Акаш прокашлялся и действительно попытался запеть, но поскольку ничего похожего на блюз не получилось, заплакал. Сквозь пьяный бред ему внезапно почудилось, что плачет он уже не слезами, а чистым виски «Принц Джакарты». Индиец даже попытался собрать эти драгоценные слезы в стопку, но не смог, а потому окончательно расстроился и пал лицом на стол, булькая в лужице разлитого виски.
Одновременно с этим профессор мягко повалился на бок на своей койке и захрапел.. Вероятно, Енски-старший не слышал откровений Акаша, а если и слышал, то едва ли понял. Слишком сильны оказались демоны, включая того, что был столь необдуманно выпущен из бутылки «Принца Джакарты».
…Теперь уже они оба не видели, как ткань, отгораживающая купе от коридора отодвинулась и внутрь проник проводник. Убедившись, что пассажиры угомонились, он забрал со стола бутылку с остатками виски.
— Балабан, балабан… — вздохнул он. — Сам ты балабан!
Потом подумал и добавил:
— Оба вы балабаны!
Глава шестая
ЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ В СРИНАГАРЕ
Как ни странно, самолет не упал. Выровнявшись буквально метрах в ста от земли, заслуженная машина вновь стала набирать высоту — нехотя, подрагивая и сотрясаясь, но все-таки стала. Ом Пракаш Гангули в съехавших набок наушниках что-то бормотал себе под нос, то ли прося помощи у небес, то ли просто сквернословя, а Миша тихонько лежал, боясь задеть еще какой-нибудь важный рычаг или тумблер.
То ли молитва помогла, то ли ругань отпугнула злых духов индийского неба, но до аэропорта Сринагара они долетели без приключений. Самолет, оставляя за собой масляный след, по рулежным дорожкам заехал в местный отстойник, такой же как в Дели. Гурфинкель, чувствуя себя кругом виноватым, поспешил рассчитаться с пилотом, злобно косившимся на него из-под черных бровей, помог вынуть из самолета дядюшку Говинду и в сопровождении своих спутников, мирно проспавших весь полет, направился искать такси.
С этим оказалось сложнее. Наконец сумрачного вида бородач согласился подвезти их на рынок на древнем полугрузовом «додже». Разместившись кое-как в кузове, компания помахала напоследок дядюшке Говинде, который тщетно пытался уговорить какого-то паренька уложить в грузовой мотороллер все его узлы и тюки, и, трясясь на ухабах, покатила в отель.
Сринагар оказался городом не очень маленьким — но и не особо большим. Короткая рекогносцировка на местности быстро позволила выяснить, что Бетси МакДугал, опередившая их больше чем на сутки, собиралась выехать, если уже не сделала это, в Каргил. Новость заставила лишь пожать плечами. Что ж, Каргил так Каргил. Вот только следовало запастись продуктами.
…Рынок буквально кишел людьми. Прокладывая себе путь среди торгующих и покупающих (для чего в авангард поставили Покровского-Бумбу), маленький отряд проследовал к продуктовым рядам, где их ожидал страшный и неожиданный удар — ничего мясного они там не обнаружили.
— Их что, совсем не кушать мяса? — в ужасе вопросил Перси.
— Кажется, так, — вздохнул Миша.
— Ужасно. Целая страна вегетарианцев. Моя терпеть ненавидеть вегетарианцев!
— Bespredel! — согласно прогудел Бумба.
После часа настойчивых поисков им удалось в одной лавчонке приобрести несколько банок консервированного рагу из овощей, на вопрос же о мясных консервах пузатый торговец показал грязным пальцем на соседний ряд:
— Вот стоит уважаемый господин Акшай, спросите у него. Он когда-то продавал продовольствие альпинистам, возможно, что-то осталось.
Уважаемый господин Акшай несколько напоминал Раджива Ганди в лучшие времена. На вопрос Гурфинкеля о том, не осталось ли, случайно, кой-чего с кое-чем, торговец затянулся тонкой черной сигаретой и расплылся в улыбке:
— Конечно! Сагибы попали именно туда, куда нужно. Конечно, у меня есть прекрасные китайские консервы, целый ящик! Он стоит у меня на складе, и я готов вам их принести…
Обрадованный Миша послал с Акшаем Покровского, каковой и вернулся спустя четверть часа с большой картонной коробкой под мышкой. Честно вернув сдачу, он прогудел:
— Недорого взял индус! Nishtyak!
— Мяса! Мяса! — проскандировал Перси.
— Теперь нам надо ехать в этот… как его… — Миша постучал себя пальцем по лбу. — Караул? Курган?
— Каргил?
— А ты откуда знаешь? — воззрился на Бумбу удивленный Гурфинкель.
Громила пожал плечами:
— Так, читал где-то или слышал. Или это, blin… Навеяло. А что, правильно?
— Боже ж мой! Ты, Андрюша, у нас прямо какой-то Нострадамус! Как ни странно, правильно. Каргил… Вот туда нам и нужно. И нельзя отставать от девчонки, голову даю, она таки уже спешит туда!
— А как наша найдет дорогу? — поинтересовался Перси. — Моя не знает, где находится эта Каргила, и никто из ваша тоже не знает. Так? А тут, моя слышала, опасно. Наша поедет, наша туда не попадет, наша не туда попадет, а там наша хватают, вязают и съедают!
— Ну, положим, они тут вегетарианцы, — задумался Гурфинкель. — Но твоя правильно сказала…
— Твоя дразнится? Да? — обиделся Мочалка Перси.
— Да не дразнится моя… Тьфу, не дразнюсь я! Боже ж мой, Перси, тебя пять минут послушаешь и забудешь даже молитву «Шма Израэль»! А проводник нам и вправду нужен. В конце концов деньги у нас есть, а за деньги индиец даже корову съест. Видали? Мы даже мясо нашли. Да, кстати, что там за консервы?
Отогнув край картонной крышки, он извлек из ящика банку с серой бумажной этикеткой, на которой красовалась розовая свинья. Надпись на корявом английском языке вешала:
«Вкусная мяса. Вкусен подарок для путешественник в его дорога. Приготовлять не надо. Состав: мяса свин, перец, сол, лавровий листок. Совать в огнь и греть, сколько желаешь. Приятно кушать! Фабрика Чжоу До, Ухань».
С сомнением подбросив банку в руке, Миша вздохнул:
— Перси, это не ты у них там слоганы сочиняешь? Да-а… Очень надеюсь, что я таки ошибаюсь и это можно есть… В любом случае иного нам не достать, разве что человечины… А куда делся этот господин Акшай?
Тут же выяснилось, что уважаемый господин Акшай по счастью никуда не делся — стоял за прилавком и беседовал с весьма приличным господином. На просьбу найти проводника он откликнулся с явным энтузиазмом, попросил почтенных господ подождать несколько минут и действительно очень скоро вернулся в сопровождении дряхлого старичка с клюкой. Старичок добрыми гноящимися глазками смотрел вокруг и улыбался.
— Прошу знакомиться, наш лучший проводник, — гордо произнес уважаемый господин Акшай, хлопая старичка по плечу, отчего тот слегка присел. — Водит научные экспедиции с двадцать третьего года.
— С тысяча восемьсот двадцать третьего? — ужаснулся Гурфинкель.
— Мумия какая-то, — вздохнул Мочалка Перси. — Она совсем из ума ушла. Наша ее нести придется.
