– Ах вот как? – Фима начал приходить в ярость. – Теперь, значит, этот лохматый козел с тобой «на одной волне»? Помнится, раньше по этим волнам мы плыли вместе!
Так то было раньше, дорогой, мысленно продолжила я наш с ним диалог, времена и обстоятельства, к сожалению, меняются, а вслух сказала:
– Фима, успокойся, пожалуйста, ты не прав! Я же не напоминаю о твоих грехах, поэтому чья бы корова мычала…
Но разъяренного мужа уже было не остановить. Я пыталась уйти в другую комнату, но он не дал мне этого сделать, и здесь же, на полу, покрытом огромным пушистым ковром, устроил самосуд: грубо, по-хамски надругавшись надо мной! Ласки его трудно было назвать ласками, а секс нежным. Он как будто мстил мне за мое сегодняшнее невинное общение с незнакомым Борисом, в котором уже видел соперника и угрозу своей семейной жизни. И хотя мне всегда нравился жесткий секс, сегодня никакого удовольствия он не доставил, потому как попахивал исключительно насилием, которое в любом виде противоречит моей человеческой сущности!
Злобой и насилием ничего в этом мире добиться нельзя, можно разбудить лишь ненависть, а ненависть найдет возможность отомстить тому, кто дал начало этому кошмарному процессу. Решила твердо, что с Борисом встречусь обязательно, потому что нормального справедливого отношения ко мне со стороны мужа, наверное, уже не будет никогда. Неужели этот глупый человек не может понять, что своим поведением он добьется лишь обратного эффекта, а посему в моей жизни, кроме Алексея, возможно, появятся и другие увлечения!
Глава 53
Впервые со времени примирения мы спали в разных комнатах. Утром за туалетным столиком я внимательно изучала свое лицо. Подобные отношения с этим мавром иудейского розлива молодости мне, увы, не прибавляли. Кое-где появились заметные морщинки. Как долго еще продержусь без пластики? Наверное, уже недолго. Старость подступала незаметно, но на всех фронтах. Пошаливало сердце, побаливали суставы, ежедневно появлялись неуловимые и едва заметные изменения на лице. Думаю, женщинам симпатичным стареть намного страшнее, чем их неинтересным сверстницам. Привыкшие к пристальному вниманию со стороны мужчин, они не могут представить свою жизнь без этого подарка судьбы и теряют веру в себя, в любовь, в чувства и отношения, которых с наступлением поры увядания в жизни уже не предвидится.
С ужасом подумала о своей приближающейся «осени». Когда до глубокой старости рукой подать, переживать эти моменты особенно невыносимо. Лучше всего об этом не думать совсем, иначе жизнь превратится в ад! Мне крайне неуютно от того, что бодрыми шажками я приближаюсь к этому особому миру забытых и, как правило, никому не нужных одиноких людей, именуемому «старостью». Но может, переступив наконец черту, разделяющую меня и этот странный мир, я обрету спокойствие, смирившись с полной потерей всех земных радостей, которые сопровождали меня на протяжении всего жизненного пути, и найду другие, доселе неизведанные? Кто знает? Может быть, ведь когда закрывается одна дверь, то обязательно открывается другая.
Одна моя соседка, очень тихая и безответная девяностолетняя бабушка, после перенесенных двух инсультов обрела совершенно новые черты характера. Она начала скандалить, бурно ссориться, материться, а иногда и драться с домочадцами. Хорошо хоть обошлось без выпивки, курева и походов «налево», а то представляю, какой бы шок был у ее шестидесятилетней дочери Нели, если бы в квартире еще устроился какой-нибудь юный жених бабуси. К счастью, до любовных приключений не дошло, потому что у бабы Насти проявился талант к раскрашиванию детских книжек. Целыми днями в поте лица она «трудилась» над картинками и очень сетовала, что ей за это не платят. Очевидно, поэтому, ежедневно требовала свою пенсию, размер которой, тем не менее, помнила отлично.
В том, что бабуся стала очень воинственной особой, я убедилась лично. Как-то Неля попросила меня зайти днем к старушке, проведать ее и убедиться, что все в порядке. Она, пропадая целыми днями на работе, волновалась за мать. В этот день я была свободна и любезно согласилась посетить «больную». Неля дала мне задание основательно напугать бабусю, чтобы та не только не смела выйти из квартиры, но даже приблизиться к входным дверям, и я с энтузиазмом взялась за дело.
– Тетя Настя, – сказала строго, – нельзя выходить из квартиры, а то приедет полиция и вас заберут!
Бабуля минуту помолчала, потом твердо и гордо заявила:
– Пусть заберут, раз вы (в смысле я и Неля) такие продажные!
В отличие от меня, Неле было не до смеху.
– Вот такие удивительные перемены, – констатировала она печально, услышав мой рассказ.
Да… все это было бы, конечно, очень смешно, если бы не было так грустно…
Как-то я поздравила одну из своих одноклассниц с круглой датой, отправив ей послание: «Делю 50 пополам, выбирай любые 25!», на что моя отчаянно молодящаяся и, по моему мнению, довольно легко относящаяся к жизни приятельница ответила очень мудро: «Мне очень нравятся и те 25, и другие, но выбираю я все же 50! Сама не ожидала, что это такой прекрасный возраст!» Может, она и права. В каждом возрасте свои прелести. В двадцать пять – хорошая фигура и свежее личико, а в пятьдесят – мудрость и бесценный опыт.
Неожиданно сзади возник поникший Ефим. Виновато обняв меня за плечи и поцеловав в макушку, сказал:
– Олюшка, прости, пожалуйста, родная! Не знаю, что со мной происходит! Как только вижу рядом с тобой мужика, даже Алешку, начинаю сходить с ума. Может, обратиться к невропатологу?
«Невропатолог тебе не поможет», – мысленно дала я ему свой совет, – обратись лучше к психиатру», но вслух произнесла совершенно другое:
– Ты же понимаешь, что так жить невозможно! Тебе наоборот должно быть приятно, когда на твою жену, несмотря на возраст, обращают внимание.
– Прости дурака старого! Обещаю, больше не будет ничего подобного, но понимаешь, мне кажется, что любой мужик в твоем окружении может забрать тебя у меня.
Надо же, как мною дорожит, усмехнулась я про себя, что-то ты, дорогой, об этом больше двух лет не задумывался и тебе было все равно, кто меня у тебя заберет и кто будет находиться рядом со мной, и вновь вслух сказала не то, что думаю:
– Я не вымпел соцсоревнования, чтобы передавать меня из рук в руки! И очень тебя прошу не мотать мне нервы, достаточно того, что я пережила с тобой за эти последние годы, – специально прозрачно намекнула ему на его грешки.
В ответ он оставил меня и, круто развернувшись, гордо вышел из комнаты.
Ишь ты, какой стал обидчивый, прямо слова не скажи! Вот я, например, почти никогда не обижаюсь. В редких случаях, когда обида бывает уже невыносимой, человек, нанесший мне ее, перестает для меня существовать. Это не распространяется только на моих близких. Я всегда всё прощала Ефиму и Алексею и вновь после нанесенной мне душевной травмы, вытерев слезы и перешагнув через свою гордость, шла на примирение, но ведь это не может продолжаться вечно! Сами они, очевидно, так не думают, потому как считают, что со мной проблем не предвидится и всё будет возвращаться на «круги своя». За вчерашнее на Фиму не обиделась, а просто убедилась, что выражение «хороший левак укрепляет брак» абсолютно справедливое и актуальное!
