Очнулся он от телефонного звонка. С трудом разлепил глаза, поднялся, выдернул телефон из зарядного устройства. Скосил глаза на часы — начало девятого. Какого черта?!
— Ну, что ж, приветствую тебя, майор Репнин, — глухо поздоровался куратор группы из управления специальных мероприятий полковник Паньков. — Слышал, в твоей вотчине продолжаются безобразия?
— Так точно, Эдуард Романович, продолжаются, — прохрипел Вадим. — Им бесполезно объяснять, что, если для их устранения прибыл крутой спецназ, они должны… устраниться.
— Подожди, — насторожился полковник, — ты, не иначе, спишь, Репнин? В то время, когда на трассе при твоем попустительстве творится черт знает что, ты спокойно спишь?!
— Так точно, товарищ полковник, — не стал возражать Вадим. — И группа моя спит. И преступники, надеюсь, тоже. У нас у всех была трудная ночь.
— Поясни, — выдержав паузу, потребовал Паньков.
— Во-первых, устали, — не стал кривить душой Вадим. — Спать приходится урывками и не всегда. Во-вторых, спим мы не спокойно, а практически в панике спим. Два дня принимали все возможные меры для предотвращения преступлений, но пока безуспешно. Противник опережает. Нужно работать иначе.
— Проще говоря, вам нужна перезагрузка, — хмыкнул полковник, — а заодно очистка от разного мусора. Я думал, ты умеешь действовать и мыслить нестандартно, Репнин.
— Я тоже так думал, товарищ полковник.
— И сколько человек еще должно погибнуть, прежде чем ты что-нибудь придумаешь?
— Не знаю, Эдуард Романович…
— Ладно, докладывай, — вздохнул куратор.
Он слушал внимательно, не перебивая. В самых драматических местах начинал кряхтеть, ронял словечки, не совсем подходящие для переноса на бумагу. Полковника можно было понять. На днях его внуку исполнилось два года, более того, ввиду занятости родителей он большую часть времени проживал у бабушки с дедушкой (в отличие от дедушки бабушка не работала), и этот факт начинал накладывать на куратора какой-то сентиментальный отпечаток.
— Любопытно, любопытно… — пробормотал Паньков. — Даже не знаю, чем тебе помочь, Вадим, разве что снять с учений под Псковом десантную дивизию и поставить ее вдоль обочины на всем протяжении района… м-да. Не приходила мысль, что преступники имеют логово в соседнем районе, а орудовать приезжают в Бабаевский? Это не бог весть какая даль.
— Мыслей много, товарищ полковник. Так много, что переспать с ними не успеваем.
— Акции скорее всего заказные. Оплачиваются оптом. Количество акций ограничено, так сказать. Скажем, семь, восемь. Достаточно, чтобы нагнать страха и утвердить в сознании среднестатистического россиянина мысль о небезопасности трассы «Дон». Потом убийцы сворачивают свою деятельность и бесследно исчезают. А всплыть могут через несколько тысяч километров от этого района. И уже в другом месте будут нагнетать ужас. Задача-то понятна — каждый россиянин должен почувствовать, что жизнь в этой стране — лотерея. Понимаешь, к чему я веду? Исчезнут с трассы, и тогда их точно не взять. У тебя ограниченное количество попыток, майор. Нужно поспешить с перезагрузкой.
— Будем стараться, Эдуард Романович.
— Ладно, спи, что с тебя взять. Постараюсь прикрыть твою задницу, если будут наезды.
И все-таки Вадим не мог избавиться от настойчивого чувства, что весь прошлый день группа находилась на верном пути! Он уснул, но несколько раз просыпался, а когда заверещал будильник, пробудился окончательно. Подчиненные снулыми сомнамбулами блуждали по комнатам. Ворчал Балабанюк: от такого сна еще больше устаешь!
Позвонил Любавин, поинтересовался:
— Вадим, вы уже на ногах?
— Да, осталось проснуться. Ты уполномочен заявить?
— Я тоже спал, но, видимо, меньше, чем вы. На фронте без перемен. Прибыли кинологи, а с ними собака по кличке Дружок — такая огромная палевая овчарка с человеческим интеллектом. Но и это не помогло. Собака дошла до того места на дороге, до которого дошли и вы, села на задние лапы и отказалась работать. По-видимому, она тоже боится серийных убийц.
— И что это значит?
— Это значит, убийцы пересели на транспортное средство. Какое больше нравится: велосипед, автомобиль, ранец с турбореактивным двигателем? Да, и еще одно. Пока не понимаю, что это значит. В прошлые разы на «тропу войны» выходили то ли трое, то ли четверо преступников. Прошлой ночью, судя по обнаруженным следам, их было двое.
— Серьезно? Почему так мало?
— Мне не доложили, не знаю. Возможно, сообщник или сообщники ждали их на дороге. А, возможно, их было всего двое. Как ни крути, они справились и даже перевыполнили план. Понятно, что рассчитывать заранее на такое количество жертв они не могли, но воспользовались возможностью, расстреляв и пассажиров второй машины.
Он тоже не понимал, что это значит. Мысли работали не в том направлении. Схватить за хвост жар-птицу не удавалось. Число участвующих в акции бандитов может варьироваться, но в любом случае это та же банда.
— Больше нет новостей?
— Лишь одно ЧП за всю ночь. На дороге Глазов — Верещагино — это примерно в трех километрах от трассы — инспектора ДПС пытались остановить грузовик «MAN». Водитель не пожелал останавливаться, едва не сбил полицейских. А инспектора сегодня злые, им дорогу лучше не переходить. Прыгнули в тачку, погнались за грузовиком, прострелили задние колеса…
— И что? — с надеждой спросил Вадим.
— Ложный след, — вздохнул лейтенант. — Вынудили грузовик остановиться, вытряхнули из кабины трех в стельку бухих деревенских мужиков, навешали им дюлей. Оказалось, что эта троица отмечала рождение дочери одного из них, мужики хорошенько приняли, поспорили, смогут ли угнать с территории гремячинской автобазы грузовик…
— Тьфу на тебя, Любавин! — расстроился Вадим. — Ты еще собери сводки по всей стране, вдруг они как-то связаны с нашими серийными убийствами? Слушай меня внимательно. Ты веришь в интуицию? Можешь не отвечать, мне плевать, что ты об этом думаешь. Не знаю, как тебе, а мне не дают покоя наши фигуранты, которых мы «пасли» вчера весь день. Считай это моим капризом, но надо продолжить за ними наблюдение. Иногда патрули могут показываться в зоне видимости, пусть фигуранты понервничают. А мы еще раз прочешем окрестности дороги, где ночью убили людей — днем, знаешь ли, светлее.
— Мы не слишком зацикливаемся на этих ребятах?
— Возможно, Олег. Будем прорабатывать другие версии. Съездим в Мигулинский район, поговорим с тамошними ментами — нет ли у них на примете кого-нибудь подозрительного. Все, Олежка, до новых встреч. Ты знаешь, что делать.
Глава восьмая
— Не, босс, это переходит все границы, — сказал светловолосый субъект, самый молодой в бригаде, шлепая лопату раствора в носилки. — Мы народ, конечно, крепкий, но пора эту мутотень заканчивать. Ночами пашем, толком не спим, а днем еще работай на этого недорезанного буржуя… — Он покосился на стоящий под навесом белоснежный джип, вокруг которого с пульверизатором для мытья стекол вертелся худосочный хозяин коттеджа.
