– Рад был помочь, – ответил тот и отключился.
Я ликовала. Цепочка начала расти, и некоторые ее звенья стали складываться так, как это требовалось. Итак, Сисекин все-таки проболтался о том, что поведал ему Мальцев, будучи в больнице. Шутки ради рассказал сотруднику банка «Возрождение». Как веселую хохму, не имеющую под собой никаких серьезных оснований. А тот, в свою очередь, передал шуточную историю своему коллеге Руслану. Могло такое быть? Естественно. Раз уж Сисекин отнесся к данной истории как к жутко веселому эпизоду, то Дмитрию и подавно не было никакого резона держать это в тайне. Только вот Руслан над рассказанной историей смеяться не стал, а отнесся к ней ой как серьезно. Это подтверждалось наличием его персонального ключа в доме Мальцева. Теперь нужно выбить из Дмитрия признание в том, что он поведал о баснословно дорогой рукописи Руслану. А уж с его признанием можно будет и к самому Руслану заявиться. Припугнуть его нешуточным сроком, а после этого пообещать снисхождение суда за чистосердечное признание. Ведь так обычно действуют сотрудники правоохранительных органов? Вот и я пойду по проторенной дорожке. Если немного повезет, то дело выгорит.
* * *
Дело и впрямь выгорело. Дмитрия я застала на рабочем месте. Махнув перед его носом красными корочками, припасенными специально для таких случаев, я в два счета получила от него всю интересующую меня информацию. Дмитрий и Руслан считались приятелями. Время от времени обедали вместе. Периодически посещали молодежные тусовки. Задушевных бесед не вели, не модно это нынче среди молодежи. А вот пошутить были не прочь. Как-то за обедом Дмитрий вспомнил смешную историю, рассказанную ему одним из клиентов, и решил позабавить ей Руслана. Вернее сказать, не Руслана позабавить, а самому над ним позабавиться.
Руслан относился к категории людей, считающих, что судьба несправедливо обошла их, лишив блестящих перспектив и достойного существования, которого подобные люди достойны больше, чем другие. Вот Дмитрий и решил на этом сыграть. Заговорщицким тоном он поведал о том, что какой-то пропойца владеет несметными сокровищами в виде дорогостоящего документа исторической и культурной ценности. Руслан скептически улыбнулся и принялся обсуждать прогноз погоды на предстоящие выходные.
Дмитрий был разочарован. Ему казалось, что история эта должна заинтриговать приятеля по меньшей мере на несколько дней. Тогда он решил усилить эффект. Досадливо качая головой, он сделал вид, что все его мысли заняты новостью. Даже жевать перестал. Руслан попытался его расшевелить, но Дмитрий отмахнулся от его внимания, заявив, что история с документом не выходит у него из головы. Какая несправедливость, заявил он, что обычный пьяница владеет документом, способным обогатить его на многие годы, а он и не пытается с умом распорядиться свалившимся на него богатством. Уж он-то, Дмитрий, своего шанса не упустил бы. Мало-помалу Руслан все-таки заинтересовался. Тогда Дмитрий выдал ему подробности.
По словам Дмитрия выходило, что безвестный нищий владеет документом, цена которому – золотые прииски Якутии отдыхают. Сам, мол, посуди. Рукописный текст песни Джона Леннона ушел на аукционе за один миллион триста тысяч американских долларов. А за рукопись неоконченного романа Джейн Остин фанаты выложили и того больше. Сколько же может стоить стихотворение Пушкина, написанное рукой автора да к тому же неизвестное доселе миру? Это ж Клондайк! Заметив, что в глазах Руслана появился огонек заинтересованности, Дмитрий утроил старания. Каково это, знать, что в твоих руках находится подобный документ? Вот бы почувствовать себя миллионером! Хоть раз в жизни!
И Руслан купился. С горячностью он принялся выпытывать подробности истории. Дмитрий расписывал перспективы, открывающиеся перед владельцем рукописи, не жалея красок. Когда разговор ему наскучил, он утрированно громко рассмеялся и заявил, что все, о чем он поведал ранее, не более чем плод больного воображения забулдыги. Руслан готов был порвать Дмитрия на куски, так он был зол. Дмитрий даже испугался его реакции. К счастью, молодые люди обедали в общественном месте, и Руслану пришлось взять себя в руки. Поспешно расплатившись за обед, он ушел. Дмитрий уже жалел о том, что решил разыграть приятеля таким образом. Должен же был сообразить, что реакция Руслана может быть неоднозначной. Посожалел Дмитрий, посожалел и забыл об инциденте. С Русланом они больше к этой теме не возвращались. Со временем отношения их наладились. Пришли в обычное состояние. А Дмитрий взял себе на заметку, что шутки, касающиеся быстрого обогащения, с Русланом лучше не затрагивать.
Я засыпала Дмитрия вопросами и получила на каждый из них исчерпывающие ответы. Оказалось, что в своем желании раззадорить приятеля Дмитрий выложил ему полную информацию о клиенте, первоначальном источнике сведений о документе. И имя с фамилией, и название фирмы, которую тот возглавляет. И даже о привычках и пристрастиях бизнесмена Сисекина. Таким образом, Руслан получил от Дмитрия все козыри, способствующие беспроигрышной игре. Результатами беседы с Дмитрием я осталась довольна. Единственное, чего не смог сказать мне Дмитрий, – это где я могу найти Руслана. Оказывается, Дмитрий понятия не имел о личной жизни приятеля. Названия района, в котором тот снимал квартиру, и то не выяснила. А номер его телефона по-прежнему оставался недоступен. Даже для друзей.
Я оставила Дмитрию свои координаты и строго-настрого приказала, чтобы он связался со мной, если Руслан вдруг объявится. На то, что он вернется в банк, я не рассчитывала, слишком уж он наследил в последний визит к Мальцеву, чтобы безбоязненно появиться на работе. Но ведь мог же он просто позвонить Дмитрию? Хотя бы для того, чтобы выведать обстановку.
Сама же я решила снова отправиться в управление. Надежда на то, что Руслан повторит попытку отыскать документ в доме Мальцева, была еще жива. Кроме того, это была единственная возможность выйти на след преступника. С этой мыслью я и заявилась к подполковнику Кирьянову. Кирьянов был на месте. Угрюмо сдвинув брови, он разбирал кипу бумаг, бесформенной грудой наваленных на его рабочем столе.
– Володь, не помешаю? – заглядывая в кабинет подполковника, спросила я.
– А, Татьяна? Заходи, чего в дверях мнешься, как неродная? – пригласил Кирьянов. – Хорошо, что зашла. А я вот бумагами оброс. Признаться, утомили меня эти отчеты бесконечные. На каждую бумажку требуют три бумажки сверху. И конца-краю им не видно. Ты-то хоть с приятными новостями?
– Надеюсь, что с приятными, – неуверенно произнесла я. – Вообще-то я с предложением.
– На всякий случай напоминаю – я не свободен, – пошутил Кирьянов, намекая на наличие жены и парочки замечательных отпрысков.
– Обещаю не покушаться на вашу нравственность, – поддержала я шутку. – Сдержаться будет непросто, но я постараюсь.
– Выкладывай, что там у тебя? – потребовал Кирьянов, отставляя шутливый тон.
Я сообщила все, что удалось выяснить в банке, и тут же приступила к осаде.
– Я убеждена, что Руслан попытается вновь проникнуть в дом. Он еще не получил того, ради чего пошел на убийство. Следовательно, попыток своих не оставит, – заявила я.
