Они спустились во двор и сели в чёрные «Жигули» дяди Вовы. Андрюша смотрел в сторону, изредка смахивая набегающие слёзы. Дядя Вова раздумывал, что и как сказать, и предпочитал пока воздерживаться от излишних слов.
Когда дядина машина тронулась, увозя его от родного дома, памяти мамы и папы, детских игрушек, новогодней ёлочки, которой так и не доведётся приодеться в праздничный наряд, Андрюша беззвучно заплакал: здесь и в эти минуты заканчивалось его детство.
Андрей проснулся и почувствовал на лице слёзы – будто снова окунулся в тот ужас, самую страшную минуту своей жизни. Всего лишь сон… Рассудок подсказывал, что за сном не следует искать ничего глубокого, но интуиция упорно твердила: берегись, это неспроста.
Андрей обернулся, чтобы посмотреть на самую прекрасную из женщин. Таня безмятежно спала, улыбалась во сне. «У нас будет ещё малыш», – с тайным восторгом обещанного отцовства подумал Андрей и осторожно, едва касаясь губами, поцеловал руку Тани, лежащую на подушке. Спать не хотелось – наверное, виной тому было злополучное видение. Кароль осторожно встал с постели и прошёл в соседнюю комнату. Сел за компьютер, включил. Внутри вспыхнул азарт: интересно, какую реакцию вызвал вчерашний материал о поведении господина депутата Иванова и его спутников?
«Ха, удивили! Водители вообще не дают пешеходам пройти по зебре, намеренно стараются сбить, а эти, которые приложились к кормушке, самые наглые».
«Когда просто по тротуару идёшь, стараются обдать из ближайшей лужи – специально по ней проезжают».
«Зачем вы обобщаете? Я сам вожу машину, «Мицубиси», и всегда пропускаю пешеходов. И из лужи никогда не обливаю».
«Ну, значит, вы один такой на всю Москву. А большинство водил просто звери».
Андрей не без разочарования отвернулся: его сообщение, вроде бы скандальное, почти не вызвало удивления у читателей, просто каждый высказал накипевшее. О пулях, выпущенных в депутатский автомобиль, вообще ни слова, словно их никто не заметил. Однако главное сделано, читатели в курсе случившегося, история получила огласку, и теперь господину Иванову будет гораздо труднее представить это событие как покушение на свою драгоценную персону.
Кароль вздохнул: при всём, что вроде бы дело идёт как надо, не оставляло ощущение какой-то тревоги. Видимо, оно и вызвало тот самый жутковатый сон. Конечно, воспоминания не выбросишь, да и не нужно от них шарахаться, и всё же не так часто они приходили к Андрею во время сна. Что не так? Как действовать, чтобы устранить основания для беспокойства? Наверное, правильнее всего поговорить с Сергеевым. Правда, в этом случае следователь не сможет сделать вид, что не знает, кто стрелял в депутатскую машину.
Сергеев
– Вызывали, товарищ следователь? – с нервной улыбкой обратился к нему белобрысый приземистый парень лет двадцати пяти в кожаной куртке, джинсах и кроссовках.
– Вы – гражданин Парамонов Аркадий Сергеевич?
– Да, – парень протянул повестку. Сергеев кивнул:
– Присаживайтесь, Аркадий Сергеевич. Вы работаете шофёром у депутата Иванова Владимира Александровича?
– Да.
– Вы управляли вчера машиной, когда произошло дорожно-транспортное происшествие?
– Да, я, – тон водителя становился всё более озадаченный.
– Вы слышали выстрелы?
– Да…
– Сколько?
– Три. Кажется.
Сергеев удивлённо посмотрел на Парамонова: выстрел – не кукование кукушки, тут в количестве нелегко ошибиться, если не было автоматной очереди.
– Кажется – или три?
– Три, – кивнул Парамонов.
– Почему вы не затормозили перед женщинами, которых сбили?
Парамонов озадаченно закашлялся:
– Так ведь это… Стреляли в нас.
– Стреляли до или после того, как вы наехали на людей?
– Не помню… До.
– То есть вы остановились из-за выстрелов, а не оттого, что перед вами оказались люди?
Физиономия Парамонова отразила кипучую работу мысли.
– Товарищ следователь! На товарища депутата Иванова покушались!
– Почему вы так полагаете – из-за выстрелов?
– Конечно!
Сергеев пристально посмотрел вы глаза допрашиваемому:
– Вы сказали – выстрелов было три. Машине нанесено три повреждения, в цель попали три пули, но все – в покрышки. То есть вас хотели не убить, а остановить. До или после выстрелов вы наехали на женщин. Так где же тут покушение на депутата?
– Товарищ следователь… – промямлил Парамонов и замолчал. Сергеев подождал немного и спросил:
– Выстрелы были до или после того, как вы наехали на людей?
– До! – с готовностью воскликнул водитель.
– Получается, вам в покрышки стреляли для того, чтобы вы ни на кого не наехали? Если бы не это, вы бы тех женщин задавили насмерть?
Водитель охнул:
– Что вы, товарищ подполковник! Я же не убийца!
Сергеев вздохнул:
– Там два перехода. С какой скоростью вы проехали первый из них?
На Парамонова было жалко смотреть, он чуть не плакал.
– Товарищ следователь, я не помню…
В дверь постучали, и на пороге появился Зелинский. Сергеев недовольно посмотрел на него:
– Олег, извини, я сейчас занят.
– Только одну секунду! – поспешно произнёс майор, положил на стол перед приятелем какую-то распечатку и вышел. Водитель робко уставился на следователя: тот был похож сейчас на пса, настигшего кошку.
– Товарищ следователь, мне можно идти? – пробормотал Парамонов.
– Почти, – зловеще ответил Сергеев. – Гражданин Парамонов, объясните, что всё это значит? – и он положил перед своим собеседником распечатку фотографий с Интернета, которые поместил туда вчера Кароль. Парамонов побледнел, как бумага.
– Я жду ответа.
– Товарищ следователь… я…
Последовала пауза, в течение которой Сергеев понемногу успокаивался.
– Гражданин Парамонов! Вы задержаны по подозрению в том, что являетесь виновником опасного дорожно-транспортного происшествия! Вы также подозреваетесь в даче заведомо ложных показаний, которые могли привести к ошибочному обвинению другого человека в покушении на депутата Иванова!
– Это не я!
– А кто?
– Это Владимир Александрович!
– Иванов?
– Да! Он сказал, чтобы все мы говорили про покушение…
– А на самом деле как было?
Парамонов ответил не сразу, и следователь добавил:
– Вы имеете право отказаться от дачи показаний, всё равно результаты экспертизы, с учётом вот этого снимка, – он помахал распечаткой, – дают исчерпывающую картину события.
