Москва, 1 сентября 1986 года
Едва закончился урок истории, к Наташе Белкиной, соседке Андрюши по парте, подошёл Сашка.
– Эй, Белкина, ты еврейка, да?
Андрюша удивлённо посмотрел на одноклассника. До сих пор юный Кароль не задумывался, что люди делятся на русских, евреев, украинцев и другие народы. Наташа почему-то покраснела и отвернулась.
– Еврейка, еврейка, точно! – обрадовался Сашка.
– С чего ты взял? – не утерпев, вступил в разговор Андрюша. Он имел смутное представление, что значит быть евреем, но видел, что девочке этот разговор неприятен.
– Она чёрная! И фамилия у неё еврейская!
Андрюша с удивлением посмотрел на свою соседку по парте. Чёрной её никак нельзя было назвать, разве что черноволосая.
– Сашка, ты дурак? Она белее, чем ты.
– Загорает мало! – хмыкнул Сашка. – Андрюшка, а чего ты за неё заступаешься? Влюбился, да? Или сам тоже еврей?
– А что плохого в том, чтобы быть евреем? – неожиданно вступила в разговор Оля Петрова с передней парты.
– Ну, как же! – с видом знатока заявил Сашка. – Евреи ростовщики! Они придумали капитализм! Они уезжают в Израиль! Каплан, которая стреляла в Ленина, тоже еврейка!
– Разве Наташа тебе давала деньги в рост?
– Может, её отец давал.
– Это неправда! – дрожащим голосом возразила Наташа. – Мой папа – врач!
– Евреи захватили все места, – неумолимо продолжал Сашка. – Они лезут в институты и прохода русским не дают.
– Я русская! – громко сказала Оля. – И Наташа мне ничего плохого не сделала! Её папа оперировал мою маму. А вот ты, Сашка, вчера на перемене к первоклассникам приставал, пять копеек требовал! Это ты прохода людям не даёшь, а не Наташа!
Сашка покраснел:
– Мне надо было… А чего ты ябедничаешь?
– Лучше ябедничать, чем наговаривать на людей то, чего не было!
Убедившись, что он в безнадёжном меньшинстве, Сашка недовольно замолчал и вышел из класса. Андрюша обернулся к своей соседке и увидел, что девочка тихо плачет. Он мягко погладил её по руке:
– Не плачь, Наташа! Я не позволю ему обижать тебя.
Девочка кивнула, вытерла слёзы и прошептала: «спасибо!»
Весь день Наташа выглядела грустной, и после уроков Андрюша решил проводить её домой. Едва выйдя из класса, он мягко забрал у неё портфель. Наташа удивлённо посмотрела на него.
– Можно, я провожу тебя, Наташа?
Наташа улыбнулась, покраснела немного и кивнула. Однако, едва выйдя из школы и свернув за угол, они наткнулись на троих парней лет пятнадцати-шестнадцати. В паре метров от них стоял Сашка, он чему-то ухмылялся.
– Эй, еврейка, пойди сюда!
Андрюша покосился на свою спутницу: девочка словно и не заметила реплику, только немного ускорила шаг. Краем глаза Андрюша увидел, что парни их нагоняют.
– Еврейка, тебе что, непонятно? К тебе обращаются, соплячка!
Один из парней забежал спереди, и детям пришлось остановиться. Андрюша обернулся: вокруг никого, только эти трое. Даже Сашка куда-то исчез.
– Чего вам надо? Мы идём домой.
Компания загоготала.
– А ты что – заступник? Может, жениться на ней собрался?
– Может, собрался! – неожиданно для себя выкрикнул со злостью Андрюша. – Вам-то какое дело?
– Проваливай, щенок, а то и тебе наваляем!
Зловещая троица встала совсем вплотную, не пропуская.
– Наташа, возьми портфели, пожалуйста! – шепнул Андрюша. Девочка кивнула и с готовностью приняла оба портфеля – свой и кавалера.
– Пропустите нас! – с невольной угрозой в голосе произнёс Андрюша. Парни заржали.
– Мужики, этот сопляк собрался бить нас! – сквозь приступ хохота выдавил один, коротко стриженый. Другой схватил девочку за волосы и дёрнул. Наташа жалобно вскрикнула. Андрюша, не вставая в боевую стойку, шагнул вперёд, быстро развернулся и ударил хулигана локтем в живот. Тот охнул и согнулся. Внутри мальчика вспыхнуло: миром поладить не удалось, надо драться… Он легко отразил хук справа и ударил сам – в солнечное сплетение. Взвилась нога третьего противника – мальчик поднырнул и ударил кулаком…
Через пять секунд все трое врагов валялись на земле. Двое корчились от боли, третий был неподвижен.
– Что здесь происходит? – услышал победитель. Со стороны шоссе приближались двое милиционеров.
– Они напали на нас! – выкрикнула Наташа. – Стали нас бить!
Сержант милиции присел над поверженными хулиганами и покачал головой.
– Это ты их так отделал? – с удивлением обратился он к Андрюше. Мальчик пожал плечами. Милиционер ухмыльнулся:
– Здорово работаешь! Только, парень, непорядок это. Придётся вам проехать с нами. Составим протокол.
– Но мы не виноваты! – возмутилась девочка.
– Там разберёмся, – вздохнул милиционер. – Садитесь в машину.
Через десять минут все пятеро входили в отделение. Появился хмурый младший лейтенант, который посмотрел на избитых хулиганов и недовольно покачал головой.
– Ты что, в секции занимаешься? – обратился он к Андрюше.
– Да, каратэ, – неохотно признался тот.
– Товарищ милиционер, он не виноват! Он меня защищал! – жалобно закричала девочка.
– А что такое они с тобой делали?
– Они меня оскорбляли, дёргали за волосы!
Младший лейтенант вздохнул и указал Андрюше на стул возле стола.
– Как они её оскорбляли? – обратился он к мальчику. Андрюша отвёл взгляд: уточнять высказывания битых антисемитов не хотелось.
– Они оскорбляли мою национальность! – воскликнула девочка.
– Ты помолчи, и до тебя черёд дойдёт, – осадил её милиционер и тут же, противореча себе, спросил:
– И какая же у тебя национальность?
– Еврейка, – сердито опуская лицо, пробормотала Наташа. Милиционер хмыкнул:
– Ну и что такого? Вот я русский, и никакого оскорбления в этом не вижу.
Андрюша смутился: в самом деле, слова хулиганов, обращённые к Наташе, были как будто нормальны. Но вот интонация…
– Они и меня оскорбляли, называли щенком.
– Гм. И ты их за это стал бить?
– Нет! За то, что они не давали нам пройти, а один схватил меня за волосы! – с волнением в голосе, угрожающим перейти в слёзы, воскликнула Наташа. Из коридора появился майор. Он окинул взглядом детей и обратился к девочке:
– Ваш отец – Семён Исаакович Белкин?
– Да, – ответила Наташа, поджимая губы. Майор вдруг обратился к младшему лейтенанту:
