Книга Взлет и падение Третьего Рейха, страница 231. Автор книги Уильям Ширер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Взлет и падение Третьего Рейха»

Cтраница 231

9 октября, через два дня после принятия на себя функций главы новой организации, Гиммлер издал распоряжение переместить 550 тысяч евреев из 650 тысяч, проживающих на аннексированных польских территориях, вместе с поляками, непригодными для «ассимиляции», на территорию генерал-губернаторства, к востоку от Вислы. Нацисты перегнали на восток в течение года 1 миллион 200 тысяч поляков и 300 тысяч евреев, и только 497 тысяч фольксдойче расселились на месте их проживания. Это было несколько лучшее соотношение, чем у Гальдера: изгонялись три поляка и еврея, а на их место поселялся один немец.

Зима 1939/40 года выдалась, помнится, необычайно суровая и снежная, и переселение в этих условиях уносило жертв не меньше, чем нацистские пули и виселицы. Подтверждением могут служить высказывания такого авторитета, как Гиммлер. Обращаясь к дивизии СС «Лейбштандарт» после падения Франции, он провел параллель между депортациями, осуществляемыми его людьми на Западе, и депортациями, проводимыми на Востоке.

«В Польше случалось, что мы должны были гнать при 40-градусном морозе тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч; там нам нужно было проявлять твердость — вы должны об этом узнать, чтобы тут же забыть, — чтобы расстреливать тысячи видных польских деятелей… Господа, во многих случаях гораздо легче идти в бой с ротой, чем подавлять ставшее помехой население с низким уровнем культуры, осуществлять казни и гнать людей, как скот, или выгонять из домов истерично рыдающих женщин».

Уже 21 февраля 1940 года оберфюрер СС Рихард Глюке, начальник инспекции в управлении концентрационных лагерей, выяснив обстановку в районе Кракова, информировал Гиммлера, что нашел «подходящее место» для нового «карантинного лагеря» возле Аушвица (Освенцима) в заброшенном и заболоченном районе с 12 тысячами жителей, где кроме нескольких фабрик находились бывшие австрийские кавалерийские казармы. Работы начались немедленно, и уже 14 июня Аушвиц начал функционировать как концентрационный лагерь для польских политических заключенных, с которыми немцам предписывалось обращаться с особой суровостью. Вскоре Аушвицу суждено было стать куда более зловещим местом. Между тем руководство «И.Г.Фарбениндустри», крупнейшего немецкого химического концерна, выбрало Аушвиц как вполне подходящее место для нового завода по производству синтетического топлива и каучука. Оно возлагало надежды на дешевый рабский труд, необходимый не только для строительства новых корпусов, но и для эксплуатации новых предприятий.

Весной 1940 года в Аушвиц для управления лагерем и снабжения «И.Г.Фарбениндустри» рабской рабочей силой прибыла шайка отъявленных мерзавцев из СС, в том числе Йозеф Крамер, впоследствии известный как «бельзенский зверь», и Рудольф Франц Зёсс, отсидевший пять лет в тюрьме за убийство (он вообще основную часть своей жизни провел в тюрьме: сначала в качестве заключенного, затем — тюремщика), а в 1946 году, в возрасте сорока шести лет, хваставшийся в Нюрнберге тем, что в Аушвице под его руководством было уничтожено 2,5 миллиона людей, не считая полумиллиона, которым было позволено «умереть от истощения».

Вскоре Аушвиц превратится в наиболее известный лагерь уничтожения, который следует отличать от концентрационных лагерей, где кое-кто все-таки выживал. Немаловажное значение для понимания психологии немцев имеет тот факт, что при Гитлере даже такие респектабельные немцы, как директора всемирно известной фирмы «И.Г.Фарбениндустри», ведущие бизнесмены Германии, люди набожные, намеренно выбрали район лагеря смерти как место, наиболее подходящее для обеспечения прибылей своему предприятию.

