— Ты мой ночной глюк? — поинтересовалась у существа девушка.
Очевидно, оно было знакомо с новомодным сленгом. Да и английский язык тоже, по всей видимости, был ему знаком. Потому что песиголовец отрицательно покачал головой и прорычал все тем же пьяно-икающим голосом:
— Нет, ик, я не глю-юк. Мое имя Анубис-ик!
— Анубисик? — умилилась Бетси.
— Да нет же, ик. Просто, Анубис! Ик, ик, ик! Что за отвратительное пойло стали варить в Та-Кемете, ик!
В довершение всего собакоголовый пустил газы. Одновременно изо всех отверстий. Бетси показалось, что даже из ушей.
— Извини, ик! — сконфузилось видение. — Напился какого-то дерьма, nа hren!
Это его “nа hren” окончательно добило мисс МакДу-гал и убедило в том, что перед ней ее перевоплотившийся четвероногий приятель. Как видно, недолгое общение с мистером Покровским дурно сказалось на языковых навыках существа.
— Но этого просто не может быть! — уселась на кровать Бетси. — Упуат? Это ты или нет?
— Я же тебе на твоем родном языке растолковываю, ик, что мое имя Анубис, а не Упуат, ик! Мы просто похожи, ик, когда оба находимся в зверином, ик, обличье, ик! Нет, blin, ну закончится когда-нибудь это безобразие, nа fig!
— Так выражаться нехорошо! — пожурила его англичанка.
— А мой друг Бумба? — резонно возразил песиголо-вец. — И, ик, кстати, это на каком языке и что, собственно, значит?
Бетси терпеливо пояснила, что он бранится на русском языке, этнически родном для мистера Эндрю По-кровски, которого приятели еще именуют и Бумбой.
— Ага! — почесал в затылке собакоголовый. — Точно. Я иногда встречаю представителей этого, ик, народа в Долине Фараонов!
— Туристы, — подтвердила девушка.
— Да, ик, туристы! Так вот, ик, в отличие от братца Упуата я могу принимать человеческое подобие. Ик! Ик! Ик!
На этот раз икание Анубиса было уж очень продолжительным. Не выдержав пытки, он опрометью бросился в ванную, и оттуда через дверь раздались характерные звуки. Песиголовец блевал.
Когда он вернулся, на него было просто жалко смотреть. Желтые глаза виновато смотрели на девушку. Уши вроде как даже чуток поникли, а розовый язык стал шершавым. Беднягу мучило похмелье.
— Эк тебя зацепило, дружочек! — участливо хмыкнула Бетси. — Сколько же ты выпил?
— Немного! — вздохнул владыка Расетау — Царства мертвых. — Всего, blin, каких-то два блюдца черной жидкости, пахнувшей пивом, и блюдце желтоватого напитка, отдававшего пшеницей.
— Ничего себе! — восхитилась Элизабет. — Так Бумба тебя попотчевал национальным русским напитком под названием “yorsh”!
— Это еще что? — заинтересовался собакоголовый.
— Смесь пива и водки. По-нашему коктейль. Погоди-ка, я сейчас.
Она пошарила в своем чемодане и протянула Анубису таблетку “Алка-Зельтцера”. Тот подозрительно обнюхал ее и хотел уже проглотить просто так, вместе с упаковкой, но англичанка вовремя остановила его. Вздохнув и покачав головой, ох уж мне эти допотопные существа, она растворила таблетку в стакане минеральной воды “Барака”. Песиголовец завороженно наблюдал, как в стакане невесть откуда появились пузырьки, а таблетка понемногу истончалась, а затем и вовсе исчезла.
— Пей! — приказала мисс МакДугал.
Анубис осторожно понюхал стакан, опустил в него язык и сразу же вытащил. На его морде появилось наивно-восторженное выражение.
— Щиплется! — по-детски захихикал он и залпом выпил содержимое стакана.
Минуту или две он прислушивался к ощущениям внутри себя, а затем, по всей видимости, удовлетворенный результатом, выпрямился во весь рост и, прижав ладонь правой руки к сердцу, царственно кивнул Элизабет:
— Благодарю тебя, дочь далекого народа! — и добавил на древнеегипетском: — Сенеб! Здоровья!
— Сенеб! — так же ответила девушка и продолжила на том же языке. — Рада приветствовать тебя, о Хентиа-менти — Тот, кто впереди страны Запада.
— Ну, ni figa sebe! — захохотал Песиголовец. — Давненько меня тут никто не называл подобным образом! Отсмеявшись, он внезапно посерьезнел.
— Знаешь, а ведь я тебя по всем правилам должен был бы разорвать! Не спорь, не спорь! — повелительно махнул он рукой, заметив, что девушка пытается что-то возразить. — Ты ведь расхитительница гробниц, не так ли?
Бетси коротко кивнула.
— Вот видишь. А я кто? Я “Стоящий впереди чертога богов”! — Он поднял вверх палец с острым когтем. — Мое дело — охранять города мертвых, покой усопших — живых богов. Все, кто нарушает законы Осириса, подлежат суровому наказанию! Что же мне с тобой делать, blin?
— Не будь занудой! — насупилась Элизабет.
— Как ты разговариваешь с богом, nа hren! — возмутился Владыка Расетау. — И не перебивай меня, blin, a то укушу! Так вот! — Его речь приобрела торжественное звучание. — Сегодня ты дважды спасла меня. Первый раз — от этих скверных мартышек, едва не испортивших мою шкуру своими грубыми камнями! Оно понятно, что ничего серьезного со мной бы не случилось. Но пару дней с синяками провалялся бы, v nature! И второй раз спасла только что, когда избавила от этих мук! Чтоб я еще раз так назюзился! Vek voli ne vidat'! Посему я тебя прощаю и даже беру под свое покровительство до тех пор, пока нога твоя попирает землю Та-Кемета! Только обещай, что не станешь злоупотреблять моей добротой! А то я вас знаю, расхитителей гробниц. Вон, сто лет назад попытался подружиться с одним таким. И что вышло? Что вышло, я тебя спрашиваю? Да ni figa хорошего! Поиграл в прятки, называется! Я думал, что все по-честному, а он проследил за мной, где я спрячусь, и ограбил усыпальницу Инхапи.
— Его звали Ахмед Абд эр-Махмуд? — догадалась девушка. — А ты был тем самым шакалом, который привел его к тайнику эль-Бахри?
Песиголовец угрюмо кивнул. Сев в кресло, он свесил голову на грудь. Его плечи поникли.
— Знаешь, как тяжело быть всеми забытым богом? — хрипло спросил он. — Когда тебе перестают возносить молитвы, совершать воскурения и возлияния, приносить жертвы… В таких случаях боги уходят. У нас ведь тоже есть свое Расетау… Но вот недавно, — оживился Анубис, — лет пять назад, кто-то вновь вспомнил обо мне. Мои ноздри опять стали втягивать жертвенный дым, а язык ощутил вкус пива. Не такого крепкого, как в этой отвратительной харчевне, пожри ее львица Сохмет! Но вполне пристойного. С каждым годом жертвы становились все более частыми и обильными. А я так и не знаю, кто этот мой новоявленный почитатель. На прошлой неделе, правда, мне показалось, что он где-то совсем близко. Это когда я обнаружил те три трупа в горизонте Сети.
— Так Ральф все-таки не ошибся? Ты в самом деле был там?
Хентиаменти подтвердил ее слова кивком.
