Книга История целибата, страница 223. Автор книги Элизабет Эбботт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «История целибата»

Cтраница 223

Проблема СПИДа вновь вызвала резкий подъем напряженного внимания в 1991 г., когда чемпион Национальной баскетбольной ассоциации Ирвин «Мэджик» Джонсон, герой международного уровня для миллионов людей, храбро признал, что он тоже ВИЧ-инфицирован. Его заявление вызвало шок. В отличие от Хадсона, Джонсон был страстным приверженцем любви к противоположному полу, признавался в том, что спал с огромным числом женщин, порой даже не с одной зараз. Мир гетеросексуалистов пробрала от страха коллективная жуткая дрожь. Если СПИД смог получить Мэджика Джонсона, значит, им мог заразиться кто угодно. Настрой книги Джонсона «Что ты можешь сделать, чтобы не заразиться СПИДом» был таким же тревожным, как и речь Рейгана. «Возьми ответственность на себя, – призывал знаменитый спортсмен. – Ведь речь идет о твоей жизни. И помни: самый безопасный секс – его отсутствие» [1156] .

Миллионы людей были в курсе этого послания, некоторых оно убедило, но сама мысль о том, что целибат – единственное средство от СПИДа, тревожила и заставляла задуматься. Целибат представлялся настолько несокрушимой, могучей панацеей от беды, что такие его сторонники, как Джонсон, не предлагали никаких других вариантов.

Пять лет спустя после поразительных откровений Джонсона американский боксер Томми Моррисон на пресс-конференции со слезами на глазах признался, что за сорок пять минут до того узнал, что его второй анализ крови на ВИЧ-инфекцию оказался положительным. Как и Мэджик Джонсон, он тоже заразился СПИДом, поскольку вел беспорядочную половую жизнь с представительницами противоположного пола. «Честно говоря, я был уверен в том, что у меня больше шансов выиграть в лотерею, чем подцепить эту заразу, – сказал Моррисон. – Никогда в жизни я так не ошибался. Единственное средство предотвратить заражение ею – неукоснительное воздержание». И добавил, обращаясь к молодежи: «Все поколение таких же ребят, как я, и в грош не ставило моральные ценности, которым учили нас родители… Если я помогу хоть одному человеку серьезнее относиться к половой жизни, на мой счет будет записан самый серьезный нокаут» [1157] .

Пострадавшие спортивные знаменитости со слезами на глазах, с чувством глубокого раскаяния и душевной открытости предлагали целибат как магическое средство, которое, если б они только знали об этом, могло их спасти. Но целибат – обязательство долговременное. Реально ли было для них самих или для тех, кого они обратили в свою веру, соблюдать его на протяжении долгих лет, может быть, даже всей жизни, без единого, чреватого смертельным исходом, нарушения?

Катастрофа ударила и по «Джеффри» – нью-йоркской пьесе, на основе которой позже был снят художественный фильм, посвященный именно этой проблеме. Джеффри – получивший широкую известность молодой актер, подрабатывающий официантом, вынужденный постоянно бороться за существование, гомосексуалист, в ужасе следящий за тем, как СПИД одного за другим косит людей из его ближайшего окружения. В конце концов, взвесив все «за» и «против», он отказался от половой жизни. Но Джеффри был мужчиной видным, через некоторое время он встретил Стива, своего принца на белом коне. Тот его поцеловал, после чего признался, что ВИЧ-инфицирован. Джеффри осознал всю опасность сложившегося положения, усилившего его стремление к соблюдению целибата, хотя он не мог заставить себя прекратить отношения со Стивом. Пример друзей Джеффри, включая больного СПИДом Дария и его неинфицированного старшего любовника, побудил героя отказаться от целибата, брать от жизни все, что можно, и, наконец, заняться безопасными половыми отношениями. Джеффри обратился за советом к священнику, попытавшемуся его совратить и с издевкой ответившему на его вопрос о том, что священникам полагается соблюдать целибат. Тем не менее, хотя ему не хотелось прекращать отношения со Стивом, он не стал отказываться от ранее принятого решения. История Джеффри разрешилась после того, как он испытал психическое озарение. Он пригласил Стива на романтический ужин при свечах, во время которого запечатлел на его губах долгий, нежный поцелуй. «Джеффри» напоминает огромному числу зрителей, что даже в том случае, когда речь идет о жизни и смерти, соблюдение целибата – дело нелегкое.

В нескольких романах [1158] , лучшим из них является «Смерть друзей», испано-американский писатель детективного жанра Майкл Нава повествует об участии калифорнийского защитника по уголовным делам адвоката Генри Риоса в раскрытии ряда убийств, а также о его личной жизни с молодым Джошем Манделем, у которого ВИЧ-инфекция в итоге переходит в СПИД. По мере ухудшения крови Джоша он издевается над неинфицированным Генри, изменяет ему с другими обреченными любовниками и, в конце концов, уходит к одному из них от Генри, а тот позже возвращает Джоша и ухаживает за ним до его смерти. В конце романа «Смерть друзей» Джош умирает. Мысль, к которой автор хочет привлечь внимание читателя в этих прекрасно написанных детективных историях, конечно, не сводится к необходимости воздержания; его заслуга состоит в том, что в этих произведениях в литературной форме высвечивается проблема СПИДа и жестокие страдания, выпадающие на долю людей, заразившихся страшной болезнью.

Горести и радости приключений Генри Риоса, запечатленные в фильме «Джеффри», отражают реальность СПИДа гораздо более тонко и многогранно, чем искренние слова Мэджик Джонсона, Томми Моррисона и лицемерных моралистов вроде Рональда Рейгана. Так происходит, поскольку в первом случае принимается в расчет тот факт, что в среде гомосексуалистов связанные с этим проблемы были гораздо более сложными, чем простой отказ от них, за исключением постоянных и моногамных отношений. В романах Навы женщину заражает ее добропорядочный муж, уважаемый судья, о тайных гомосексуальных увлечениях которого она ничего не знает, и совсем незадолго до смерти Джош Мандел произносит: «Я умираю, и… главное здесь состоит в том, что со мной это сделал другой “голубой”». В реальной жизни, подчеркивается в этих произведениях, целибат – дело непростое, трудный выбор, особенно когда он сделан неохотно, только из страха перед заражением СПИДом. Кинофильм «Джеффри» и романы Майкла Навы привлекли внимание множества людей, испытывающих влечение только к лицам противоположного пола и в большинстве своем узнавших из них много для себя нового. Однако под высокохудожественной формой таилось печальное напоминание о том, что СПИД – безжалостный убийца, передающийся в первую очередь половым путем.

Это обстоятельство не утратило значения в выступлениях комментаторов, пытавшихся бороться с вызовом, брошенным новым заболеванием. Их реакция варьировалась от сострадательного понимания до категорического осуждения, однако какой бы она ни была, в основе ее лежал сильный до дрожи, все пропитывающий страх. Потому нет ничего удивительного в том, что такая обстановка заставляла многих рассматривать СПИД как божью кару за очевидные прегрешения.

Это явление не новое [1159] . С библейских времен Бог, как было принято считать, наказывал грешников моровой язвой. Такое случалось на протяжении всей истории человечества – в XIV в. в образе «черной смерти» (эпидемии чумы), в 1665 г. бубонной чумы в Лондоне, в XIX в. эпидемии холеры, и воспринималось как возмездие, насылаемое разгневанным Господом в ответ на коллективные грехи человечества. В XIX в. в официальном отчете о свирепствовавшей эпидемии холеры губернатор Нью-Йорка хорошо это выразил в такой форме:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация