Генерал поднялся, подошел к офицеру и спросил:
— Где он?
— Его поместили в полевой госпиталь, пытаются разбудить и допросить, но снотворное не поддается распознаванию. Медики разводят руками. Они не в силах ничего сделать. Говорят, что будить бесполезно, остается только ждать.
Мартинес тяжело вздохнул. Он не понимал, почему русские оставили этого хмыря в живых, не стали его убивать, просто накачали снотворным и привязали к дереву. В том, что это сделали именно неуловимые спецназовцы, у генерала никаких сомнений не было. Они выследили наводчика и взяли в плен. А теперь попробуй разбудить! Его наверняка укололи конкретным препаратом, под действием которого люди спят больше суток.
Генерал посверлил офицера тяжелым взглядом и поинтересовался:
— Где его обнаружили?
— Недалеко отсюда, сеньор генерал. В пяти километрах. — Дежурный офицер стряхнул с лица капли дождя. — Я считаю, что русские вполне могут пройти поблизости от городка. Все указывает именно на это.
Мартинес отошел, сел обратно за стол, поморщился и проговорил:
— Своими соображениями, капитан, надо было делиться раньше, а не в самый последний момент. Если мы не найдем русских до утра, то с рассветом они уже доберутся до границы. Понял меня?
— Так точно, сеньор генерал.
— Ладно, иди. Толку от твоего понимания немного.
Капитан повернулся, откинул полог и покинул палатку чуть ли не строевым шагом. Подчиненные вполне обоснованно побаивались своего генерала. Он в горячке мог и по шее надавать.
Мартинес включил чайник, повертел на столе кружку с остывшей заваркой, разглядывая ее, вздохнул. Эти поиски очень не нравились ему. К тому же с небес продолжали литься тонны воды. В сельве творился настоящий кошмар.
Однако же приказ есть приказ. Никуда от него не денешься.
Последние усилия
Батяня опустил бинокль и спросил капитана Кузнецова, маскирующего взрывные устройства, расположенные на трех маленьких плотиках:
— Владимир, у тебя все готово? Долго еще?
— Первый пошел. — Кузнецов шестом столкнул плотик на середину речки, к всякому хламу, плывущему в беспорядке.
Потом он принялся забрасывать ветками второй плотик, время от времени поглядывал на часы и сказал:
— Ох и шарахнет, мужики. Как бы не зашибло кого взрывной волной.
Свешников принялся помогать ему с третьим устройством и заявил:
— А пусть нос свой во все углы не суют, целее будет. — Капитан критически оглядел ветки и траву, в живописном беспорядке набросанные на бревна, и констатировал: — Вроде не должны проверять. Маловат больно плотик для человека. Но кто этих туземцев знает. Днем они небось и водолазов используют, все речки обыскивают.
— При пираньях много не поищешь, обгрызут запросто, и водолазный костюм не спасет. — Андронова внесла свой посильный труд в общее дело, бросила поверх плотика какой-то остро пахнущий цветок. — Я вот до сих пор удивляюсь, как эти зубастые рыбки нас не погрызли. Ведь все время в воде бредем, порой и через реки переправляемся.
Свешников улыбнулся и сказал:
— Это как раз вполне понятно, Наталья Максимовна. Тутошние пираньи русский пот не все выдерживают. Особенно когда вторую неделю не моешься. Вот рыбешки и побрезговали на нас набрасываться, решили выбрать другой объект для пропитания.
Кузнецов в очередной раз глянул на часы, выждал несколько секунд, потом толкнул шестом следующий плотик и заявил:
— Второй пошел. Этот у меня с красочной иллюминацией. Будет нечто кошмарное. Особливо для неподготовленных персон.
Батяня убрал бинокль, хмыкнул и сказал:
— Владимир, ты лучше сразу нам все подробности поведай. Не хотелось бы чистить уши после взрыва или восстанавливать зрение.
— Да. — Свешников кивнул. — Лучше расскажи, Вован. А то в Сомали, помнится, неделю со слухом проблемы были.
— Нас не заденет, не переживайте, — заявил Кузнецов. — Дождь и расстояние заглушат звук и погасят вспышки. А вот тем, кто рядом окажется, да, не поздоровится.
— В прошлый раз ты тоже говорил, что ничего опасного, — заметил Никифоров. — А на деле оказалось, что твое представление очень даже потревожило барабанные перепонки. До сих пор временами комары в голове пищат, хотя уже пять суток прошло.
Кузнецов пожал плечами, неопределенно вздохнул.
— Да ладно, чего вы ко мне пристали-то? Нам придется через городок топать, а взрывы шарахнут почти в трех километрах от него. Так нас еще и стены прикроют от звуковой волны. Ничего страшного не произойдет. Главное, не прозевать момент и вовремя подготовиться…
— К чему именно? — Андронова прищурилась. — Все-таки есть опасность легкой контузии, так?
Кузнецов устало вздохнул.
— Наталья Максимовна, чего ты придираешься? Подготовиться следует к быстрому прорыву через городок, забитый толпами озадаченных, жутко перепуганных солдат и полицейских. Пока они станут гадать, что же такое на реке происходит, нам надо будет проскочить этот населенный пункт из конца в конец. Притом так, чтобы нас ни одна собака не увидела. — Капитан глянул на часы и схватился за шест. — Третий пошел. — Офицер расплылся в зловещей улыбке. — Этот особенно громкий. Я бы его вперед пустил, но боюсь, что остальные два заряда попросту повредятся от взрыва и не сработают.
— Эх, Вован! — Свешников смотрел, как течение выносило плотик на середину реки. — Если обманул насчет того, что с нами ничего не случится, то дома будешь мне неделю водку покупать.
— Да нормально все пройдет, Антон, не переживай.
— Я и не переживаю. Просто твои поделки напрочь нарушают все законы ведения военных действий. Это самое настоящее оружие массового поражения.
— Что умеем, то и клепаем, — заявил Кузнецов и отбросил шест в кусты. — Другому не научены.
Батяня еще раз проверил оружие, подождал, пока остальные проделали то же самое, потом немного постоял молча для некоей торжественности, что ли, и сказал:
— Пора. Осталось немного. — Майор Лавров глянул на скисшего программиста, который сидел молча все это время. — Соберись, Виктор. Скоро эти кошмары закончатся. С утра уже спокойней будет.
— Хотелось бы верить, — буркнул тот. — Очень даже.
— А ты верь. — Свешников подошел, вздернул его на ноги. — Не сомневайся, студент. В Москве потом девкам рассказывать будешь, как бодро бегал по Кордильерам от всей перуанской армии. Они не поверят, конечно, но ведь прислушаются. Вот и начало положено.
— Усатый, ты опять про девок?
— Молчу, Наталья Максимовна. Ни слова больше.
Через минуту на берегу разлившейся речки никого уже не было.
