Хотелось бы поверить, но не верилось. Слезы высохли, но ощущения до сих пор были довольно гадостные. Властный характер не позволит Фэрридану сдержать свое обещание.
Конечно, я могу ошибаться…
Но если для меня он весь мир, то я для него всего лишь шиншилла.
– Игру обязательно заканчивать или можно выйти из Сети в любой момент? – Смотреть ему в глаза и тем более продолжать играть я не могла, поэтому сразу же потянулась к клипсе, когда Фэрри ответил, что можно выйти.
– Подожди. – Мою руку перехватили на полпути, а пальцы второй руки взяли подбородок и развернули голову к себе. Лицо мужчины было хмурым, брови – сурово сдвинутыми, а взгляд – напряженным. – Только не вздумай замыкаться в себе и считать меня своим врагом. Признаю, ситуация очень двусмысленна и неприятна, но я надеюсь, что это не встанет между нами и нашими приятельскими отношениями.
И снова приказ…
Но душе не прикажешь.
– Хорошо. Как скажешь. Уже поздно…
Мою руку отпустили, и я тут же сжала клипсу, чтобы через секунду прийти в себя в гостиной. Рефлексы и тело действовали быстрее все еще заторможенного мозга, и пока Фэрри принимал решение, как лучше всего поступить, мои лапки уже спрыгивали вниз и я сломя голову неслась куда подальше от того, на чьем животе очнулась.
Понятно, что целовать и обнимать шиншиллу он не будет… Но общаться с ним, как это было всего несколько часов назад, я бы сейчас не смогла.
Время. Нужно время, чтобы хотя бы не дергаться и не ждать от него очередного личного вопроса, на который я не могу не ответить. Господи, теперь Фэрридан знает, что его ручная шиншилла в него влюблена… Господи, как жить дальше?!
Я взобралась уже на седьмую ступеньку, когда позади кто-то недовольно хмыкнул, без лишних слов догнал и подхватил на руки.
– Куда бежим?
– Спать.
– Кто-то говорил, что выспался…
– Я… Это было давно.
Его настырность была неуместной и неприятной. Было бы в разы логичнее, если бы сейчас я была в человеческом теле, но я сама прекрасно понимала, что в облике шиншиллы не имею права на ответные теплые чувства. Да вообще на чувства! Я – животное размером с ладонь Фэрридана! Какие чувства могут быть между нами?!
Пока я мысленно психовала, моя личная головная боль дошла до спальни и, не выпуская меня из рук, завалилась на свою кровать, устроив меня на своей груди и придерживая, чтобы я не убежала снова.
И зачем? Будет требовать, чтобы я не вела себя так, как веду?
– Ты выглядишь как мягкий меховой комочек, но все равно ведешь себя как самая настоящая девушка. Я же извинился.
Что ж, откровение на откровение. К тому же в меховом облике мне гораздо проще отвечать на скользкие вопросы – не приходится ждать, что Фэрри начнет распускать руки и приказывать немыслимое.
– Я принимаю твои извинения, но сейчас мне очень муторно и хочется побыть одной.
– Почему тебе муторно? – Вопрос снова из разряда «убейте меня, но отвечать я не хочу». А Фэрри смотрел и явно ждал, что я отвечу.
– Потому что ты большой, сильный и хозяин. Ты теперь знаешь мои сокровенные мысли. Теперь ты можешь воспользоваться ими в своих целях.
– Тася, опять? Я же сказал, что не буду пользоваться своим положением хозяина! – Фэрри откровенно вспылил, и на секунду на моей спине довольно болезненно сжались его пальцы, впрочем, сразу разжавшись. – Сказанного и сделанного не вернуть, но почему ты не можешь понять, что я тебе не враг? Да, я поступил не так, как можно было, но я извинился и понял свою ошибку! И согласен, было бы в сотни раз проще, если бы ты не была моим питомцем и я не был твоим хозяином! Ты бы просто ушла к себе домой, громко хлопнув дверью, и я бы даже не подумал тебя догонять! Но ситуация в корне иная, пойми!
Под конец Фэрри практически рычал-кричал мне в мордочку, сверкая багровыми глазами, а я с трудом удерживалась от того, чтобы не запищать от страха. Его аура сейчас была настолько раздраженной и подавляющей, что психика маленькой шиншиллы не выдерживала.
– Я п… понимаю…
– Плохо понимаешь! – Рыкнув снова, Фэрри скрипнул зубами и прикрыл глаза. А спустя минуту напряженного молчания уже тише и спокойнее продолжил: – Как ни крути, мы с тобой связаны годичным контрактом, назовем это так. Но раз уж получилось, что эта ситуация стала для тебя непреодолимой преградой, то поступим максимально гуманно. Первое – я открываю в Сети счет на твое имя и перевожу туда определенную сумму, которой тебе хватит на обучение и на все необходимое. Второе – чтобы у тебя не было повода дергаться и подозревать меня в домогательствах, я больше не буду ходить в Сеть, пока ты там. И третье… – Пауза была долгой и зловещей, но продолжение оказалось еще хуже, чем я себе уже надумала. – Это будет приказ. Как только ты вырастаешь до человека и станешь самой собой, а это произойдет уже через несколько недель, я сделаю тебе документы, дам денег, и ты переедешь с этой планеты на любую другую и забудешь обо мне и о том, что срок контракта еще не истек. Ты станешь свободной и независимой. Приказ не обсуждается. А теперь иди спать. Молча.
Рука была убрана, и я, ощущая себя не просто униженной, но вообще втоптанной в пол, как сомнамбула, развернулась, дошла до края кровати, спрыгнула на пол и направилась к подстилке.
Чувств было очень много, но вот чего среди них не было, так это благодарности. Если Фэрри думал, что своими решениями облегчит мне участь, то он ошибся. Он только усложнил и без того неприятную ситуацию, указав мне мое место и заставив выполнять очередной приказ.
А ведь я, наверное, так и не соберусь с силами, чтобы сказать ему, что вдали от него не стану ни свободной, ни независимой… Невозможно стать независимой от мужчины, который живет в твоем сердце.
Хотя…
Да, пожалуй, он прав. Проще вырвать кусок сейчас, чем потом уничтожать сердце целиком.
Но хватит ли мне сил?
Я легла на подстилку мордочкой к стене, закрыла глаза и только тогда услышала, как Фэрри встал с кровати и спустился вниз. Бросил. Он просто бросил меня наедине с моими гадкими мыслями.
Что ж, Ксюша. Девочка ты взрослая, за мужиками никогда не бегала, и если тебе четко и уверенно сказали, что рядом тебе не место, значит, вариантов нет и сил вполне хватит.
На все.
Ты ведь джинн, а они всесильны.
Только почему мне сейчас кажется, что это не так…
Лишь внизу, на свежем воздухе, пройдя не меньше километра по ночной пустынной улице, Фэрридан понял, что только что сам, своими руками, а точнее, своими словами уничтожил шанс на благополучное разрешение проблемы.
Кровавая пелена спадала, а на ее место приходило осознание величайшей ошибки.
Что он сделал? Что он только что сделал?!
Замерев на месте, Фэрридан закрыл глаза, перед которыми встала серенькая испуганная мордочка. Сквозь эту мордочку отчетливо проглядывали женские черты. Напуганные глаза, полные слез. Полные обиды и разочарования.
