Помолчав, я ответила:
– Здравствуй. Сколько лет, сколько зим!
Лешка легко подхватил мой чемодан и, крепко, но нежно приобняв меня за плечи, повел на стоянку такси. В автомобиле мы сидели в безмолвии, тесно прижавшись друг к другу.
– Леш, а ты забронировал номер в гостинице? – спросила я, спохватившись.
Он растерялся.
– А разве ты не будешь жить у нас? Мы для тебя приготовили комнату.
– Думаю, что это все-таки неудобно, – отвергла я его идею. – В гостинице, если она рядом с твоим домом, мне будет лучше.
– Хорошо, – согласился он, – едем в гостиницу.
Я попросила пару часов, чтобы привести себя в порядок. Алексей предупредил, что заедет за мной.
Сосредоточившись на своих впечатлениях от встречи, поняла, что они совсем не такие, как я ожидала. Любила и хотела его по-прежнему, но между нами словно железобетонная стена встала история двухлетней давности. Мне стало вдруг ясно, что бы я ни говорила, простить его за то, как он поступил со мной тогда, все равно не смогу, и это чувство останется в моей душе навсегда. С трудом взяла себя в руки и стала собираться.
Прием в доме Лешкиных родителей был замечательным, а их радость от столь долгожданной встречи со мной предельно искренней! Не переставая, они восторгались тем, как в свои годы я умудряюсь выглядеть так классно. Кроме того, я заметила, что Алексей смотрит на меня весь вечер с тоской и любовью, поэтому старалась, как могла, быть интересной и остроумной.
– Олюшка, – обратился ко мне его папа, – мексиканские сериалы на фоне жизненных перипетий дуэта Оля и Леша просто отдыхают! Вот ведь как в жизни бывает!
Разговаривали мы долго. Его отец оказался весьма любопытным человеком. Он интересовался всем, что касается меня, моих взглядов на жизнь, на политику; расспрашивал о стране, в которой я проживаю.
Матушка – немногословная сибирячка – разговор почти не поддерживала, хотя мне так хотелось с ней поговорить. Лишь тогда, когда она начала собирать посуду, я решила присоединиться к ней.
– Марина Алексеевна, дорогая, давайте помогу вам, мне ведь проще, чем мужчинам.
– Нет-нет, Олечка, ты ведь гостья, мне не сложно, – поспешно возразила она, но я все же настояла на своем, потому что видела: она хочет мне что-то сказать, а я жаждала услышать, что именно.
Мы убрали посуду, и я решительно взялась за ее мытье. Она подошла ко мне сзади, нежно обняла за плечи и прижалась лицом к моей щеке.
– Олечка, не бросай его, он всю жизнь любил только тебя и любит до сих пор. Я очень жалею, что Лешкина судьба получилась такой нескладной.
Я не решалась прервать ее.
– Все эти годы он помнил о тебе. Это, конечно же, наша с отцом вина, что не подсказали ему найти тебя и узнать, как сложилась твоя жизнь. Не держи зла, если бы вовремя сообразили, то, возможно, уже давно вы были бы вместе и счастливы. Понимаешь, он человек увлекающийся, поэтому вокруг него всегда много женщин, но… всё это от одиночества. Не желая остаться без семьи, Алексей совершил большую ошибку, женившись на Татьяне, своей первой жене, ты знаешь, наверное. Я была категорически против их брака, видела, что она его не любит. По этой причине даже не поехала на свадьбу. Как видишь, ничего не получилось. И с Лилей тоже все повторилось, но тут хотя бы есть его сын, а толку от этого… не дают встречаться и воспитывать. Думаю, все неудачи от того, что в сердце его долгие годы живет лишь один человек – ты. Я в курсе обстоятельств вашей последней встречи. Прости его, он любит только тебя… – она заплакала.
Я крепко обняла несчастную женщину. Мне было жаль ее, как женщину и мать, на сердце которой бесконечная тревога и боль за несложившуюся жизнь своего первенца.
– Марина Алексеевна, прошу вас, успокойтесь, пожалуйста! Вы, вероятно, не знаете, и пусть это останется только между нами, ничего не говорите Виктору Васильевичу, но ведь и я ждала от Алексея ребенка, хотела родить ему, а возможно, и соединить наши судьбы. Специально приехала тогда, чтобы сообщить… однако в его жизни уже семь месяцев была Лиля, которая так же, как и я, находилась в «интересном» положении, и Леша ничего мне об этом не сказал! Если бы я его не любила, разве решилась бы в свои годы на такой шаг? Он выбрал Лилю, но я ни в чем его не виню и давно простила. Вы для меня дорогие люди, и я просто счастлива, что сегодня здесь и могу с вами общаться.
После моей исповеди Марине Алексеевне стало буквально нехорошо, она переменилась в лице.
– Дорогая, вам плохо? Где у вас успокоительные? Я вас расстроила, ради бога, простите!
Она уткнулась лицом в свои ладони, и только судорожно вздрагивающие плечи говорили о том, что она плачет. Я, прижав ее к себе, гладила седые волосы. Успокоить ее удалось с большим трудом.
– Олечка, милая, я же об этом ничего не знала, и как мне горько слышать это сейчас. Эх, Леша, Леша, – она утирала слезы передником.
У меня защемило сердце. Как я ее понимаю! Вспомнила свою дочь, которая тоже после неудачного романа, сидя у меня на коленях, горько рыдала на моем плече. Почему же личные отношения так редко приносят радость и счастье и так часто боль и разочарование? Почему?
– Ты иди, деточка, иди к Алеше! Поговорите, что сидеть со стариками.
Я пошла в комнату и, не доходя, услышала разговор.
– …такая женщина! Как ты мог ее упустить? Как уступил без борьбы? Ты сам во всем виноват, и больше такой, как она, тебе не найти никогда! – выговаривал сыну Виктор Васильевич.
– Отец, я знаю, что такой, как она, в этом мире больше нет, но что мне делать, раз она еще замужем?!
– Не знаю, что ты должен делать! Жди ее, борись за нее! Она должна быть с тобой, если, конечно, захочет и зна…
Я решилась войти в комнату, и они замолчали.
– Вот что, ребятки, – обратился к нам Виктор Васильевич, – вы пообщайтесь. Леша, покажи Оле свой «замок», а я пойду посмотрю, что там Марина Алексеевна делает, – с этими словами он поспешно удалился.
Мы помолчали.
– Идем, – коротко сказал Лешка и крепко взял меня за руку.
Сердце затрепетало. С одной стороны, я очень хотела близости с ним, а с другой – было что-то такое, что мешало мне сделать этот шаг.
Мы отправились на второй этаж, где находились его апартаменты. Как только за нами закрылась дверь, Лешка запер ее и прижал меня к ней. Его рука оказалась на моем затылке. Нежно перебирая мои волосы, он начал страстно меня целовать. Никак не реагируя, я не отвечала на его поцелуи, а просто стояла и смотрела ему в глаза.
– Олюшка, – прошептал он, – я так соскучился по тебе. Прошу, не отталкивай меня!
Его рука скользнула по моей блузке. Он начал расстегивать пуговицы: одну, вторую, третью…
Показался бюстгальтер, Лешка нежно провел пальцами по моей груди. Его горячее тело, а я отчетливо почувствовала этот жар и через застегнутую рубашку, крепко прижалось ко мне. Рука ослабила бретельку, и моя новая грудь оказалась в его теплой чувственной ладони.
