Из соседней пещеры, где должны были находиться пленник и дознаватель, доносились сердитые голоса. Мужчины разговаривали по-русски, но это были вовсе не арестант и мистер Стоун.
Мартинес мигом покрылся холодным потом, вжался в камни, стрелять пока не собирался, лишь молча наблюдал. Он отчетливо понимал, что наниматели в чем-то просчитались. Русский спецназ нагрянул раньше срока, положил всех его людей и вот-вот уведет пленника.
Пытаться в одиночку воспрепятствовать им — это лишь зазря погибнуть, но так ничего и не сделать. Мартинесу очень не хотелось умирать. Поэтому он затаил дыхание, еще сильнее вжался в камни и смотрел.
Через несколько минут показались двое здоровенных парней. Они тащили пленного программиста и Стоуна, причем последнего явно прихватили в качестве языка, да и волокли-то его как мешок, нисколько не церемонясь.
Потом к ним присоединились еще двое. Они вышли из другой пещеры и двинулись к своим, а по пути пристрелили двоих-троих раненых, чтобы те не мучились. Вся эта компания исчезла за поворотом. Спустя пару секунд оттуда донеслись голоса, среди которых Мартинес отчетливо различил женский, а потом все стихло.
Он выждал немного, осторожно поднялся и вернулся к девице. Тащить ее с собой смысла не имелось, но и бросать здесь было жалко. Красотка сдохнет с голоду или попадет на обед к местным хищникам, едва попробует выбраться отсюда.
— Одевайся! — приказал Мартинес и посветил фонариком. — Уходим.
Джессика расширила глаза.
— А что случилось? Почему стреляли?
Мартинес поморщился, не стал ничего пояснять и просто рявкнул:
— Одевайся, я сказал! Не то голышом пойдешь!
Повторять не пришлось. Девушка поспешно схватила свою одежду и кое-как нацепила ее, все время попадая не туда.
Потом она замерла, посмотрела на мрачного клиента и спросила:
— Что теперь?
— Пошли, провожу малость. Укажу тебе тропу и ориентиры, а там сама доберешься.
— А ты?
Мартинес сердито сплюнул и ответил:
— А я пойду мстить.
Он проводил девицу до начала тропы, объяснил ей, как не сбиться с пути, и вернулся в пещеру. Немного постоял, скрипя зубами и глядя на трупы своих парней. Запасся оружием, медикаментами и всем необходимым для долгих переходов по сельве.
Вскоре Мартинес уже осматривал следы, оставленные русскими, в душе радуясь, что ливень немного подождал и не смыл их. Окрестности он знал как свои пять пальцев. В свое время ему довелось немало побродить в этих местах. Сельва, раскинувшаяся внизу, тоже была отлично известна Мартинесу, так что он не боялся потерять след.
Русские могли пойти только по одному пути — вниз, к бразильской границе. На этих тропах Мартинес их не упустит.
Главарь уничтоженной шайки, прикрыв глаза мертвому часовому, стал подниматься по ущелью. Чуть погодя, как успокоится, он собирался позвонить нанимателям, разъяснить им ситуацию и попросить помощи. Мартинес не собирался драться в одиночку с русским спецназом. Он планировал просто не упускать противника из виду, навести на него полицию, армию и вообще кого угодно.
Пора в Бразилию
Как же хорошо просто ощущать на своем лице капли дождя. Сидеть, вытянувши ноги. Вдыхать свежий воздух. Виктор понемногу отходил, уже мог выпрямляться без болезненных ощущений. И все почему? Да потому, что Родина выручила его из беды, не забыла, не бросила в трудной ситуации, вырвала из грязных лап.
Программист попробовал дотянуться до притихшего дознавателя и кулаками потревожить целостность его лица. Ему уже два раза удавалось такое проделать.
Но на сей раз Свешников вовремя оттолкнул недавнего пленника от Стоуна, показал здоровенный кулак и пригрозил:
— Если не успокоишься, студент, то я тебя обратно в клетку посажу. Еще меньшую, чем та, в которой ты загорал две недели. Или свяжу покрепче дикаря отмороженного. — Усатый капитан повернулся к дознавателю. Пристально оглядел его с головы до ног и полюбопытствовал: — Слышь, мужик, а чего это он тебя убить-то так усиленно хочет? Что ты ему такого сделал, если он тебя разорвать голыми руками готов, а? Следов пыток вроде на нем не видно, тогда почему?
Стоун не ответил, еще больше нахмурился, шмыгнул разбитым носом, потупил взгляд.
Андронова вытерла рукавом мокрое лицо, подсела ближе и пояснила:
— Ролями они поменялись. Так всегда бывает. Наш подзащитный сидел в клетке, терпел издевательства, мучился в тесном помещении. Теперь отыгрывается. Если мы покинем их на несколько минут, то в живых наверняка останется только один. Довольный, отомстивший и очень даже спокойный. Улыбающийся во всю свою программистскую рожу.
— Тут ты права, Наталья Максимовна. У озверевшего российского программиста лучше во врагах не числиться.
Никифоров пихнул мрачного дознавателя, хмыкнул и заявил:
— Если не расскажешь нам все как на духу, то мы тебя с Виктором наедине оставим. Чуешь, чем это пахнет?
Стоун поерзал, втянул голову в плечи и промолчал.
Спуск в предгорья прошел вполне нормально. Десантникам удалось преодолеть ревущие потоки воды и перетащить через них двух слабаков. Справились они и с ураганным ветром.
Теперь вся группа сидела под раскидистым деревом, промокшая до нитки, и даже не думала о том, чтобы обсушится. Ливень не переставал ни на миг.
Капитан Кузнецов сосредоточенно обматывал мокрыми бинтами царапину на ноге, вполголоса матерился, прихлебывал спирт из фляжки и горстями употреблял антибиотики. Тем самым он превентивно избавлялся от всех местных заразных бактерий, включая и тех, которые приносят лихорадку.
Младший лейтенант Никифоров сокрушался над тем, что все его хитрые приборы были повреждены во время экстремального спуска с гор, промокли напрочь и теперь их хоть выкидывай. Он ходил туда-сюда, размешивая грязь ботинками, ругался, пинал ветки, траву, кусты, зло поглядывал на пленного дознавателя, из-за которого чуть не утонул. Ему пришлось бросать аппаратуру в грязь и вылавливать неуклюжего Стоуна из бурного потока, куда тот по неосторожности свалился.
Батяня задумчиво курил, зная, что сигаретный дым забьет ливнем и никто его не учует. Он рассматривал карту, засунутую в непромокаемый прозрачный чехол, выбирал дорогу, вспоминал прошлые свои похождения в этих краях. Увы, приборы Никифорова накрылись во время спуска. Теперь придется идти без них, по старинке, надеясь только на собственные глаза и уши.
Свешников, весь в грязи, следил за освобожденным программистом, которого так и подмывало напасть на пленного дознавателя.
Андронова немного погоревала о своем внешнем виде, потом плюнула на все эти неудобства. Делать нечего, придется потерпеть.
Программист понемногу отлеживался. Он уже проявлял тягу к жизни и движениям, набирался сил. Через несколько часов бедолага сможет самостоятельно передвигаться.
