Важно также, чтобы подарок был неожиданным. Опять же, если все знают, что на Рождество их ждут все те же календари, никто им особо не обрадуется. И наоборот – ничто так не греет душу, как слова другого человека: «Вчера увидел в витрине эту книгу и почему-то подумал о тебе. Вот, теперь она твоя».
Эффект, производимый значимым, личным и неожиданным подарком, проверялся в эксперименте, организаторы которого сравнивали, сколько чаевых оставляли посетители ресторана в разных обстоятельствах. Официантов предупредили, что, подавая кофе, они должны добавить к нему еще и две шоколадки. Одним была дана инструкция сразу положить их на блюдце. Другим предлагалось разыграть небольшой спектакль. Они оставляли на блюдце только одну шоколадку, разворачивались, чтобы уйти, но потом, словно передумав, возвращались и клали на блюдце еще одну. Вторая группа получила значительно больше чаевых. Обратите внимание – количество шоколадок в любом случае было одинаковым. Единственное различие заключалась в том, как их подавали. Когда обе они лежали на блюдце с самого начала, посетителям было ясно, что всем всегда дают две. Но официанты, за несколько секунд разыгрывавшие свою маленькую пьесу, выполняли те три требования, о которых мы только что говорили: подарок в виде второй шоколадки становился значимым, личным, а также неожиданным.
Если ты хочешь понять, как заставить других ценить тебя и желать дать тебе что-то взамен, знай: важнее, как ты даришь подарок, чем что именно ты даришь.
Здесь есть и еще один нюанс. Иногда ты используешь подарки как своего рода способ вымогательства. Ты говоришь другим, что если они что-то дадут тебе, то их ждет ответный подарок или услуга.
«Если ты постираешь сегодня, то завтра это сделаю я».
«Если ты приготовишь ужин, я схожу за вином».
Это неплохо срабатывает, но куда лучше поступить наоборот. Вместо того чтобы первым делом предъявлять требования, сначала вручи подарок (или расскажи об услуге, которую оказал), а затем говори, чего бы тебе хотелось от другого человека.
«Я постирал сегодня. Ты сделаешь это завтра?»
«Я купил вино. Приготовишь ужин?»
Обрати внимание – это не взятка и не подкуп. И эмоционального давления здесь быть не должно. Ты не говоришь: «Я сегодня постирал, так что завтра этим придется заняться тебе». Такая формулировка предполагает давление на чувство вины, и собеседнику это не понравится. Мысль, которую ты хочешь донести, должна звучать так: «Я это сделал, не дожидаясь, пока ты меня попросишь, и тебе это тоже пойдет на пользу. Можешь ли ты в ответ что-то сделать для меня?»
Изменив порядок действий, ты превратил вымогательство в неожиданный, значимый и личный поступок. А этот фактор мотивирует гораздо лучше, чем любая взятка.
Дополнительная жизнь!
Запомни: если кто-то тебе чем-то обязан, дай ему возможность отплатить как можно скорее. Дело в том, что наше отношение к тому, что сделал для нас другой, со временем меняется. Когда ты оказал человеку услугу, ты склонен воспринимать ее как все более и более значимую, по мере того как проходит время. То, что ты поначалу предпринял не раздумывая, со временем превращается в красивый широкий жест.
Но с услугами, которые тебе предоставил кто-то другой, происходит нечто прямо противоположное. То, что осталось в прошлом, со временем теряет ценность. Помощь, которая в тот момент казалась тебе очень важной, задним числом нередко представляется не совсем нужной. Ты бы и сам прекрасно справился.
Поэтому очень хорошо получить что-то взамен за свои услуги как можно скорее, пока они не упали в цене.
3.4. Власть за счет сходства
Ты лучше слушаешь и больше полагаешься на тех людей, с которыми ощущаешь некое единение, чем на тех, кого ты не понимаешь. А те, с кем ты ощущаешь единение, действуют так же, как ты. Это чувство сходства мы не всегда воспринимаем осознанно. Доказано, что нам больше нравятся те, кто произносит примерно столько же слогов в минуту, что и мы. Аналогично те, кто движется примерно таким же образом, как мы, и с той же скоростью, кажутся нам более симпатичными. Причина в том, что эти люди напоминают тебе того, кого ты любишь больше всех, – тебя самого.
Поэтому показать другому, что вас связывает нечто общее, – распространенная стратегия, когда речь идет о том, чтобы завоевать чье-то доверие. Как ты думаешь, зачем уличные торговцы во всем мире выучили несколько слов на тех языках, на которых обычно говорят туристы? «Are you from Russia?
[26]
Привет, спасибо, я тебя люблю! Я был в Москве». Они просто опытным путем убедились, что это срабатывает. И когда торговец у подножия пирамиды Хеопса сказал, что его друг когда-то учился в Москве, в тебе пробудилось любопытство, ведь правда? Не удивлюсь, если ты даже купил у него небольшого позолоченного свинцового верблюда.
Здесь нет никакой тайны, бо́льшая часть моей самой первой книги «Искусство читать мысли» посвящена именно этому феномену. Вот что тебе важно знать: мы не только больше доверяем людям, с которыми, как нам кажется, у нас есть нечто общее, – мы в бо́льшей степени позволяем им управлять нами.
Мы наделяем их властью над собой.
Порой то, что объединяет нас с человеком, не имеет никакого отношения к общему для нас делу, – чаще речь идет о вещах глубоко личных. Достаточно того, что человек узнал, что вы тезки или у вас день рождения в один день, чтобы его желание сделать то, о чем ты просишь, возросло вдвое. Вместо того чтобы помочь тебе два раза из пяти, он сделает это четыре раза из пяти – только потому, что вас обоих зовут Саша. Настолько велика наша лояльность по отношению к тем, кто похож на нас. Обрати внимание, что такие вещи, как имя, день рождения, любимое блюдо или любимая музыкальная группа, скорее всего, не имеют никакого отношения к той ситуации, в которой мы с человеком взаимодействуем. Но они очень личные. И в этом ключ к пониманию того, почему они так четко срабатывают.
Однако если ты хочешь окончательно удостовериться, что можешь повлиять на другого человека, недостаточно того, чтобы у вас было нечто общее в личном плане. Ты должен также пояснить, что вы оба в этом уникальны. В одном эксперименте несколько участников узнали, что у них тот же «тип» отпечатков пальцев, что и у другого человека. Те, кому ничего подобного не сообщили, поддавались влиянию этого человека в сорока восьми процентах случаев. Из тех, кто узнал, что у них с другим человеком общий характерный тип отпечатков, но довольно распространенный, дали на себя повлиять пятьдесят пять процентов. Уже лучше, но тоже маловато. Зато среди тех, кому сообщили, что только два процента населения имеют этот тип отпечатков, восемьдесят шесть процентов позволили воздействовать на себя тому, с кем имели сходство папиллярных линий. Иными словами, если общая черта имеется более чем у двух людей, она представляется менее ценной. Чем больше тех, кому эта особенность присуща, тем слабее связь. И наоборот, чем более исключительным является сходство, тем прочнее связи между людьми.
