Как и в Греции, добрачная девственность составляла норму, над которой, правда, нередко посмеивались. Но в отсутствие эффективных противозачаточных средств последствия любви были слишком серьезны, чтобы идти на риск. Однако, в отличие от гречанок, англичанки выходили замуж достаточно поздно, когда им было уже значительно за двадцать. И если они вступали в добрачные сексуальные отношения, обычно это происходило с теми, кто был ими избран в мужья, и если женщина беременела, ее партнер, как правило, на ней женился
[678]
.
Наказания за грехи там не доходили до продажи в рабство или скармливание скоту, но были достаточно суровы. Изгнание из семейного дома на грубую, бесчувственную и безразличную улицу было немногим лучше, особенно если женщина уже была беременна и рост живота составлял неопровержимое доказательство греховности испуганной молодой женщины.
Один убитый горем отец в XVIII в. подал в суд на развратника, обесчестившего его дочь, требуя от него уплаты 500 фунтов стерлингов – «хотя сама она теперь не стоит и шиллинга», – и суд равных присудил ему 2 фунта стерлингов
[679]
. Ведь, что ни говори, после того, что произошло, выдать ее замуж было очень трудно; даже ее любовник теперь не поверит, что она сможет сдерживать свои похотливые желания с другими мужчинами. Ее вероятная судьба, если только ее не возьмут практически на положении рабыни в дом родственников, будет состоять в предоставлении платных сексуальных услуг, поскольку проституция рассматривалась как неизбежная судьба заблудших девушек.
Ждет их позор, нищета, осмеянье;
Телом своим торговать им придется,
Станут они алкашей достояньем,
Каждой распутник бесстыдный найдется
[680]
.
С еще большим сарказмом поэт Джон Уилкс предрекал такой женщине жестокую судьбу. Ему представлялось, что он обрел дар видеть тайное, и перед ним возникла страшная картина:
и вот я вижу взглядом, подобным взгляду Бога,
Как он навис над нею – теряет Дева честь;
Влагалище и член в конвульсиях убогих
Рвут плеву, убивая мир, что у той Девы есть
[681]
.
«Убивая мир» – если, конечно, бывшая девственница не сможет избежать разоблачения.
Первыми исключениями из этого правила стали представители высших классов, чьи деньги и культура с большей степенью вероятности могли их избавить от последствий добрачных увлечений. Некоторые женщины и многие их собратья пережили неприятности сексуального характера, поскольку тактичное общество иногда смотрело сквозь пальцы на внебрачные рождения и внебрачных детей, чьи отцы признавали их, но за это их не очень сильно клеймили позором. Леди Мэри Уортли порицала пренебрежительное отношение молодежи к браку, «который в наше время вызывает насмешки девушек, как некогда высмеивался молодыми людьми. Оба пола раскрыли для себя его неудобства, и среди молодых женщин, занимающих достаточно высокое положение в обществе, можно найти немало распутниц»
[682]
. Но расслабленная атмосфера ограничивалась очень узким кругом весьма состоятельных женщин. На протяжении английской истории женщины в подавляющем большинстве случаев руководствовались строгими правилами сексуального поведения, и их серьезно наказывали за нарушения, допускавшиеся сознательно или насильно, даже если это было изнасилование.
Фанатичной озабоченностью добрачной девственностью древних греков напоминают палестинские мусульмане. Если они подозревают, что девушка утратила целомудрие, за дело берутся братья и отцы и убивают своих сестер и дочерей, совершая «убийство чести»
[683]
. Нередко эти акции пытались представить как несчастные случаи, сжигая тело.
В израильско-арабском городе Рамле израильские полицейские задержали шестнадцатилетнюю арабскую девушку-беглянку, пойманную за рулем украденной машины, в которой она ехала вместе с женатым мужчиной. Девушка просила ничего не сообщать об этом родителям, ведь тогда ее убьют. Полиция проигнорировала ее просьбу и вызвала родителей. «У нас здесь ваша дочь. Она очень напугана – вы должны пообещать, что не причините ей вреда», – сказали они. Родители заверили полицию, что ничего плохого ей не сделают, приехали и забрали девушку. Вскоре после этого она была убита
[684]
.
Жертв «убийств чести» было найдено так много, что Сухейр Аззуни Махши, руководитель технического комитета по женским делам в Рамалле, полагает, что в Газе и на Западном берегу в неделю убивают по одной женщине. «Они считают, что, выходя замуж, женщины должны заботиться о своей девственности, а не спать с кем попало», – сказала она
[685]
.
Палестинцы не одиноки в ненависти к развратным молодым женщинам. В 1977 г. саудовская принцесса Мишааль, столкнувшись с перспективой брака, бывшего ей не по душе, решила убежать из семьи и из страны, чтобы выйти замуж за мужчину, которого любила, – Халида Мухаллаля. Перед тем как покинуть страну, они с Халидом провели вместе несколько ночей в гостинице. Накануне выезда из гостиницы Мишааль загримировалась под мужчину и попыталась сесть на самолет в аэропорту Джидды. Но там ее опознали и вернули семье. Никакого разбирательства дела не последовало. Тем не менее демонстративный вызов Мишааль и ее достойное осуждения поведение (может быть, это была единственная доступная ей возможность) при встрече с Халидом в гостинице были непростительны – она подвергла риску свою девственность, независимо от того, потеряла она ее на самом деле или нет. Поэтому была она виновата в действительности или нет, в любом случае Мишааль считалась виноватой. Члены семьи не смогли прийти к единому мнению о ее наказании, но точку зрения тех, кто просил сохранить ей жизнь, проигнорировали. Ее застрелили на автомобильной стоянке, а Халид был обезглавлен
[686]
.
Как и в случаях с бесчисленными женщинами до нее, целомудрие Мишааль считалось более ценным, чем сама ее жизнь
[687]
.
