А там все было нормально. Перевернутая мебель, расстрелянные шторы и картины. Спецназ завершал работу. Из примыкающей комнаты выбрался возбужденный, раскрасневшийся Вова Балабанюк, буркнул: «Все чисто». Жилин сидел на корточках под массивной лестницей, смотрел наверх и держал автомат наготове. В окно заглядывал прапорщик Капралов, которого «отстранили» от коллективной работы. Ему, как и Рудницкому, было 34, крепко сбитый, коренастый, с широкими залысинами, он всегда был невозмутим, как сфинкс, казался простоватым, не очень образованным, но дураком точно не был. Посреди комнаты на задранном ковре Гриша Амбарцумян реанимировал неподвижное тело с проломленным черепом. Бедняге не повезло, он уже практически отмучился. Издал какое-то глухое бульканье, поскреб ногтями половицы и затих. Гриша явно переусердствовал.
— Что он сказал? — повернул голову Жилин.
— Не понял, — пожал плечами Амбарцумян. — Что-то из табуированной лексики.
— И в гроб сходя, благословил, понятно, — проговорил Балабанюк. — Ладно, Гриша, не парься. Будем считать, что труп не криминальный. Ого, командир, с добычей тебя! — с уважением уставился он на майора Репнина, который втащил в гостиную за ногу бесчувственного блондина и бросил на ковер. — А мы его чуть не упустили, выходит?
— Этот живой, — отдуваясь, сообщил Вадим. — Условно, конечно. За крыльцом еще один, будет жить растительной жизнью. Где Рудницкий? — нахмурился он.
— Там, — прошептал Жилин, делая заговорщицкое лицо и показывая стволом наверх. — Один туда рванул. Максим сказал, что сам справится, и побежал за ним.
— А вы и обрадовались.
— А чего там толкаться? — пожал плечами Гриша Амбарцумян. — Максим не маленький.
В принципе все правильно. Чем меньше людей, тем меньше вероятность, что пуля попадет не туда. Максим Рудницкий не родился офицером спецназа. Он не только послужил в горячих точках, но был еще и лесником на дальней заимке в Красноярском крае, и альпинистом-спасателем на Алтае, и первоклассным охотником — что в первую очередь подразумевало умение выслеживать добычу.
Ожидание не затянулось. Прогремел лишь один выстрел. Кто-то повалился, глухо охнув.
— Эй, все в порядке! — крикнули сверху. — Этот парень решил в ванной засаду учинить!
— В глаз, как белку, — констатировал Балабанюк.
— Тащи его сюда! — крикнул Амбарцумян.
— Сами тащите, — проворчали наверху, — я вам не нанимался покойников телепортировать. Здесь еще один имеется — в окне повис.
Банда была уничтожена. Ни одно животное и ни один спецназовец не пострадали. С пронзительным мяуканьем из-под перевернутого кресла выскочил роскошный рыжий кот и вылетел в окно, едва не сбив растерявшегося Капралова. Бойцы засмеялись — скучно без животных. Спустился Рудницкий — мрачноватый, язвительный, среднего роста, со скуластым лицом, украшенным бронзовым загаром. Месяц назад получил капитана, но решительно отказывался переходить на другую работу, резонно считая, что командовать людьми — не его конек. Он устало и как-то невнятно улыбался.
— Ну что, мужики, по домам? Компетентные органы уже в пути?
— Еще немного, — вздохнул Вадим, — еще чуть-чуть, и все мы поедем заниматься любимым делом — спать.
— О, да, — мечтательно протянул Балабанюк. — Мы — львы в постели, можем спать по двадцать часов в сутки, если никто не будит.
По информации, полученной из ФСБ, в Подмосковье проникла группа украинских диверсантов, связанных со Службой безопасности Украины, с целью организации терактов в людных местах, в том числе у Министерства иностранных дел, у здания Минобороны на Знаменке. Вроде собрались что-то взрывать — мстить за отпочковавшийся Крым, за мятежный Донбасс, за то, что у Украины опять ничего не получается. Можно подумать, у государства с такими властями что-то получится! Федеральная служба по противодействию террору работала в тесном содружестве с ФСБ. Отличился киевский «крот» — ювелирно точно навел на группу. Эти люди рядились под мелких бизнесменов, торгующих стройматериалами, разъезжали по Московской области, отмечались в разных инстанциях. С документами у них все было в порядке, с прикрытием — тоже. Кто-то в силовых структурах усердно вставлял палки в колеса. С самого начала все шло не так. Группу выследили, обложили, выявили пару схронов, где они прятали оружие и взрывчатку. Спецназ ФСБ взял всю банду до единого человека — без выстрелов и криков. В чем подвох? И лишь случайно найденный склад взрывчатки навел на истинный след. В Россию забросили две группы — одна реальная, другая — клон, считающая, что она и есть реальная! Вторую группу «слили» российским спецслужбам, первая приготовилась беспрепятственно работать. На след ее вывел тот самый Вовчик Слесаренко — неприятный, но информированный тип, работающий связным с подпольными и криминальными структурами. Банда ожидала продажного офицера одной из подмосковных частей, с которым договорилась о покупке еще одной партии мощной армейской взрывчатки. Все собрались в арендованном коттедже на Первомайской улице…
Ликвидация банды оказалась не самой сложной частью работы. Пришлось еще выдержать нашествие компетентных органов. К приезду оперов из управления и высокопоставленных борцов с террором в гостиной уже не было прежнего бардака. Но накурили вдоволь. Тела бандитов лежали в четком геометрическом порядке. Это были крепкие мужчины нормальной славянской внешности, с качественными российскими паспортами. Кто-то был зарегистрирован в Мурманске, кто-то в Петропавловске-Камчатском. Капралов поймал в саду кота, и оба теперь неплохо себя чувствовали в кресле. Он вслух раздумывал: не взять ли кота домой? Квартира пустая, из мебели только раскладушка, зато будет повод познакомиться с соседкой-кошатницей, у которой шикарная британская кошка. Товарищи дружно отговаривали: мол, животное в доме — это не только геморрой, но и большая ответственность, а товарищ прапорщик даже за собой проследить не может, оттого и холостой уже четвертый десяток.
Первой в коттедж ворвалась возбужденная женщина в форме — молодая, но уже заместитель начальника отдела по планированию особых операций.
— Вот это да! — восхитился Амбарцумян. — Мужики, у нас ложка не падала? Товарищ Мезенцева, как мы рады! Проходите, сударыня, присаживайтесь, прапорщик Капралов освободит вам кресло. Капралов, кыш со своим котом!
— Не старайся, Амбарцумян, — отрезала женщина, — я знаю, что ты женат.
— Это не совсем так, Валентина Сергеевна, — запротестовал боец спецназа. — В графе «семейное положение» я всегда пишу: «все сложно».
В коттедж просачивались автоматчики в шлемах, офицеры управления в штатском.
— Репнин, вы что тут натворили? — ужаснулся подполковник Пещерник — непосредственный начальник Мезенцевой. — Что за мясорубка? И как нам их допрашивать?
— Можно медиумов позвать… — отвернувшись, пробормотал Балабанюк.
Молодой капитан Никонов, координирующий в этом деле работу федеральных служб и уже осмотревший тела, рассмеялся.
— Все в порядке, товарищ подполковник, — проговорил Репнин, — слева — мертвые, справа — живые.
