Гиппократ, великий авторитет в области медицины
[487]
, поддерживал сексуальные ограничения, но не воздержание, и учил, что целомудренные женщины очень страдают, поскольку их чрева, сухие от отсутствия спермы, неустанно перемещаются в их телах. Когда к одному врачу, последователю Гиппократа, пришла женщина с симптомами истерии, он первым делом обследовал ее гениталии, полагая, что причина болезни заключалась в том, что ее «блуждающее» чрево так протестовало против отсутствия половой жизни. Врач рекомендовал пациентке заниматься половой жизнью и забеременеть.
Гиппократ описывал и другое женское медицинское состояние – закупорку менструальной крови, что вызывало умопомешательство и мысли о самоубийстве, поскольку она давила на сердце, центр сознания. И в этом случае прописываемым средством был половой акт, причем замужние женщины подтверждали преимущества совокупления, поскольку после него облегчались менструальные боли. Поэтому для женщин сохранение девственности и соблюдение целибата вредно, а половая жизнь полезна.
Относительно мужчин Гиппократ придерживался иного мнения: им он советовал сохранять сперму, которая придавала их телу больше энергии. Половая жизнь, рекомендуемая женщинам, мужчинам наносила ущерб, поскольку лишала их спермы. В качестве предупреждения он рассказывал о слишком активном в сексуальном отношении молодом человеке, который и вправду умер, сойдя с ума, после простого желудочного расстройства, развившегося в смертельную болезнь из-за того, что он чрезвычайно ослабил свое тело, безрассудно истощая запасы спермы.
Практическое значение этого не вполне ясно, поскольку то, что было благотворно для женщин, могло причинять вред мужчинам. На деле медицинская мудрость Гиппократа лишь отражала пренебрежительное отношение греков к женщинам как к неким чужеродным созданиям, которым требуется приручение – брак и материнство, стоящими выше их по положению в обществе мужчинами. На практике такая дихотомия реальной проблемы не представляла. Главным приоритетом было здоровье мужчин, поэтому мужчины вступали в сексуальные отношения или соблюдали целибат на основании своих собственных потребностей и представлений. Если они приходили к выводу о том, что сексуальные отношения – семяизвержение – оказывали благоприятное воздействие на их здоровье, они в них вступали. Если же мужчины были больше заинтересованы в сохранении спермы, что помогало им накапливать силы, они предпочитали соблюдение целибата.
В «науке» настолько укоренилось мнение о связи целибата со спермой, что противоречивые точки зрения на целибат (обычно краткосрочный) могли привести к подмене воздержания потворством своим желаниям. Таким образом, целибат представлял собой лишь еще одно средство, подобное диете, упражнениям, массажу и приему ванн, для улучшения самочувствия людей, фанатично одержимых проблемой собственного здоровья.
С начала II в. в работах ведущих врачей постепенно все большую роль начинает играть аскетизм. Гален, великий римский врач, живший во II в., и сменивший Гиппократа как медицинское светило, а также Соран, личный врач императора Адриана, пришли к выводам, противоречившим предшествующей медицинской мудрости. Личным предпочтением Галена была девственность как для мужчин, так и для женщин, однако как врача его беспокоили расстройства, которые может вызвать соблюдение целибата. Например, избыток спермы, как и гниющий мусор, мог вызвать такие проблемы, как духовная или эмоциональная апатия, лень и равнодушие. Какое лечение он предлагал? Половую жизнь. Этот совет в той же степени относился и к женщинам, поскольку Гален считал, что они тоже вырабатывают сперму. Однако он предупреждал, что сексуальные отношения утомительны, поскольку сперма состоит из пневмы, или жизненного духа, и оргазмов, согревающих кровь, что подрывает здоровье человека. Так, например, молодые люди, которые чрезмерно увлекаются сексом, иссушают свои тела, и им требуется увлажнение. С точки зрения Галена, сексуальные отношения как рутинная тяжелая работа были альтернативой целомудренной заботе о здоровье. При этом следовало придерживаться таких принципов, как уравновешенность и чрезвычайная умеренность.
Соран тоже отошел от прежних взглядов. В работе «Гинекология» он заявил, что здоровье женщин, всю жизнь хранящих девственность, лучше, чем у матерей, и что половой акт вреден как для мужчин, так и для женщин. Соран доказывал, что девственницы, не знающие полового влечения, не страдают от его разрушительного действия. С другой стороны, его очевидными жертвами являются любовники, потому что они часто бывают бледными, худыми и слабыми. Девственники также сохраняют сперму и за счет этого становятся сильнее, поскольку сперма – это живое, питательное вещество. «Хранящие целомудрие мужчины сильнее и крупнее… и здоровье у них лучше… здоровье женщин, хранящих девственность, в целом также бывает лучше»
[488]
. И поскольку вынашивание детей истощает и ослабляет женщин, девственницы также обладают более крепким здоровьем.
Трактат Сорана стал весомым вкладом в дебаты о физическом воздействии мужского целибата, бушевавшие в первые два века христианства, которые он распространил и на женщин. То обстоятельство, что его восхищенные упоминания о девственницах с прекрасным здоровьем относились только к христианкам и жрицам, включая весталок, свидетельствует о том, что в римскую эпоху женщины и девушки-язычницы не хотели соблюдать целибат и не соблюдали его. Несомненное осуждение им полового акта и идеализация девственности были медицинской интерпретацией аскетического идеала, укоренявшегося в империи наряду с христианством.
Ночные поллюции, непроизвольные семяизвержения во сне, которые так мучили мужчин от Блаженного Августина до Мартина Лютера, также были неотъемлемой частью этой оживленной дискуссии, поскольку извергавшаяся жидкость определялась как сперма. Реакции на это варьировались от полного осуждения до приятия. Соран, например, просто отмечал, что:
в целом, ночные поллюции на начальном этапе не являются болезнью… и возникают от стремления к сексуальному наслаждению… или, с другой стороны, от воздержания или длительного перерыва в половой жизни
[489]
.
Монашеская мудрость (основанная на долгом опыте) сводилась к тому, что два или три ночных семяизвержения в месяц были морально приемлемы, главным образом потому, что представлялись неизбежными. Такой религиозный подход не отражал мысли о ценности спермы как одной из основных жидкостей тела.
Самую странную интерпретацию роли спермы в половом акте дал Блаженный Августин. Через семя Адама, писал он, весь род человеческий унаследовал природу, необратимо опороченную грехом. Каков же механизм этого трагичного всеобщего порока? «Природа спермы, благодаря которой все мы появились на свет». Семя Адамово было «отмечено печатью смерти», и потому каждый человек, родившийся от оплодотворения спермой, изначально заражен грехом
[490]
. Лишь Христос, зачатый без применения спермы, свободен от греха. По мнению Августина, сперма является передающимся по наследству злом, страшным ядом, заразившим мир со времени грехопадения.
