По стенам бесконечных пещер пробегали волны, сверху стекала водянистая грязь. Паран ошеломлённо глазел на ближайшего великана, который подпирал руками, утыканными алмазами, потолок. Он словно таял на глазах. Инфекция в теле Огни была явно заметна — воспалённые полосы расходились от одной точки прямо над ними.
Великан был не одинок — по всей длине гигантской пещеры, куда ни падал взгляд, возвышались такие же громадные, похожие на детей служители. Если они и заметили появление чужаков, то не подали виду.
— Она спит, — прошептала Килава, — чтобы видеть сон.
Быстрый Бен бросил на неё острый взгляд, но промолчал. Чародей, похоже, чего-то ждал. Паран посмотрел на чучелко, Таламандаса.
— Ты ведь был когда-то баргастом, не так ли?
— Я и по сей день баргаст, Господин Колоды. Мои новорождённые боги — со мной.
На самом деле в тебе куда больше силы Худа, чем твоих баргастских богов. Но капитан просто кивнул.
— Это ты позволил Быстрому Бену использовать Пути.
— Да. Но я — нечто намного большее.
— Не сомневаюсь.
— Вот она! — с облегчением объявил Быстрый Бен.
Паран обернулся и увидел фигуру, которая ковыляла по длинному, извилистому тоннелю. Старуха в лохмотьях опиралась на два кривых костыля.
— Добро пожаловать! — окликнул её Быстрый Бен. — Я не был уверен…
— Молодёжь совсем веру потеряла, и ты, Пустынный Змей, не исключение! — Она перенесла вес на один костыль, а свободную руку запустила в складки плаща. Порывшись, она извлекла небольшой камешек. — Ты ведь мне его оставил, да? Призыв твой услышали, чародей. Ладно, где уж эти ваши зловещие яггуты? Ага — ещё и заклинательница-одиночница здесь. Вот так удивительная компания — чудна́я, должно быть, история свела вас всех вместе! Нет, рассказывать не надо, не настолько мне любопытно. — Старуха остановилась перед Провидцем, и некоторое время разглядывала девочку у него на руках, прежде чем перевести острый взгляд на самого яггута. — Я — старая женщина, — прошептала она. — Старая женщина, которую Спящая богиня избрала, чтобы помочь тебе заботиться о сестре. Но прежде ты должен открыть свой Путь. Холодом ты будешь бороться с этой заразой. Холодом ты замедлишь разрушение, придашь твёрдость легиону служителей. Омтоз Феллак, яггут. Освободи его. Здесь. Сейчас тебя обнимет Огнь.
Паран поморщился.
— Неудачный выбор слов.
Старая ведьма захихикала.
— Но слова-то зато он поймёт, а?
— Если только ты не собираешься его убить.
— Не будь педантом, солдат. Яггут, открывай свой Путь!
Провидец кивнул, распахнул Омтоз Феллак. Воздух стал вдруг очень холодным, заполнился изморозью и ледяным туманом. Быстрый Бен ухмылялся.
— Ну что, холодно тебе, ведьма?
Та вновь захихикала.
— Я сразу поняла, что ты не дурак, Змей Пустыни.
— Честно говоря, это Парану надо сказать спасибо, он подал мне идею. В ту ночь, когда я встретился с Увечным богом. Ну и твои намёки на холод.
Ведьма повернулась и сурово воззрилась на Килаву.
— Заклинательница, — проскрежетала старуха. — Запомни мои слова хорошенько — этот Путь не должны штурмовать ни ты, ни твои родичи. Ты никому не расскажешь об этом, последнем явлении Омтоз Феллака.
— Я тебя поняла, ведьма. Здесь, похоже, начинается и мой путь к искуплению. Я уже столько раз отрекалась от своей родни, что безболезненно сделаю это снова. — Килава повернулась к Быстрому Бену. — Теперь, чародей, я хочу уйти. Ты выведешь нас отсюда?
— Нет, лучше пусть Господин Колоды нас уведёт — так следов не останется.
Паран заморгал.
— Я?
— Сотвори карту, капитан. Перед мысленным взором.
— Карту? Какую?
Чародей пожал плечами.
— Придумай что-нибудь.
Солдаты отнесли три тела в сторону, укрыли их армейскими плащами. Остряк увидел, что там же, спиной к нему, стоит Корлат.
Даруджиец застыл у ближнего к торговому тракту склона, под которым лежал Итковиан. Неподвижный, почти потерявшийся вдали.
Т’лан имассы исчезли.
Выжившие «Серые мечи» медленно приближались к Итковиану — все спешились, за исключением одноглазого Анастера, который сидел на своей ломовой лошади, равнодушный ко всему, включая гигантскую летающую гору в небе над северной грядой и мрачную тень Лунного Семени, укрывшую парковый лес.
На вершине холма, лицом к городу, стоял Каладан Бруд, по правую руку от него возвышался Хумбролл Тор, по левую — Хетан и Кафал.
Остряк видел, как неровной шеренгой выходят из северных ворот выжившие солдаты Дуджека. Их осталось совсем немного. В Коралл заезжали пустые повозки рхиви, чтобы вернуться под бременем тел. До заката оставалось меньше колокола — впереди ждала долгая ночь.
К основанию холма подошла группа малазанских офицеров во главе с Дуджеком. Среди них — провидомин, который представлял капитулировавшую армию Домина.
Остряк подошёл ближе к Бруду и баргастам.
Первый Кулак уже знал — Остряк сразу это понял по тому, как Дуджек сгорбился, как раз за разом проводил единственной рукой по вытянувшемуся лицу. Дух его был явно и непоправимо сломлен.
Справа от Бруда открылся портал. Из него вышли полдюжины малазанцев во главе с Артантосом. Лица — мрачные, но форма — яркая и чистая.
— Смертный меч?
Остряк обернулся. Перед даруджийцем стояла одна из старших женщин в Легионе.
— Да?
— Мы хотим поднять Детское знамя, Смертный меч.
— Не здесь.
— Господин?
Остряк указал на поле перед воротами.
— Там, среди наших павших.
— Господин, это же внутри тьмы.
Даруджиец кивнул.
— Верно. Там и поднимите.
— Будет исполнено, господин.
— И хватит тут сыпать этими «господинами» да «смертными мечами». Меня зовут Остряк. Я — охранник караванов, временно безработный.
— Господин, ты же Смертный меч Трейка!..
Его глаза сузились. Её взгляд метнулся к полю у ворот.
— Этот титул оплачен кровью, господин.
Остряк вздрогнул, отвёл глаза и долго молчал. Затем кивнул.
— Ладно. Но учти, я не солдат. Ненавижу войну. Ненавижу убийство.
И очень хочу больше никогда в жизни не видеть поля боя.
Женщина лишь пожала плечами и отправилась обратно к своему крошечному взводу.
Остряк снова посмотрел на группу малазанских послов.
Артантос — Тайшренн — представлял гостей. Полномочный посол Араган — высокий, покрытый боевыми шрамами мужчина, как будто страдавший от головной боли — явился сюда, чтобы говорить от имени императрицы Ласиин на переговорах о дальнейшей судьбе Чёрного Коралла. С ним было несколько прихлебателей.
