Негр протянул Хоакину и Элизабет карточки. Каждому отдельно.
– Что у тебя? – полюбопытствовала девушка, заметив, что мексиканец, прочитав карточку, нахмурился.
– Ерунда! – попытался отмахнуться парень. – Бред какой-то!
– Нет, – заупрямилась она, – покажи-и! «Будь начеку! Опасность рядом!» И впрямь глупости. Да и у меня не лучше: «Расставания и встречи». Такое любому подойдет. Эх, Лара, Лара, что же ты нам нагадала?
Свинка внимательно уставилась на Бетси черными глазками-бусинками. Словно понимала, о чем идет речь. Потом презрительно фыркнула, как бы желая сказать: на всех не угодишь, и продолжила уплетать свое киви.
По просторному, чуть наклонному тоннелю молодые люди проникли под землю и, осторожно ступая в полумраке по сыроватой почве, побрели куда-то в глубину горы. Путь этот, в свое время использовавшийся горнорабочими для транспортировки добытой соли на поверхность, показался Элизабет неимоверно долгим. Или это у нее просто испортилось настроение из-за дурацкого гадания?
Внезапно они оказались в огромном подземном зале с тускло поблескивающими соляными стенами.
Здесь все было сделано из соли!
Огромные соляные колонны уходили ввысь на добрых тридцать футов, атлантами подпирая своды старого рудника. Статуи, кресты, алтарь, вырубленные из хлористого натрия.
Все было очень эффектно, хотя и не ярко освещено люминесцентными лампами. Некоторые из них смонтированы в окошечках, вырезанных в соляных колоннах и стенах так, что создавалась иллюзия, будто свет в помещение лился извне.
Кое-где сверху с большой высоты падали капли соляного раствора, глухо ударяясь о пол.
Бетси и Хоакин подошли к огромному, футов десять-пятнадцать в высоту, соляному кресту. Символ мук, перенесенных Спасителем во искупление грехов людских, таинственно мерцал, заставляя задуматься о бренности существования.
Не верилось, что это творение рук человеческих. Наверное, сама природа постаралась создать его людям в назидание и для поклонения.
Невольный трепет и восторг объял душу Элизабет. Она протянула руку в сторону спутника и натолкнулась на его протянутую к ней руку.
Их пальцы переплелись.
Они рядом. Они вместе. Они команда.
И это главное.
И плевать им на любые пророчества…
Возвратившись в отель, сразу же поднялись к себе.
Даже не стали ужинать.
Не хотелось расплескивать то драгоценное, что возникло между ними в соляном соборе Сипакиры.
Договорились встретиться через полчаса в номере Бетси, чтобы выработать план дальнейших действий.
«Выработать план действий, – хмыкнула девушка, отправляясь в душ. – Это теперь так называется».
Предварительно она открыла засов на смежной двери. Мало ли что соседу придет в голову. Зачем создавать парню лишние препятствия?
Долго с наслаждением плескалась под душем, время от времени прислушиваясь, не скребется ли кто в двери ванной комнаты. Кто-то, мечтающий потереть ей спинку. Или принять совместную ванну.
Никто не пришел.
Она даже слегка расстроилась.
Ладно, может быть, ее приятель привык принимать водные процедуры в гордом одиночестве. Мало ли у кого какие понятия о личной гигиене.
Некоторое время обсыхала, закутавшись в простыню. Потом надела халат и слегка забеспокоилась. Заснул он там, что ли? А как же их стратегическое совещание?
Подождав еще полчаса, девушка, плюнув на все условности, закреплявшие право на инициативу за мужчиной, поскреблась в соседний номер.
Дверь, поддавшись ее несильному натиску, бесшумно отворилась. Элизабет просунула нос в образовавшуюся щель…
Её изумленному взору предстал жуткий беспорядок. Все вещи были разбросаны по полу. Стол и кресла перевернуты.
И никого.
Лишь на простынях разобранной кровати алели два небольших пятна.
Кровь?!
Тихий стук отвлек внимание Элизабет.
Кто-то осторожно скребся в дверь её номера.
Вернувшись к себе, девушка подошла к двери и вполголоса спросила:
– Кто?
– Бетси, открой. Это я, Перси.
Голос показался ей знакомым.
– Перси? Какой Перси?
– Перси Лоуренс! Открывай побыстрее!
Итак, ей все-таки не почудилось там, в Сипакире…
Глава пятая
Наследник
Долгих семь лет прожил Тикисоке в Горных Пещерах Чиминигагуа.
Это был сложный нелёгкий путь духовного становления юноши, несущего на себе печать великого предназначения. Чиминигагуа – означало Вместилище Света, а ещё так звали могущественного бога-создателя, владыку света и тьмы, творца солнца, луны и всего сущего на земле.
С каждым прожитым в Горных Пещерах годом Тикисоке безвозвратно менялся, воспринимая окружающий мир всякий раз по-новому. Ему открывались удивительные тайны бытия. Он учился задавать вопросы, что оказалось намного сложнее умения давать ответы…
– Правильно заданный вопрос, – вкрадчиво говорил Сина, личный наставник будущего правителя, – это уже половина ответа. Вопрос должен быть мудрым. Ты спрашиваешь у Создателя не потому, что не знаешь, ты спрашиваешь, так как среди множества известных тебе ответов верен лишь один. Тот самый ответ, именуемый Абсолютной Истиной. Но простому смертному не хватит и жизни на то, чтобы понять это…
Голос наставника напоминал тихую музыку, заставлял вслушиваться в каждое слово, хотя Тикисоке не всегда понимал то, что пытается донести до него мудрый учитель…
– Можно задавать вопросы Творцу всю свою жизнь, но не многим он даёт ответ. Может ли мотылёк увидеть человека? Может ли примитивное создание постичь, ЧТО перед ним, дать ЭТОМУ правильное название, увидеть лицо иного непостижимого существа? Вот так и мы слепо тычемся в глухую стену бесконечности, не в силах осознать деяний Творца, не в силах увидеть ЕГО, услышать божественный голос. Но кто может запретить нам мечтать об этом?..
Сина казался юноше очень странным человеком.
По его внешнему виду было трудно сказать, сколько ему лет, сорок, пятьдесят или тридцать. На довольно молодом лице наставника не было морщин, но его глаза…
Глаза дряхлого столетнего старца, глаза переполненные мудростью и странной болью по безвозвратно ушедшему. Что утратил Сина в своей прошлой жизни, что обрёл, какие рубцы остались на его сердце, в его душе?
Тикисоке часто думал об этом. Его наставник казался ему человеком-загадкой, непостижимым существом иного мира, мира всемогущих богов. Но вполне возможно, что всё это было частью его странного обучения. Возможно, именно такой наставник и полагался будущему правителю. И уже то, что Тикисоке задавался подобными вопросами, говорило о его успешном обучении в Горных Пещерах.
