Книга Взлет и падение Третьего Рейха, страница 203. Автор книги Уильям Ширер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Взлет и падение Третьего Рейха»

Cтраница 203

Геринг остался доволен, Далерус — в еще большей степени. В два часа ночи он поднял с постели советника британского посольства сэра Джорджа Огильви Форбса, чтобы сообщить ему приятные новости. И не только сообщить, но и посоветовать — так возросло его влияние или, по крайней мере, так он считал — английскому правительству, что именно необходимо сказать в официальном ответе. В ответе, который Гендерсону предстояло доставить в этот же день (в понедельник 28 августа), необходимо было сказать — на этом Далерус настаивал, — что Англия убедит Польшу немедленно вступить в прямые переговоры с Германией.

В течение дня швед, обретя уверенность, засыпал советами Форбса, который аккуратно передавал их по телеграфу в Лондон. Более того, Далерус сам позвонил в английское министерство иностранных дел и передал Галифаксу дальнейшие предложения.

В этот критический момент мировой истории шведский дипломат-любитель стал основным связующим звеном между Берлином и Лондоном. 28 августа, в два часа дня, Галифакс, который знал о совете шведа не только от самого Далеруса, звонившего ему по телефону, но и от своего берлинского посольства, телеграфировал английскому послу в Варшаве сэру Говарду Кеннарду, чтобы тот тотчас же встретился с министром иностранных дел Беком и просил его уполномочить правительство Великобритании ответить Гитлеру, «что Польша готова немедленно вступить в переговоры с Германией». Министр иностранных дел торопился. Он хотел включить это обстоятельство в официальный ответ, которого ожидал Гендерсон, чтобы в тот же день доставить его в Берлин. Галифакс просил посла в Варшаве продиктовать ответ Бека по телефону. Ближе к вечеру Бек предоставил полномочия английскому правительству, что было сразу же включено в официальный ответ.

Гендерсон прибыл с этим ответом в Берлин вечером 28 августа. В канцелярии его приветствовал почетный караул СС, после чего его проводили к Гитлеру, которому в 22.30 он вручил немецкий перевод английской ноты. Канцлер сразу же его прочитал.

В послании говорилось, что британское правительство «полностью согласно» с ним, что «сначала» надо устранить разногласия между Германией и Польшей. «Однако, — говорилось далее, — все зависит от того, каковы будут методы и способы урегулирования разногласий». Об этом, как отмечалось в ноте, канцлер умалчивает. Предложения Гитлера о «гарантии» Британской империи были в мягкой форме отклонены. Британское правительство «не может, несмотря ни на какие выгоды, принять участия в урегулировании, ставящем под угрозу независимость государства, которому оно дало гарантии». Гарантии будут выполнены, и хотя английское правительство «скрупулезно» подходит к выполнению своих обязательств перед Польшей, канцлер не должен думать, что оно не заинтересовано в справедливом решении.

«Из этого явствует, что следующим шагом станет начало германо-польских переговоров на основе… сохранения жизненных интересов Польши и урегулирование конфликта путем международных гарантий.

Они (члены правительства Англии) уже получили весьма конкретный ответ правительства Польши, что оно готово вступить в переговоры на такой основе, и правительство его величества выражает надежду, что правительство Германии согласится с этим курсом.

Справедливое урегулирование …между Германией и Польшей откроет дорогу миру во всем мире. Если достичь договоренности не удастся, то рухнут надежды на взаимопонимание между Германией и Великобританией, что может привести к конфликту между нашими двумя странами и послужить началом мировой войны. Такой исход будет катастрофой, не имеющей себе равной в истории».

После того как Гитлер кончил читать послание, Гендерсон стал развивать его на основании записей, которые, как он сказал Гитлеру, были сделаны им во время беседы с Чемберленом и Галифаксом. Это была единственная встреча с Гитлером, рассказывал он позднее, когда говорил в основном посол. Суть его дополнений состояла в том, что Англия хочет дружбы с Германией, она хочет мира, но будет драться, если Германия нападет на Польшу. Гитлер (отнюдь не безмолвствовавший) принялся разглагольствовать по поводу вины Польши и своих «великодушных» предложений по части мирного урегулирования разногласий с ней, с которыми он выступал и к которым больше не вернется. Сегодня «он удовлетворится лишь Данцигом и коридором, а также исправлением границ в Силезии, где во время послевоенного плебисцита более 90 процентов населения проголосовало в пользу Германии». Это было неправдой, как и последующее утверждение Гитлера, будто миллион немцев был выселен из коридора после 1918 года. Там проживало, согласно немецкой переписи, всего 385 тысяч немцев, но нацистский диктатор полагал, что его лжи поверят. Это была последняя встреча Гендерсона с Гитлером, во время которой посол выслушал много лжи. В своей книге «Последний доклад» он писал: «Во время этой встречи герр Гитлер был настроен дружески, казался рассудительным. Нельзя было сказать, что он остался недоволен ответом, который я ему привез».

«В конце встречи я задал ему два прямых вопроса, — телеграфировал Гендерсон в Лондон в 2.35, описывая встречу с Гитлером, — собирается ли он вести прямые переговоры с Польшей и готов ли он обсудить вопрос, связанный с перемещением населения. На второй вопрос он ответил положительно (хотя не сомневаюсь, что в то же время думал об исправлении границ)».

Что касается первого вопроса, то фюрер обещал скрупулезно изучить ответ английского правительства. В этот момент, сообщал Гендерсон, канцлер обратился к Риббентропу: «Мы должны вызвать Геринга и обсудить этот вопрос с ним». Он обещал дать письменный ответ на послание британского правительства на следующий день, во вторник 29 августа.

«Беседа протекала, — сообщал Гендерсон, — в спокойной, дружественной обстановке, хотя обе стороны оставались тверды». Вероятно, Гендерсон, несмотря на богатый личный опыт общения с Гитлером, не понял, почему хозяин придал встрече дружеский характер. Фюрер все еще был полон решимости начать в конце недели войну против Польши и все еще питал надежду, что Англия не примет участия в войне, несмотря на заявления английского правительства и Гендерсона.

Очевидно, Гитлер, поддерживаемый Риббентропом, просто не мог поверить, что англичане поступят так, как говорят, хотя и утверждал, что верил.

На следующий день Гендерсон прибавил к своему длинному отчету постскриптум:

«Гитлер подчеркивает, что он не блефует и что те, кто этого не понимают, совершают большую ошибку. Я ответил, что ничуть в этом не сомневаюсь, и сказал, что мы тоже не блефуем. Герр Гитлер заявил, что он прекрасно это понимает».

Так он сказал, но понимал ли? В своем ответе от 29 августа он намеренно пытался ввести в заблуждение британское правительство, полагая, будто ему удастся устроить так, что и волки будут сыты и овцы целы.

Ответ английского правительства и первая реакция на него фюрера вызвали в Берлине взрыв оптимизма, особенно в окружении Геринга, где Далерус проводил теперь большую часть времени. В половине второго 29 августа швед был разбужен телефонным звонком. Звонил один из адъютантов Геринга. Звонил из канцелярии, где Гитлер, Риббентроп и Геринг изучали после отъезда Гендерсона послание английского правительства. Далерусу его немецкий друг сказал, что ответом англичан «в высшей степени удовлетворен и есть надежда, что угроза войны миновала».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация