Ни одной пяди не сдавайте, пока там не будет паннионской крови по щиколотку.
Немногочисленные ярко одетые горожане быстро убирались с дороги «Серых мечей» и пепельнолицых баргастов.
Брухалиан заговорил:
– Мы с Дестриантом держали совет с Кроновыми т’лан имассами. Бек Охан сообщил, что они предлагают союз против к’чейн че’маллей. Против смертных людей они биться не станут. Далее он сообщил, что охотники К’елль собрались в лиге к северу от города, числом около восьми десятков. Это позволяет мне предположить, что они и окажутся начальным гамбитом септарха Кульпата – атакуют северные ворота. Появление подобных чудовищ посеет ужас в сердцах защитников. Ворота падут, охотники войдут в город, и начнётся бойня. Тогда Кульпат пошлёт своих урдомов на остальные ворота. К закату Капастан должен пасть. – Он помолчал, будто пробуя на вкус свои слова, затем продолжил: – Несомненно, септарх весьма в себе уверен. К счастью для нас, охотники К’елль не дойдут до северных ворот, ибо четырнадцать тысяч т’лан имассов и не меньшее число т’лан айев преградят им путь. Бек Охан уверяет, что эта преграда будет совершенной и окончательной.
– Если принять на веру эти утверждения, – проговорил Итковиан, когда они подошли к Старому Даруджийскому кварталу, – септарху Кульпату придётся на ходу менять свой план.
– В спешке и замешательстве, – добавил Карнадас.
Брухалиан кивнул.
– И предугадывать его решения выпало нам.
– Он не узнает, что т’лан имассов интересуют лишь к’чейн че’малли, – заметил Кованый щит. – По крайней мере, узнает не сразу.
– И это ограничение будет лишь временным, – сказал Дестриант. – Когда произойдёт Соединение, т’лан имассы могут посвятить свои усилия иной, новой цели.
– Что нового мы узнали о призывательнице?
– Она сопровождает армию Бруда.
– Как далеко они?
– В шести неделях пути.
Хетан фыркнула.
– Не торопятся.
– Это небольшая армия, – проворчал Брухалиан, – и движется она осторожно. Я не вижу ничего предосудительного в избранном темпе марша. Септарх собирается взять Капастан за один день, но ему отлично известно, что крайний срок осады – шесть недель. Когда его первая попытка не принесёт успеха, он отступит, чтобы подумать. И вероятно, будет размышлять довольно долго.
– Мы не продержимся шесть недель, – прошептал Итковиан. Он окинул взором ряд храмов, стоявших на главной улице Старого Даруджийского квартала, его взгляд задержался на стенах древней крепости, которая называлась ныне Пленником.
– Мы должны, сударь, – твёрдо ответил Брухалиан. – Кованый щит, прошу вас дать свой совет. Во время осады Сетты у Кульпата не было к’чейн че’маллей. Сколько она продолжалась?
– Три недели, – немедленно отозвался Итковиан. – Сетта – более крупный город, чем Капастан, и защитники там были хорошо организованы под единым руководством. Они сумели растянуть на три недели осаду, которая в иных обстоятельствах продлилась бы не более семи дней. Сударь, Капастан меньше, защитников у него меньше – и эти защитники в раздоре друг с другом. Более того, со времени взятия Сетты число тенескаури возросло вдвое. И, наконец, беклиты и урдомы закалились в тяжёлых боях. Шесть недель, сударь? Это невозможно.
– Мы должны сделать невозможное возможным, Кованый щит.
На скулах Итковиана заиграли желваки. Он промолчал.
Когда впереди показались высокие ворота Пленника, Брухалиан остановился и обернулся к баргастам.
– Вы слышали нас, Хетан. Если кланы Белого Лица поднимут копьё войны, сколько воинов пойдут в бой? Как скоро они прибудут сюда?
Женщина ухмыльнулась так, что блеснули зубы.
– Кланы никогда прежде не объединялись ради войны, но если бы объединились, воинов Белого Лица было бы семьдесят тысяч. – Она заухмылялась шире – холодно, вызывающе. – Сейчас они этого не сделают. Не пойдут. Не помогут. Вам надежды не дадут.
– Вслед за Капастаном жадный взор Домина остановится на вашем народе, Хетан, – сказал Итковиан.
Та пожала плечами.
– Какова же тогда, – пророкотал Брухалиан, – цель вашей аудиенции в Совете Масок?
– Когда настанет пора ответить, я отвечу жрецам.
Итковиан заговорил:
– Мне дали понять, что вы отправились на юг, чтобы узнать о природе к’чейн че’маллей.
– Не было нужды болтать о задании, волк. Мы исполнили одно задание из тех, что дали нам поплечники кланов. Настала пора исполнить второе. Теперь – вы нас представите этим дурням или нам придётся идти самим?
Просторный Зал Совета укрывал полукруглый купол деревянных террас, обращённых к главному входу. Когда-то купол украшала позолота, от которой ныне почти ничего не осталось. Барельефы, которые подчёркивало золото, потемнели и утратили форму, но на них ещё можно было различить процессию человеческих фигур в церемониальном облачении. Пол был выложен яркими, геометрически-правильными плитами, из которых не складывался никакой явный узор, а в центре чернел диск из полированного – и весьма истёртого – гранита.
Укреплённые высоко на каменных стенах факелы горели желтоватым огнём и испускали клубы чёрного дыма, разносимого по залу сквозняками. По обе стороны от входа и перед каждой из четырнадцати дверей на террасах неподвижно стояли стражи-джидраты в шлемах с забралами и полной чешуйчатой броне.
Четырнадцать жрецов Совета Масок сидели в ряд на самой высокой из трёх террас – мрачные фигуры в балахонах, безмолвные под резными подвижными масками своих богов. Изображения были различны, но все как одно – ужасны, карикатурные черты способны были передавать выражение, хотя сейчас все они застыли в безразличном внимании.
Эхо подхватило звук шагов Брухалиана, когда тот вышел вперёд и остановился в центре чертога, прямо на огромном диске, который довольно уместно именовался Пупом.
– О, Совет Масок, – размеренно произнёс Смертный меч, – позвольте представить вам Хетан и Кафала, эмиссаров от баргастов Белого Лица. «Серые мечи» почтили просьбу о представлении, ныне же, когда оно завершено, мы покинем это собрание. – Он отступил на шаг.
Рат’Дэссембрей подняла худую руку.
– Подожди, Смертный меч, – сказала она. – Покуда мы ничего не знаем о намерениях баргастов, мы просим вас оставаться здесь, ибо есть дела, которые нам следует обсудить по завершении этой аудиенции.
Брухалиан склонил голову.
– В таком случае мы должны подчеркнуть, что держимся в стороне от баргастов и их неведомого прошения.
– Разумеется, – прошептала женщина, печальное выражение бога на её маске сменилось лёгкой усмешкой.
Итковиан смотрел, как Брухалиан возвращается ко входу, где стояли они с Карнадасом.
Хетан с братом вышли вперёд и заняли место в гранитном круге. Женщина окинула жрецов взглядом, затем вскинула голову и громко выкрикнула:
