О ночлеге мы озаботились только под вечер, спасибо добрым людям, в лице официантки одного кафе. Кладезь информации, а не девчушка. Так что благодаря её стараниям, ночевали в съемной квартире на одну ночь. Пятьсот рублей и никаких проблем. Она же и разбудила нас, сообщив, что в срочном порядке нужно покинуть занимаемую жилплощадь. Нужно – так нужно. В десять утра мы вновь оказались возле конторы адвоката. Зашли. В приёмной никого. Тихий гул компьютера, изредка прерываемый звуком вылезающей из принтера бумаги. В углу на тумбочке стоит клетка с попугаем, но птица, похоже, спит или делает вид, что никого не видит. Другой угол занят круглым аквариумом с тройкой рыбок, лениво лавирующих между водорослями. Пока мы рассматривали водных обитателей, распахнулась дверь кабинета, и перед нами предстал его хозяин. Чёрным брюкам Моисея Исааковича мог позавидовать стиляга с Невского проспекта из далёких семидесятых; да что там стиляга, любой матрос изошёл бы слюной – они были клёш. Белую рубашку до локтей скрывали ситцевые канцелярские нарукавники на резинках, и жилетка с V-образным вырезом, без ожидаемой мною цепочки от часов, застёгнутая на три из четырёх имевшихся пуговиц. Поправив очки на кончике носа, мужчина, взглядом, полным скептицизма, как профессор сопромата смотрит на студентов-заочников, прибывших на пересдачу, оценил нас и произнёс фразу, присущую горожанам с Аптекарского переулка славного города Одессы:
– Шо угодно молодым людям?
– От Левина Бориса Борисовича. Приехали вступать в наследство. Хотелось бы заручиться поддержкой.
– А, от Богеньки, – сильно картавя, – знаю, звонил. Как он поживает? Чаю с баганками хотите?
– Спасибо, с удовольствием. Борис Борисович жив-здоров. Три дня назад изволил купаться в Чёрном море и просил передать привет, – протягивая письмо.
– Да, море. Набегежная Ялты. Кгасивые дамы… помню. – Глаза Фирташа, полные вселенской печали, вдруг заблестели.
Видимо, вспомнил что-то, старикан. Но что вспомнил – так и не сказал. Вскоре появилась миловидная девушка с подносом, отзывавшаяся на имя Сонечка и принесшая обещанные баранки с чаем. Чертовски вкусные, кстати. За чаепитием, вникнув в суть моего рассказа, попутно прочтя записку, Моисей Исаакович протянул свою визитную карточку.
– Там на обгатной стогоне, молодые люди, мой мобильный телефон. Обязательно зайдите в магазин сотовой связи, тут, по соседству и купите модуль идентификации абонента госсийского опегатога. Скажите Лёве, что от меня, так дешевле выйдет. Дом, в котогый вы поедете, не телефонизигован. На одних звонках разогитесь.
– Да уж, – пробурчал я, – роуминг кусается.
– Что мне вам ещё подсказать? Был я там пагу дней назад, – качая головой, – впгочем, сами всё увидите. Как окажетесь на месте, обоснуйтесь и завтра мне позвоните, а я участкового в Хиславичах пгедупгежу, что пгиехали новые хозяева. Чуть не забыл, дайте обгатно визитку, код сигнализации напишу. Всего вам добгого.
Мы раскланялись. Зашли в магазинчик за «симкой», а через дорогу в киоске, перестав полагаться на постоянно лукавивший навигатор, купили карту. В кафе заказали бутерброды и кофе в термос, в общем, подготовились к последнему рывку, занявшему у нас чуть больше часа. До Починок доехали без приключений, повернули на запад, и вот, мы уже рядом с Хиславичами. От Смоленска досюда километров пятьдесят. Давненько я здесь не появлялся, последний раз, если не изменяет память, приезжал с родителями лет двадцать пять назад. За это время практически ничего не изменилось. Хотя, нет, если присмотреться, изменения есть: детворы мало и молодёжи практически нет; а так те же дома, огороды за заборами, просмоленные деревянные столбы линии электропередачи с фарфоровыми чашечками, и какое-то спокойствие, присуще размеренному темпу поселковой жизни. На окраине по обочинам дороги виднеются холмики. Как вывалил самосвал четверть века назад две горки несостоявшегося дорожного покрытия, так и застыли они, наполовину растащенные местными жителями. Как сейчас помню слова Толика Гущина, хоть и слабоватого на голову, зато верно подметившего: «Ничего не будет, всё своруют». Так оно и вышло. На выезде из посёлка пару раз уточняли дорогу к дому у местных бабушек, но поворот, тем не менее, проскочили, словно отваживал кто-то.
