На равнине внизу зверь, который был Смертным мечом и Легионом Трейка, мелькнул в поле зрения — размазанное, смертоносное движение — и ударил в строй к’чейн че’маллей.
Словно запятнанные кровью простыни, чары взметнулись в воздух вокруг них, когда в ярящемся вихре блеснули клинки. Охотник К’елль отступил и повалился, все кости у него были разбиты на мелкие кусочки. Огромный тигр метался из стороны в сторону, а клинки опускались, врезались в его бока. Куда бы ни входил меч, из тела зверя выпадала человеческая фигура — отрезанные руки, рассечённые тела, раскроенные головы.
Магия вскипала на стенах города.
Корлат увидела, как Артантос — Тайшренн — шагнул вперёд, чтобы встретить её.
Внезапно позади к’чейн че’маллей вспыхнула золотая волна, на миг поднялась, набирая мощь, а затем покатилась вперёд. Земля позади неё пылала, затем волна взвилась, потекла по стене к паннионским магам.
Это… те же чары, что он бросил против Лунного Семени. Вот с чем боролся мой Повелитель. Один — перед лицом такой мощи…
Земля содрогнулась у неё под ногами, когда волна магии обрушилась на парапет к западу от ворот. Ослепительная вспышка — это Высший Тэлас, Путь Огня — чадо Телланна…
Магия хаоса взорвалась в пламени, разлетелась, точно шрапнель. Затем ревущее пламя рассеялось.
Верхняя треть городской стены от ворот и примерно сорок шагов на запад просто перестала существовать. А вместе с ней исчезли и паннионские маги.
На поле Легион Трейка оказался окружён к’чейн че’маллями, которые вполне могли потягаться в неимоверной скорости с огромным зверем. Охотники К’елль падали один за другим, но тигра буквально кромсали на куски.
«Серые мечи», все верхом, пытались пробить для него проход сбоку. Вгоняли в охотников сзади длинные, странно зазубренные копья, которые сковывали шаги, когда рептилии оборачивались, чтобы ответить на удар. Арканы взвились в воздух, затянулись на шеях и конечностях…
Серая волна чародейства покатилась от магов, что стояли на стене к востоку от ворот, промчалась над головами сражавшихся на поле, проползла по воздуху, точно какое-то многоногое создание — к Артантосу.
Ослепительное пламя взметнулось навстречу чарам хаоса, и заклятья будто поглотили друг друга. Когда они развеялись, Артантос стоял на коленях. Из строя малазанцев к нему побежал солдат.
Выдохся. Слишком рано…
— Корлат!
От оглушительного рёва она вздрогнула. Моргая, обернулась к Бруду.
— Что?
— Зови своего Владыку, Корлат! Зови его!
Звать? Я не могу. Не могу… не смею.
— Корлат! Да посмотри же на эту треклятую тучу!
Тисте анди повернула голову. За городом чёрной, необъятной колонной поднималась в небо грозовая туча, разрывалась на части в воздухе, но вздымалась всё выше и выше, заворачивалась вихрем так, что в прорехи пробивались солнечные лучи…
Семени Луны… нет внутри. В туче ничего не было. Ничего, кроме бессмысленного, пустого насилия. И оно рассыпается.
Звать его? Корлат охватило отчаяние. Словно со стороны, она услышала свой усталый ответ:
— Аномандра Рейка больше нет, Воевода.
Он мёртв. Наверняка…
— Тогда помоги своему растреклятому брату, женщина! Его одолевают…
Корлат подняла голову, увидела Орфантала высоко в небе, в окружении чёрных точек. Чары впивались в чёрного дракона, точно дротики.
Брат… Корлат посмотрела вниз, на строй малазанцев, который шёл на сближение с к’чейн че’маллями. Тьма окружила солдат — шёпот Куральд Галейна. Шёпот… но лишь тихий…
— Корлат!
— Отойди от меня, Воевода. Сейчас я превращусь… и полечу к брату.
— Когда покончите с кондорами, вы…
Тисте анди отвернулась от поля боя.
— Эта битва проиграна, Каладан Бруд. Я лечу спасать Орфантала. — Не дожидаясь ответа, она шагнула вниз по склону, расправляя скрытую внутри силу. Драконья кровь, холодная, как лёд в венах, обещание убийства. Жестокий, неутолимый голод.
Крылья, в небо.
Треугольная голова приподнялась, взор остановился на кондорах, описывающих круги вокруг брата. Её когти дрогнули, затем вытянулись от предвкушения.
Каладан Бруд стоял у самого склона, сжимая в руках молот. К’чейн че’малли отвлеклись от Легиона Трейка — гигантский тигр умирал в окружении сверкающих клинков — и врезались в плотный строй малазанцев, сокрушая солдат десятками. Другие бросились догонять «Серых мечей», которым пришлось уходить врассыпную от неимоверно быстрых охотников.
С флангов подоспели баргасты и добавили свою кровь в общий поток резни.
Воевода медленно обернулся и оглядел вершину холма. Три тела. Четверо малазанских солдат, которые принесли бесчувственного Круппа на вершину и теперь укладывали даруджийца на землю.
Взгляд Бруда задержался на Круппе, Воевода задумался о причинах внезапного, необъяснимого обморока, но затем вновь повернулся.
Десятки тысяч т’лан имассов по-прежнему неподвижно стояли на коленях перед Итковианом, который и сам осел на землю, точно смертное отражение неупокоенного воинства. Происходящее явно увело их далеко-далеко, в мир, из которого нет возврата — а даже если и есть, когда они вернутся, будет уже слишком поздно.
Нет выбора.
Огнь… прости меня…
Каладан Бруд вновь повернулся лицом к городу. Не сводя глаз с кровавой битвы на поле, Воевода медленно поднял свой молот…
И вдруг замер.
Они вошли в очередной коридор, заваленный мёртвыми и умирающими. Хватка нахмурилась.
— Госпожа, сколько людей в этой армии сегулехов?
— Трое, милая моя. Мы явно на верном пути…
— Пути куда, госпожа Зависть?
Та обернулась.
— Гм-м, любопытный вопрос. Сегулехи наверняка решительно добиваются аудиенции с Провидцем, но кто поручится, что Провидец держит Тока Младшего при себе? Куда разумнее было бы предположить, что наш друг лежит в цепях где-то в подвалах…
Из-за плеча Хватки подала голос Дымка:
— Там дальше вроде площадка. Похоже, лестница…
— Наблюдательная, — одобрительно пробормотала госпожа Зависть. — Баальджагг, девочка моя, поведёшь нас?
Огромная волчица беззвучно скользнула вперёд, каким-то образом ухитрившись не произвести ни звука, даже когда пробиралась по телам в коридоре. В дальнем конце она замерла, повернула назад вытянутую голову, глаза блеснули, точно раскалённые уголья.
— Ага, всё чисто, — вздохнула госпожа Зависть и тихонько хлопнула в ладоши. — Идёмте же, о мрачные малазанцы.
