Пенелопе жили разумные существа, которые умели строить дороги, – сказала Светлана. – А это переворачивает все наши представления о планете.
Они остановились. Еще бы. Вот уже несколько лет, как Пенелопа открыта, здесь построены город, гостиницы, санатории, парк с развлечениями, работают ученые, и все глубоко убеждены в том, что никаких разумных существ на Пенелопе нет и никогда не было.
– Пошли дальше? – спросила Алиса.
– Сейчас. Пашка, беги сюда!
Пашка замешкался. Он что-то искал в траве.
– Скорее!
– Сейчас!
Пашка что-то нес в руке.
Он запыхался от бега.
– Глядите!
На его ладони лежал большой совсем не заржавевший болт.
– Что вы на это скажете?
– А мы уже знаем, – сказала Алиса.
– А чего же вы молчали? Разве вы не понимаете?..
Они пошли дальше по дороге. Трава подступала к ней вплотную, кое-где дорога вообще скрывалась под ней, наверное, поэтому дорогу не заметили, когда снимали планету с воздуха.
И тут в тени громадного раскидистого дерева они увидели развалины дома.
Развалины густо заросли лианами и кустарником – и в десяти шагах не разглядишь. Остатки стен были изрезаны извилистыми трещинами. Вокруг в траве были разбросаны камни, словно какой-то гигант в гневе разломал дом на куски.
– Наверно, это было очень давно, – сказал Пашка.
