– Да здесь дело не в даре, а в знаниях, которые только на четвертом курсе будут. Управление множественными магическими потоками. И литературы в свободном доступе нет, я уже смотрела, а в закрытый фонд кто же меня пустит?
– Слушай, но ведь тебя могут и раньше отчислить. Ладно первый курс – здесь пока почти одна теория, а дальше ты все время на грани отчисления будешь. Может, лучше плюнуть на обучение – жених твой и так тебя любит, с медальоном, кучу денег сэкономите?
– Видишь ли, Ална, у моего артефакта в его абсолютной защите один неприятный побочный эффект есть – пояс верности называется. Как бы Биран меня ни любил, вряд ли он согласится прожить всю жизнь в целомудрии и без детей. Так что мне либо с медальоном разбираться, либо сразу – в монастырь. А в монастырь мне почему-то совсем не хочется…
– Ничего, – оптимистично сказал Иден, – если есть выход, мы его найдем. Обязательно. Может, в общем доступе что-то есть, если хорошо поискать. А пока – давайте свои деньги, будем вам на булавки зарабатывать.
Радостно размышляя, на что можно будет потратить честно (или нечестно – это с какой стороны посмотреть) выигранные деньги, я зашла в свою комнату. Дверь резко захлопнулась, стукнула задвижка, и перед выходом материализовался принц Олин.
– Ну что, дорогая, медальон сама снимешь или помочь? – поинтересовался он.
Это было настолько неожиданно, что я совсем растерялась, все же не производил младший принц впечатления человека, на все готового ради достижения своих целей.
– Ваше высочество, вам не кажется, что ваш поступок не очень-то красив? Пробраться в комнату к чужой невесте, приставать к ней со странными требованиями. Как-то недостойно это члена королевской семьи, – попыталась я его урезонить.
– По-хорошему не хочешь, значит, – сказал он и попытался рвануть медальон на себя, но тот выскользнул у него из рук. Цепочка оказалась слишком короткой, чтобы просто снять ее через голову, тогда Олин попытался ее порвать руками, перерезать кинжалом, даже пережечь каким-то плетением, но она упорно сопротивлялась всем его ухищрениям. Так как внутри цепочки находилась я, то мне эти издевательства совершенно не нравились.
– Ваше высочество, еще пять минут вашего присутствия в моей комнате и вы, как честный человек, просто обязаны будете на мне жениться, что явно не понравится вашим родителям. Думаю, что и мой жених не одобрил бы присутствия посторонних мужчин в моей комнате.
Олин зло посмотрел и активировал свой артефактт невидимости. Дверь открылась и с громким стуком захлопнулась, а я села на кровать и заревела от перенесенного унижения – быть бесправным приложением к собственной магической безделушке, что может быть хуже? Да и артефакт какой-то неполноценный. Нет, чтобы жахнуть этого нахала молнией посильнее – вмиг бы пропало всякое желание издеваться над посторонними. Странное поведение двери привлекло Вирель, она вошла и с порога заойкала:
– Ой, а что это у тебя двери хлопают, а ты плачешь? Что случилось?
– Вир, а ты не знаешь какого-нибудь заклинания, которое бы показывало, сколько вокруг людей? Можешь научить?
– Знать-то знаю, но боюсь, что твоего резерва маловато будет…
– Ну давай хотя бы попробуем? Пожалуйста…
Уговорить Вирель оказалось на удивление легко, из нее получилась великолепная учительница, уже через десять минут я могла сказать не только, где есть люди, но и уточнить по ауре, кто именно. Так, например, Ална была в бытовой комнате, дочь графа Рион – в комнате принцессы и в ее же обществе, а Гемма Дорен – в своей.
– Надо же, – удивилась Вирель, – я была уверена, что у тебя вообще ничего не выйдет. Заклинание несложное и энергии много не требует, но почему-то никогда не выходит у тех, у кого дар слабый. Уникум ты, однако.
Несмотря на значительную разницу характеров Ардарион и Краут проводили довольно много времени вместе. Дракону импонировала открытость характера оборотня, а тому – спокойная уверенность друга и возможность всегда получить совет.
В настоящий момент больше всего Краута беспокоила предстоящая женитьба.
– Ар, я смотрю на родителей и понимаю, что тоже хочу, как они, – с тоской говорил гармский кронпринц. – И нет у меня уверенности в том, что эта Олирия окажется моей истинной парой, что бы ни твердила эта любимая мамина прорицательница.
– Пока ее не увидишь, не поймешь, – меланхолично ответил дракон.
Ему такие волнения были не совсем понятны. По натуре он был одиночкой, и предпочитал редкие встречи на чужой территории дружной семье.
– Наверное, – вздохнул Краут. – А еще я боюсь, что окажется она дурой непробиваемой, а жениться все равно придется.
– Ты же просил графа Эдина прислать отчет?
– Да не торопится он что-то.
– Так напомни, – усмехнулся дракон. – Принц ты или не принц, в конце-то концов? Будущий правитель.
– Да какой я правитель, – махнул рукой Краут. – Будь моя воля, я бы из приграничья не вылезал. Охота – это так упоительно. А все эти придворные дрязги, расшаркивания, интриги – не мое.
– Но долг есть долг, – утвердительно сказал Ардарион.
– Куда ж от него деться. Отец, правда, мной не очень доволен, считает, что я мог бы и больше интересоваться государственными делами.
Особенно если эти государственные дела – молоденькая туранская принцесса, по уверению графа Эдина, хорошенькая, как картинка.
– Ну, Олин, как прошло превращение из уродины в красавицу? Что-то ты не торопишься с рассказом. Что, ожидания не оправдались? – с явной насмешкой поинтересовался кронпринц у своего младшего брата.
– Ну, знаешь, Гердер, она и с артефактом в этом нашем заведении самая красивая, не уродина, отнюдь.
– А без?
– А не снимается он, никак. Ни физическими методами, ни магическими. Не я один пробовал, ни у кого не вышло. Похоже, очень сильный маг постарался. А ее уговорить снять так и не получилось. Вот я понять не могу – по всем признакам семья у них с небольшим достатком, так где же они деньги взяли на такой дорогой артефакт и обучение в столичной академии.
– Может, ее жених богат? – небрежно сказал Гердер.
– Да нет, видел я его – тот же уровень доходов, может, чуть выше. Да и женихом он стал уже после ее поступления. Приезжал к ней специально за согласием. Этакий красавчик провинциального разлива. Кстати, сестричка наша на него запала. Я раньше не видел, чтобы она на кого-нибудь так реагировала. Она так к нему прилипла, что Уэрси, похоже, даже злиться начала.