Трения между Германией и Италией

Ось Рим — Берлин в ту первую военную осень начала скрипеть. Разногласия вылились в обмены резкими посланиями на различных уровнях: немцы не выполнили обещания эвакуировать всех фольксдойче из итальянского Южного Тироля, о чем была достигнута договоренность в июне прошлого года; немцы не соблюдали график ежемесячной поставки угля в размере 1 миллиона тонн; итальянцы нарушали обещание поставлять Германии сырье через свою территорию в обход английской блокады; Италия активно торговала с Англией и Францией, в том числе продавала им военные материалы; усиливались антигерманские настроения у Чиано.

Муссолини, как обычно, колебался, и Чиано отразил это в своем дневнике. 9 ноября у дуче возникли трудности при составлении поздравительной телеграммы по случаю неудавшегося покушения на жизнь фюрера. Он хотел, чтобы телеграмма была теплой, но не слишком, так как, по его мнению, ни один итальянец не испытал особой радости по поводу того, что Гитлер избежал смерти, а меньше всех сам дуче. «20 ноября… Для Муссолини мысль о том, что Гитлер ведет войну и — что еще хуже — выигрывает ее, просто невыносима».

На второй день после Рождества дуче желал поражения немцам и дал указание Чиано секретно сообщить Бельгии и Голландии, что на них готовится нападение. Однако накануне Нового года он снова заговорил о вступлении в войну на стороне Гитлера.

Главной причиной трений между державами оси являлась прорусская политика Германии. 30 ноября 1939 года Красная Армия напала на Финляндию, и Гитлер оказался в самом унизительном положении. Пакт со Сталиным предусматривал срочную эвакуацию из Прибалтики немецких семей, проживавших там на протяжении столетий. Теперь Гитлеру пришлось официально простить неспровоцированное нападение России на маленькую страну, которая имела тесные связи с Германией и независимость которой была получена главным образом в результате интервенции регулярных германских войск в 1918 году [71] . Горькая пилюля, но ему пришлось ее проглотить. Немецкие дипломатические миссии, а также пресса и радио получили строгие инструкции поддержать агрессию России и избегать выражения какого-либо сочувствия финнам.

Дуче писал, что глубоко убежден: Германия даже при поддержке Италии никогда не сможет «поставить на колени Англию и Францию или хотя бы разорвать их союз. Верить в это — значит обманывать себя. Соединенные Штаты не допустят полного поражения этих демократий». Поэтому теперь, когда Гитлер обеспечил безопасность своих восточных границ, какая необходимость «рисковать всем, в том числе и режимом, и приносить в жертву цвет нации», чтобы попытаться нанести им поражение? Можно было бы заполучить мир, утверждал Муссолини, если бы Германия смирилась с существованием некоей «скромной, разоруженной Польши, которая была бы только польским государством». «Если бы вы не были непоколебимо настроены вести войну до конца, — добавил дуче, — то я считаю, что создание польского государства… явилось бы фактором, который положил бы конец войне и создал предпосылки для заключения мира». Но больше всего итальянского диктатора беспокоила сделка Германии с Россией: «Не участвуя в войне, Россия получила большой выигрыш в Польше и Прибалтике. Но я, прирожденный революционер, говорю вам, что вы не можете постоянно жертвовать принципами вашей революции из тактических соображений текущего политического момента… Мой прямой долг добавить, что еще один шаг к сближению с Москвой будет иметь катастрофические отзвуки в Италии…» Письмо Муссолини не только свидетельствовало об ухудшении итало-германских отношений, но и било по уязвимому месту: по медовому месяцу фюрера с Советской Россией, который начал действовать на нервы обеим сторонам. Сделка с Россией позволила фюреру напасть на Польшу и уничтожить ее. Кроме того, она принесла ему выгоды иного порядка. Из захваченных немецких документов стал, например, известен один из наиболее строго охраняемых секретов: Германия осуществляла импорт остродефицитного сырья для военной промышленности через предоставленные Советским Союзом порты в Арктике, на Черном море и на побережье Тихого океана, поскольку другие районы оказались недоступны для немцев в результате английской морской блокады.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация