Эта самая доверчивость и подкупала больше всего.
А уж принимая во внимание тот факт, что один он уже больше трех месяцев и сейчас Тася висела на нем, как обезьянка на пальме, прижимаясь всем телом, то…
Его тело на ее близость среагировало очень правильно.
– А мы куда летим?
– Думаю, в воду.
Предположение было логичным и подтвердилось практически сразу, едва Фэрридан его озвучил, так что к погружению он был готов. В отличие от той же Таси, которая от неожиданности отпустила его в воде. Вместо того чтобы сосредоточиться, задержать воздух в легких и начать всплывать, девушка испугалась и хапнула ртом воду.
Демоны!
Рванув к запаниковавшей спутнице и дернув ее на себя, Фэрридан всплыл и, одной рукой придерживая кашляющую Тасю на поверхности, второй погреб к берегу. Быстрее!
– Прости… – Не став уходить далеко, мужчина сел у самой кромки воды и, грамотно придерживая трясущуюся всем телом девушку, чтобы она откашлялась и отчихалась, попутно крепко прижимал ее к себе. – Надо было заранее тебя предупредить, я просто не подумал… Ты не умеешь плавать?
– У… умею… Апчхи! – На самом деле в рот попало не очень много воды, но тут сыграл эффект неожиданности. – Я умею, просто не думала…
Было неловко и даже немного стыдно. Ну, точно неумеха.
Закашлявшись снова, я была прижата к мужскому телу еще сильнее, отчего стало не только стыдно, но и жарко. Вообще-то я не планировала купаться в одежде, и сейчас белая футболка просвечивалась настолько нескромно, что стоит Фэрри отстраниться, и тут же станет видно кружево на бюстике. Господи, ладно мне хватило ума вообще его надеть!
– Прости. – Меня пару раз профессионально стукнули по спине, чтобы прошел кашель, а затем там же погладили. – Надеюсь, водных аттракционов больше не предвидится, но если что, я тебя буду страховать.
Да-да… От меня самой меня кто страховать будет? Я ж уже не знаю, куда руки деть! К себе прижимать глупо, на него складывать – бесстыдно.
Куда? Куда деть эти чертовы руки?
– Ну? Все? Пришла в себя? Продолжим путь или еще немного передохнем? – Фэрри уверенно сменил мое положение, и теперь я сидела у него на ногах, причем вполоборота, а его руки располагались на моей талии, крепко прижимая и не позволяя отстраниться. Затем мне пытливо заглянули в глаза и абсолютно неожиданно убрали мокрую прядку со щеки.
И все… Я пропала.
Если он сейчас не прекратит на меня так смотреть, то я…
Додумать, что я сейчас сделаю, не успела – мужские пальцы переместились на мой затылок, легонько надавили, сам он подался вперед и…
И поцеловал.
Уверенно, властно.
Четко зная, чего он хочет.
И я бы рада ответить тем же, потому что я тоже знала, чего хочу, причем знала это довольно давно, но…
Но также я знала и то, что позволить ему соблазнить себя сейчас не имею права. Он не позволит мне свернуть на полпути четко до того момента, пока не решит сделать это сам. И если я взбрыкну, он просто прикажет, и я не посмею ослушаться.
Так что нет, не хочу никаких двусмысленных ситуаций, пока от него завишу.
– Фэрри… – Сумев прошептать, когда его губы пустились в путешествие по моему лицу и шее, я надавила на его плечи и тем самым привлекла его внимание. – Не надо. Я не хочу. Пожалуйста, прекрати…
И, казалось бы, такие простые и правильные слова, но сказать их было откровенной мукой. А уж увидеть в его глазах непонимание, а затем и досаду – самой настоящей болью.
И тут Фэрри спросил:
– Почему?
Оставить вопрос, заданный таким требовательным тоном, без ответа я не имела права, но и сказать всю правду не могла. А если он решит воспользоваться привилегией хозяина? Что тогда?
– Потому что… – Я лихорадочно пыталась придумать приемлемый для нас обоих ответ, но в мужских руках очень плохо думалось. А точнее, совсем никак.
– Ладно, спрошу иначе. – Тон не предвещал ничего хорошего, что подтвердилось следующими словами: – И заранее прости за давление, но я хочу узнать всю правду без лжи и утайки. Тася, отвечай, почему ты говоришь, что не хочешь продолжать, хотя я чувствую твое желание?
– Потому что в реальности я шиншилла, потому что я от тебя завишу и потому что не смогу противиться твоему праву хозяина, если ты решишь продолжить и озвучишь свое желание как требование.
Я сказала все, что он хотел, причем без запинки и без раздумий. Да и отвечала не я, а мой язык.
Вырвать его, что ли…
– Вот так, да? – На меня посмотрели долгим, оценивающим взглядом, а затем Фэрри недовольно поморщился. Ссадив меня на песок, сначала он встал сам, поднял меня и, растягивая слова, продолжил: – Да, ты права. С моей стороны это было бы бесчестно. А сейчас последний на сегодня бесчестный вопрос: как ты ко мне относишься? Честно и полно. Отвечай.
Это было подло. Настолько подло, что я сумела лишь возмущенно пискнуть, прежде чем рот открылся и я сказала:
– Я в тебя влюблена. Ты мне нравишься как мужчина. Мне очень нравится твой характер и внешность. Ты очень заботливый и ответственный. У тебя очень серьезная, но жуткая работа, и я за тебя очень переживаю. Но я боюсь, что это не мои собственные эмоции, а побочный эффект привязки джинна к хозяину. А еще я очень боюсь, что ты узнаешь о моих чувствах и воспользуешься мной как рабыней и… и заставишь…
Слезы покатились градом, и дальше я уже физически не могла говорить – в горле стоял такой жесткий и колючий ком, что я лишь хрипло дышала и сипела, всхлипывая и пытаясь протолкнуть наружу хоть звук.
Но не пришлось.
– Все, замолчи. Ни слова больше.
Неожиданные и невероятно крепкие объятия оказались как никогда вовремя, потому что хотелось рухнуть на колени, сжаться в крохотный комочек и хорошенько прореветься. Было больно и обидно. Ужасно больно и дико обидно.
Фэрридан все-таки воспользовался правом хозяина… Не в первый и наверняка не в последний раз. И как быть дальше? Как смотреть ему в глаза, после того как он услышал от меня эти слова? А ведь впереди еще почти год…
– Так, давай присядем… – Меня уронили на свои колени, еще крепче прижали к себе и тихо, но настойчиво заговорили прямо в ухо: – Не обижайся и не злись. Это гадко, я понимаю, но зато мы не будем месяцами ходить вокруг да около. Да, я не образец кротости и миролюбия, но я никогда не заставлю тебя отвечать взаимностью против твоей воли. Обо мне нельзя сказать, что я безусловно благороден, но тем не менее и насильником я никогда не был. Твои страхи и опасения понятны, так что постараюсь ответить так, чтобы их развеять. Первое – мне льстит твоя влюбленность, но, пока ты в реальности шиншилла, я не могу ответить тебе тем же. Сложно испытывать столь серьезные чувства к животному. Твой сетевой образ очень мил и приятен, но сама понимаешь – это всего лишь сетевой образ. Второе – мне приятно твое общество и приятно знать, что это в какой-то мере взаимно. Третье… Да, я действительно слегка поторопился, потому что… В общем, поторопился. – В ухо мне сдавленно хмыкнули и закончили: – И наконец, четвертое – я обещаю, что никогда не заставлю тебя делать то, чего ты сейчас боишься.
