Малазанец чуть не сделал шаг назад, когда тисте анди двинулась к нему.
— Корлат, что произошло?
— Услышь мои слова, любовник, — ледяным тоном проговорила Корлат. — Какие бы секреты ты ни утаил от меня про перерождение Рваной Снасти, про этих проклятых т’лан айев и про то, что ты велел сказать Мхиби тем двум солдатам, охраняющим ребёнка, ты откроешь их мне. Сейчас.
По его телу пробежал мороз, черты лица исказились под напором её ярости.
— Велел? — спросил он тихо. — Я не отдавал никаких приказов. Даже защищать Серебряную Лису. Всё, что они сделали, сделано по их воле. Не знаю, что они могли рассказать и что привело к такому, но беру ответственность на себя как их командир. И я уверяю тебя, если нужно их наказать…
— Остановись. Подожди, пожалуйста. — Корлат что-то поняла и теперь дрожала.
Скворец хотел было обнять её, но передумал. Корлат нужно было утешить, он чувствовал это, но инстинкты говорили, что она не готова принять утешение. Малазанец осмотрелся, нашёл относительно чистый платок, смочил его в миске с водой и протянул тисте анди.
Корлат молча смотрела на него, её глаза приобретали синевато-серый оттенок, но взять платок она даже не попыталась.
Скворец медленно отпустил руку.
— Почему? — спросила Корлат. — Почему Серебряная Лиса настаивала, чтобы её мать не знала про т’лан айев?
— Не имею ни малейшего понятия, кроме того, что она сказала тогда. До этого момента я думал, что ты знаешь, Корлат.
— Ты думал, я знаю.
Он кивнул головой.
— Ты думал, у меня от тебя… секрет. Что-то связанное с Серебряной Лисой и её матерью…
Скворец пожал плечами.
— Ты собирался обвинить меня?
— Нет.
Она смотрела на него широкими распахнутыми глазами. Повисла тишина.
— Худа ради, промой мои раны.
С величайшим облегчением он подступил ближе и нежнейшими касаниями начал промакивать царапины.
— Кто тебя ударил? — тихо спросил он.
— Мхиби. Я, кажется, из лучших побуждений совершила ужасную ошибку.
— С добрыми намерениями это часто происходит, — прошептал он.
Корлат пытливо прищурилась.
— Прагматичные малазанцы. Всегда с незатуманенным взглядом. Почему мы всегда думаем о вас только как о солдатах? Бруд, Рейк, Каллор… я, мы все смотрим на тебя, Дуджека и вашу армию как на что-то… вспомогательное. Меч, который мы надеемся взять в свои руки при любой нужде. Теперь кажется, что мы все дураки. На самом деле никто из нас так и не понял истинного положения вещей.
Он нахмурился.
— И каково истинное положение вещей?
— Вы стали нашим хребтом. Каким-то образом именно вы даёте нам силы, держите нас всех вместе. Я знаю, Скворец, что у тебя есть секреты…
Он криво улыбнулся.
— Не так много, как ты думаешь. Хочешь, расскажу тебе самый большой? Вот он: мы чувствуем себя слабыми. Слабее Рейка, Каладана Бруда, Каллора… тебя. Армии тисте анди, рхиви и баргастов. Худ, даже толпа наёмников, сопровождающая вас, заставляет нас нервничать. У нас нет вашей силы. Мы просто армия. У нашего лучшего мага нет даже звания. Он просто взводный чародей, но и он сейчас очень далеко и чувствует себя, я подозреваю, как муха в паутине. Что касается битв, мы знаем, что будем наконечником копья, и это обойдётся нам очень дорого. Что касается самого Провидца и всего, что стоит за ним — ну, тут мы надеемся на то, что вы разберётесь. И с Увечным богом. Ты права, Корлат, мы просто солдаты. Уставшие солдаты. И если мы хребет объединённой армии, то помоги нам Худ, потому, этот хребет кривой и хрупкий.
Она потянулась и положила руку на его ладонь, прижав её к своей щеке. Их взгляды встретились.
— Хрупкий и кривой? Я так не думаю.
Скворец покачал головой.
— Я не скромничаю, Корлат. Я говорю правду, хотя и опасаюсь того, что ты не готова её услышать.
— Серебряная Лиса манипулирует своей матерью, — сказала тисте анди спустя некоторое время. — Каким-то образом. Возможно, она ответственна даже за ужасные кошмары старухи.
— Мне сложно с этим согласиться…
— Рваная Снасть не поступила бы так, да? А что насчёт Ночной Стужи? Или теломена? Ты знал их, Скворец. По крайней мере, лучше, чем кто-либо из нас. Есть ли вероятность того, что кто-то из них в ответе за это?
Тот ничего не ответил, продолжая обрабатывать раны на её щеке.
— Потребуется целитель, Корлат. Иначе инфекция мо…
— Скворец.
Он тяжело вздохнул и сделал шаг назад.
— Ночная Стужа. Боюсь, она может хранить память о предательстве. Она может без разбора выбирать цели для своей мести. Так же, как и Беллурдан Сокрушитель Черепов. Их обоих предали. Если ты права в том, что происходит с Мхиби — если они что-то делают с ней, — то я по-прежнему думаю, что Рваная Снасть сопротивляется им.
— А если она уже проиграла борьбу?
— Я не видел никаких признаков…
Глаза Корлат засверкали, и она ткнула пальцем ему в грудь.
— Ты имеешь в виду, что два твоих солдата не докладывали о каких-либо признаках!
Он скривился.
— Тем не менее, они вызвались добровольцами, Корлат. Учитывая, как мало мы знаем в этом плане, стоит быть осмотрительным. Эти два солдата вызвались защищать Серебряную Лису, поскольку видели в ней Рваную Снасть. Не только физическое сходство, но и характер. Если бы что-то изменилось, они бы заметили и сразу доложили мне.
Корлат опустила голову и тяжело вздохнула.
— И тут ворвалась я, желая оторвать тебе голову. Проклятье, Скворец, чем я тебя заслужила? И, Бездна меня побери, почему ты ещё тут? После всех моих обвинений…
— Пару часов назад у нас с Дуджеком была аналогичная ситуация, — ухмыльнулся он. — Наверное, это день не задался. А теперь давай позовём целителя…
— Позже, — сказала она, осматривая его, — Скворец. Ты ведь даже не представляешь, насколько ты уникальный мужчина, верно?
— Уникальный? — Его ухмылка расползлась шире. — Конечно, знаю. Спасибо Худу, я один такой.
— Это не то, что я имела в виду.
Он подошёл ближе и приобнял её выше талии.
— Пора найти целителя, женщина. У меня простые потребности, а мы тратим время.
— Ответ солдата, — сказала она, — но тебе меня не одурачить.
Незаметно для неё Скворец закрыл глаза.
Но ты одурачена, Корлат. Если бы ты только знала, насколько велик мой страх… потерять тебя.
Отчаянно размахивая руками, Крупп, Угорь Даруджистана, временами скупщик краденого и вор, бросивший вызов Воеводе Каладану Бруду, неторопливо брёл между шатров к повозкам с провизией. Он только что вышел из палатки повара моттских ополченцев, неся в каждой руке по натилогскому чёрному пирожку, обильно политому сиропом. В паре шагов за ним шёл мул, тянулся носом к пирожкам, вытянув уши вперёд.
