Чудесная двухэтажная квартира влюбила нас в себя сразу и бесповоротно, и мы тотчас подружились с хозяином, почти моим ровесником, странным холостым мужичонкой Паулем. Сам он имел профессию садовника и был практически раритетом среди мужского населения этой страны. Девственник со стажем, жил вместе с престарелой мамашей в своем доме через две улицы. Кроме того, как мы узнали позднее, весьма успешно занимался пчеловодством. Неправильные пчелы Пауля, носящиеся по саду и периодически нахально залетающие на территорию соседей, держали окружающих в страхе и приносили ощутимые неприятности в виде судебных исков, но мед был отличный и продавался с большим успехом! В общем, Пауль слыл завидным женихом, потому что имел не только маму и пчел, но и несколько жилых домов, отель на побережье, кусок леса, роскошный автомобиль, коллекцию старинных монет и живые купюры. Единственное, чего у него не было, так это подружки-жены и, соответственно, детей, и по этому поводу он очень переживал. Несмотря на такое богатство, немки как-то не спешили бросаться в объятия садовника, поскольку Пауль все же был немного с приветом и некоторыми психическими отклонениями. Он, как и мы, все время пытался похудеть и обожал собирать грибы. На этой почве мы и сошлись и, не задумываясь, подписали договор аренды.
Новой квартире требовался ремонт, и один малознакомый, но очень алчный врач, представил нам двух ребят – супружескую пару из Украины. В Германии эти несчастные жили и работали нелегально. Натерпевшись в своей Украине, они пытались хоть что-нибудь заработать за рубежом, трудясь в почти беспросветном рабстве. Чем только Люда и Саша не занимались на родине! Шили бантики и выпекали булочки, торгуя ими на рынке, делали ремонты и прислуживали в богатых домах, но тщетно: заработать им так и не удавалось. Кстати, именно Людмила научила меня печь очень вкусный белый хлеб. Частенько у них не было совсем никакой еды и они питались просроченными продуктами с помойки. В общем, брались за любые дела, потому как руки имели золотые. Однако во многих местах их просто кидали, так и не оплачивая сделанную ими работу.
Наш знакомый, человек небедный, но патологически жадный, не мог просто так дать ребятам заработать, а требовал с них свою долю – пятьдесят процентов от заработка. Сам, как мы поняли, ничего за их работу не платил, но обирал их, как мог, предоставляя время от времени неофициальные заказы. На время ремонта ребята поселились у нас и впервые обрели относительное спокойствие, нормальные условия проживания, обильную еду и, прежде всего, человеческое к себе отношение.
В Украине у них остался сынишка, который должен был пойти в первый класс и с нетерпением ожидал своих родителей с гостинцами. Мы их не обманули, заплатив с лихвой озвученную ими сумму, и, как сказал Саша, такое случилось за все время их пребывания тут впервые! Это было много лет назад, а что говорить о многострадальной Украине сейчас?! Все те, кто успел ее вовремя покинуть и поселиться навсегда за рубежом, должны ежедневно ставить свечи за свое спасение! Где сейчас эти украинские трудяги Люда и Саша, мне неизвестно, но я очень надеюсь, что страшная ситуация на родине не проехалась танком по их судьбе!
Глава 10
Деньги пока были, но имели свойство заканчиваться, и я снова взялась за поиски работы. В один из тоскливых дней штурма рабочих объявлений позвонила Наталья Зубец и сообщила, что есть работа, и нужно обратиться к тетке по имени Гертруда Карловна. Наташка не знала, что за деятельность, но предупредила, что оплата хорошая. Вот бы вновь получить развратную, но финансово-перспективную работу «домины»! Однако мечты, как правило, крайне редко совпадают с реалиями.
Гертруда Карловна Фишер – суровая русская немка, приняв в расчет новые мировые психически-нездоровые тенденции, организовала успешно развивающуюся фирму, в которую и требовались работники. Гертруда работала исключительно с русскоязычным контингентом и, когда ее спрашивали:
– А почему среди ваших работников нет местных немцев?
Правдиво отвечала:
– Потому что они с другой планеты, а я руководить инопланетянами не умею.
В общем, достаточно ясно давала понять, что полное взаимопонимание между людьми может быть только у выходцев из одной страны и говорящих на одном языке.
Очень надеясь, в первую очередь, на отличную зарплату, я связалась с работодательницей. Госпожа Фишер назначила мне аудиенцию, которая называется здесь словом «термин». Здоровая крепкая тетка с суровым, но простодушным лицом приняла меня строго, оглядела с ног до головы и, недовольно поморщившись, грубо и, я бы даже сказала, бесцеремонно поинтересовалась:
– Ты чё такая худая? Денег нет или жрешь мало?
Я неопределенно пожала плечами: не объяснять же ей, что в результате анорексичного питания в период финансовой катастрофы я стала похожа на «тень отца Гамлета» и с успехом влезала в тридцать четвертый размер брюк своей дочери! Пришлось врать.
– Конституция такая, а так… жру-то я много!
Она почесала взъерошенную макушку.
– Вообще-то мне нужны сильные девчонки, не знаю, справишься или нет?
– Конечно, справлюсь! – с энтузиазмом успокоила я ее, молясь богу, чтобы она меня не отшила, и полюбопытствовала: – А что за работа? Что делать-то надо?
– А вот что… – и она приступила к разъяснению сути моей новой работы.
По мере поступления информации у меня подскочило давление и никак не мог закрыться разинутый от изумления рот. О такой деятельности я слышала впервые!
Фирма госпожи Фишер обслуживала очень состоятельных людей, бизнесменов и банкиров, которые в часы пребывания тут окунались, в прямом смысле этого слова, в детство. В общем, из преуспевающих взрослых превращались в……младенцев! Как объяснила хозяйка странного, извращенного бизнеса таким образом снимали стресс трудовой недели. Вместо мелькающих перед глазами цифр с бесконечным количеством нулей, желали видеть погремушки. Взамен сигареты – сосать соску. И не сидеть в роскошном особняке или же за рулем шикарной «тачки», а валяться в кроватке с задранными ножонками и справлять свои естественные надобности прямо под себя!
Ясный перец, работа с такими топовыми клиентами приносила Фишер очень даже приличный доход. Я была просто ошеломлена, чего только не придумает эта вконец зажравшаяся заграница! Представить банкира Фридмана в памперсах, с соской во рту и погремушкой в руках мне почему-то сложно! Хотя лучше все-таки быть младенцем, а не гоняться за конкурентами с оружием в руках. Когда фрау озвучила гонорар няни великовозрастных младенцев, я очень обрадовалась: он был на порядок выше гонорара «развратной медсестры», но появился страх, что, возможно, это будет совершенно голый оклад, не сдобренный чаевыми. Находясь в младенческом статусе, они, может, и вовсе позабудут о моем поощрении! Еще одна тревожная мысль ворвалась в мои размышления, и я спросила у Гертруды Карловны:
– А грудью их кормить надо? Тогда я не смогу, молока нет!
– Ты дура, что ли? – удивилась она и постаралась меня успокоить. – Тебя же в няни нанимают, а не в кормилицы! Просто даешь им бутылочку с кашей или молочком, а если будут орать, то соску, хотя… можешь и грудь воткнуть!