Конечная цель путешествия расположилась аккурат на поляне посреди ёлок на возвышенности правого, невероятно заросшего кустарником берега мелководной, но с сильным течением реки Сож. До ближайшей постройки, если напрямик через лес – километра два. И это коробка автобусной остановки, от которой мы минут двадцать назад свернули на еле приметную грунтовку. Уныло посмотрев по сторонам, мы вышли из машины. Начались хлопоты. Полина сразу направилась обследовать жилую площадь, а мне достались пристройки. Дом представлял собой небольшую усадьбу, огороженную по периметру каменной стеной высотою в два человеческих роста. Первое впечатление, что строение способно выдержать штурм ОМОНа. Стена сплошная, опутанная каким-то вьюном, растущим вперемежку с ежевикой, которая, как известно, подобно колючей проволоки защищает совсем не хуже от нежелательных гостей. Двое ворот: основные, они же парадные, сдвигающиеся на полозьях, очень тяжёлые, работающие от электрического привода; и ведущие к причалу, состоящие из двух половинок без всяких изысков. Возле главных ворот пристройка с ещё одной дверью, через которую, отключив сигнализацию, мы и вошли. Казалось, дом совершенно независим от внешнего мира и был полностью автономным: на крыше солнечная батарея, змеевик системы подогрева воды и спутниковая тарелка. На заднем дворе, на двенадцатиметровой мачте, накрепко зафиксированной стальными тросами, стоял ветряк. Под ним аккумуляторная яма на сорок коробов да пара сдвоенных цистерн, заполненных водой, о чём сообщал датчик. Помимо всего прочего, отдельной пристройкой выделялась летняя кухня из красного кирпича, стоящая возле прикрытого створками колодца и обилие строительных материалов, лежащих везде, где только возможно. Спуск к причалу с проложенными до самой воды рельсами был также интересен. От ворот узкоколейка шла в две стороны: к ангару, где на импровизированной тележке под брезентом покоился катер с навесным мотором; и к поленнице дров, сложенной у стены дома, к которой через мансарду примыкало ещё одно строение, похожее на башенку. Второй ангар был самым загадочным и наиболее укреплённым, в смысле капитального строительства. Одни железобетонные стены, умело спрятанные под декоративную деревянную обшивку, чего стоили. В нём расположился генератор с двумя станками на массивных плитах, пресс и множество всяческих заготовок, начиная от трубок, напоминавших по размеру и диаметру оружейные стволы и заканчивая простыми кусками железа. Третий ангар непосредственно прирастал к дому и, судя по размерам дверей, являлся, скорее всего, гаражом.
Наконец, после того, как был осмотрен двор, я заглянул в дом. Добротный ремонт, много дерева, никакого пластика и очень всё гармонично. Поднялся на верхние этажи и спустился вниз. После беглого осмотра я стал исследовать каждый закуток. В чулане, приютившемся в коридоре, названном мною комнатой управления, обнаружился электрический счётчик с пакетами предохранителей, вмонтированные в проём стены. Столбов с проводами возле дома не было, значит, существовал подземный кабель. Этого и следовало ожидать. Солнечная батарея вкупе с ветряком, по моему мнению, хоть и были подспорьем, но не потянули бы и половину электрической нагрузки. Мысленно поделил дом на три части. Первая – это основная, где можно жить, спать, принимать пищу и отдыхать. Вторая – это кабинет и три комнатушки под чердаком, именуемые мансардой. Третья представляла собой полуподвальное помещение с необработанной монолитной каменной стеной, по центру которой просматривался прямоугольник с хитрым замком в виде горизонтального плоского отверстия, к которому у меня не было ключей. Не будь этой щели, подумал бы, что это просто огромный валун, который дешевле было зарыть или приспособить как часть фундамента, нежели вывезти. Включил нагрев воды, мы принялись мыть и убирать. Спустя час Полина попыталась разжечь камин. Как она разобралась с заслонками в трубе, соединённой с печкой, – одному богу известно. Попытка в итоге оказалась неудачной, и пришлось всё взять в свои руки. А вскоре из ванной донеслась просьба о чае. Вроде совсем недавно утренние новости по радио передавали, а уже далеко за полдень. Времени за работой не замечаешь.
